СТЕНЫ
- Расскажи! Расскажи еще раз, дурочка Дебби! - скандировали дети,
прижав к стене мельницы дрожащую, съежившуюся девочку. Они окружили ее так
плотно, что ее испуганные глаза не видели никакой возможности вырваться из
кольца.
- Вы мне не верите. Вы будете смеяться, - возражала
девочка-подросток. - Вы всегда смеетесь. Но это правда! Я видела...
Она закусила губу, глаза ее были широко раскрыты. Она вспоминала.
- Расскажи нам, Дебби. Мы поверим тебе, - пообещал долговязый
подросток Эдвард, бывший немногим моложе самой Дебби. Сегодня он был
заводилой среди ребят. Он поспешно скрестил пальцы за спиной, чтобы, упаси
Боже, ложь, сказанная дурочке, не засчиталась бы в настоящую ложь. Детвора
в предвкушении развлечения перемигивалась, переталкивалась локтями. Это
развлечение им не надоедало, оно было не хуже других забав, в которых они
проводили длинные вольные дни лета. Да и, кроме того, дурочка она или нет,
а слушать Дебби было действительно интересно.
Дебби глядела на мальчика умоляюще. Она хотела верить - ей
н_е_о_б_х_о_д_и_м_о_ было верить, что на этот раз они говорили правду. Что
на этот раз будет кто-то, кто ей поверит и кто будет вместе с ней
поражаться и восхищаться. Кто-то, кто примет ее историю всерьез и, таким
образом, поможет ей восстановить ее репутацию в колонии, утраченную, когда
она простодушно выбалтывала каждому желающему послушать о всех виденных ею
невозможных чудесах. Родные решили, что она глупая. Соседи крутили пальцем
у виска. Старейшины...
- Нет! Нет! - она вытянула руку ладошкой вперед, стараясь сдержать
напирающую ватагу. - Старейшины!
Детишки испуганно стали оглядываться по сторонам. Действительно,
Совет Старейшин запретил им даже упоминать об этом, но это только
подстегивало их любопытство, да и, кроме того, в пределах видимости не
было никого из старейшин.
- Расскажи нам, Дебби, ну, пожалуйста, расскажи! - крошка Хеппи
дергала Дебби за подол. - Мне это нравится.
Дебби глянула вниз в сияющие голубые глаза Хеппи и робко улыбнулась.
- Хорошая малышка, - сказала она, - ты мне веришь, ведь так?
- Конечно же, Дебби, - закричала Хеппи. - Расскажи еще! Я люблю
сказки!
Сказки! Улыбка исчезла с лица Дебби. Даже пятилетний ребенок, для
которого мир еще полон чудес, не верит ей. Что ж тогда удивляться, что
этот Майлс!..
Но, с другой стороны, именно Майлс _з_а_щ_и_т_и_л_ ее тогда. Там, на
собрании Совета Старейшин, когда сказанное зловещим шепотом слово "ведьма"
заморозило кровь в жилах Дебби. Майлс вскочил на ноги и бросился на ее
защиту.
- Нет никаких оснований, хотя бы для малейшего подозрения насчет
того, что мистрисс Уинстон - ведьма!
МИСТРИСС УИНСТОН! АХ, МАЙЛС, МАЙЛС! ПОСЛЕ: "ДОРОГАЯ МОЯ, ЛЮБИМАЯ,
ТВОИ ВОЛОСЫ ПРЕКРАСНЕЙ ВСЕГО НА СВЕТЕ!"
- Она не причинила вреда никому и ничему. В худшем случае это
следствие болезни. Может быть, это галлюцинация или одержимость.
- ОДЕРЖИМОСТЬ? "ДАЙ МНЕ ТВОИ ГУБЫ, ДЕББИ, ДАЙ МНЕ ТВОИ РУКИ. ДО ВЕСНЫ
Я ДОЛЖЕН ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ И ЭТИМ!"
- Если это болезнь, то она выздоровеет. Если это была галлюцинация,
то это пройдет. Если же ее душой завладели демоны, то Господь в ему
ведомое время освободит ее от них.
Давайте не будем повторять ошибок людей из соседних колоний, когда в
недавнем прошлом они начинали кричать: "Ведьма! Ведьма!" при каждом
непонятном или несчастном случае, происходившем у них. С нас достаточно
забот о спасении собственной души, и кто мы такие, чтобы присваивать себе
право судить, право, принадлежащее Ему, Тому, кто вырвал нас из ночи
тирании и привел в эту прекрасную страну. До тех пор, пока мистрисс
Уинстон не причиняет никому вреда, я не вижу здесь вопроса, достойного
обсуждения Советом.
Прекрасная новая страна! Отличные слова! Но весна для Дебби и Майлса
не пришла. Теперь по вечерам вместе с Фэйт Хэтчитт прогуливается он тихими
тропками в тени деревьев. И ходят, наверное, даже по той самой тропе, на
которой Дебби тогда споткнулась...
- Я споткнулась, - сказала она вслух, неосознанно следуя хорошо
накатанному руслу своей часто повторяемой истории. - Я споткнулась о
морщину... или складку.
- Ты хочешь сказать - кочку, - почти что продекламировал Эдвард,
обмениваясь радостными заговорщицкими взглядами с другими детьми. - Должно
быть, ты споткнулась о кочку или корень.
- Нет! - Дебби глядела сквозь них, и они восторженно поеживались. -
Это была морщина или складка в Порядке Вещей. Просто складка в мире... и
во всем, как будто кто-то скомкал клочок бумаги.
Она наморщила лоб, снова вспоминая эту загадку.
- Ты шла навестить Грэнни Гейтонс, - подсказал насмешливым голосом
Эдвард.
- Я шла навестить Грэнни Гейтонс, - кивнула Дебби. - Я несла ей
немного ежевики, но я споткнулась...
Ее глаза, полные воспоминаний, были большие и темные, и дети вновь
ощутили восторженный холодок и поежились. Внезапное появление среди них
фигуры взрослого человека заставило их с визгом пуститься врассыпную, но
они быстро опомнились и вернулись на место, узнав в фигуре Энсона
Леверетти. Городской бродяга стоял, сутулясь, засунув руки в карманы, и
пристально глядел на Дебби.
- Я споткнулась, - сказала Дебби, - и все охватила тьма.
- Ты ударилась головой, - прогнусавил Эдвард.
- Нет, - хнычущим голосом ответила Дебби. - Стало темно, и я была
нигде. Все было черно, черно, черно, без дна и крыши и ничего вокруг,
только чернота, а затем я почувствовала резкий толчок, и во тьме все сразу
зажглись большие огни. Миллионы и миллионы, как звезды, только большие и
горящие.
Леверетти внезапно вздохнул и хотел было подойти к Дебби поближе, но
не стал протискиваться сквозь плотную группу ребятишек.
- И тогда чернота... - подгонял голос Эдварда.
- И тогда чернота сгинула, и я падала, падала и очутилась среди
цветов.
- И они были величиной с твою голову, - пропищала Хеппи.
- И они были величиной с мою голову и такие высокие, что доставали
мне до плеча. Почва была рыхлой, и я испачкала все платье, - сказала
Дебби. - И тогда я увидела леди.
- Почти голую, - прошептал Эдвард со стыдливым удовлетворением.
- Почти голую, - сказала Дебби. - Только здесь полоска материи...
Она коротко провела рукой на уровне груди.
- ...и немного побольше здесь.
Рука прошла поперек бедер.
- Она помогла мне подняться, и пальцы ее на кончиках были алые, и она
улыбалась губами, красными, как кровь. Она сказала: "Боже, дитя мое! Как
это ты очутилась среди моих цветов?
1 2 3