В конце концов мы остановились на домдарцах, обитавших на том холме, где мы сейчас стоим, и на пространстве к северу и западу от него. Домдарцы занимались земледелием на равнине, охотились в лесах и ловили рыбу в море. Они не отдавали предпочтения одним богам перед другими, воздавая хвалу всем нам в равной мере. В результате мы лишили своей милости весь мир, за исключением земель, расположенных между Зейдабаром и Ришна Габиделлой. За пределами Домдара не действовала никакая магия, если не считать заклятий безбожной черной силы, заключенной в земле. Если ранее мы иногда одаривали нашей особой милостью воинов различных земель, то теперь решили иметь одного Заступника — домдарца, избранного в соответствии с определенными правилами. Баэл в предвкушении всеобщего истребления, обещанного Самардасом, с нами согласился.
Баранмель умолк, выхватил из чьей-то руки кружку пива и осушил её, прежде чем вести дальше свое повествование.
— В течение восьми сотен лет Домдар процветал под нашим покровительством. Баэл наслаждался войнами, а Богоизбранные Заступники вели Домдар от победы к победе. Так продолжалось до тех пор, пока весь мир не был покорен и объединен в одну Империю. В конце концов мы смогли взглянуть вниз на спокойный мир и воздать хвалу самим себе. Наша цель была достигнута.
Но мой братец — да будет проклято имя его! — посмотрев вниз, начал со скрипом соображать, что его облапошили. Он обменял вечность малых войн всего лишь на несколько столетий общего побоища и грабежа. Баэл отправился к Самардасу с протестом, но тот рассмеялся ему в лицо. Баэл стал жаловаться остальным богам, но мы все пожали плечами и отвернулись, скрывая улыбки. Вечный мир там внизу нам очень нравился!
Но Баэл не успокоился. Его превосходство постепенно сходило на нет. Он понимал, что его провели хитростью и теперь для реванша одной грубой силы также будет недостаточно — нужен стратегический план. Он призвал своих союзников, тех, что всегда его поддерживали, и начал вести подрывную кампанию.
Доказывая, что Самардас использует свою популярность у оракулов и чрезмерно влияет на человечество, он смог пробудить у многих богов подозрительность и сколотить блок в свою поддержку. Вот тогда и было решено положить конец всем проявлениям пророчества или ясновидения — все оракулы должны были умолкнуть. Смертные полностью лишились божественного руководства.
Через Дремегера, который занимается не вопросами войны и мира, а лишь изготовлением материальных предметов, мой братец научил дикнойцев тому, что вы называете Новой Магией, и надоумил их изготовить оружие, потенциально способное уничтожить Домдар.
Наконец — и я считаю это актом измены — мой так называемый братец научил Ребири Назакри, как вступить в союз с древней темной силой, замурованной богами в недрах земли. Теперь у Баэла одна цель — уничтожить Зейдабар.
— Но пока ему это не удалось, — ввернул Маллед. — Зейдабар все ещё стоит.
— Если б у Баэла были развязаны руки, то Зейдабар давно бы пал, — молвил Баранмель. — Ты просил меня рассказать, почему я оказался здесь, и я свой рассказ ещё не закончил. Но, возможно, ты уже сам обо всем догадываешься?
— Нет, не догадываюсь. Расскажите.
— Все довольно просто. Те, кто видит намерения Баэла, решили его остановить. Мы хотим, чтобы Ребири Назакри потерпел поражение и был убит. Мы желаем, чтобы Бредущие в нощи были уничтожены, а темная сила снова похоронена. Мы мечтаем видеть Зейдабар сильным, а Домдар единым. Однако мы не можем общаться со смертными, как прежде, — наш Совет это запрещает. Но, поскольку общение со смертными заложено в моем характере и я обязан участвовать в различных празднествах, Баэл, так же как и другие боги, не может этого предотвратить. Если я тебя случайно здесь встречаю и беседую, то это не является нарушением божественных договоров. Если ты совершенно случайно оказался в Зейдабаре, а затем очутился во Дворце в тот момент, когда изменники его подожгли, то это также не нарушает наших конвенций. Боги и Рок нераздельны. Так было, так есть и так будет всегда. Но во всем остальном, Маллед… во всем остальном ты остаешься хозяином своей судьбы. Ты можешь использовать отпущенный тебе дар — силу, выносливость, талант лидера — по своему усмотрению. Если ты решишь сражаться за Домдар, мы пожелаем тебе успеха. Если откажешься — заставить тебя мы не сможем.
— Что произойдет, если я стану сражаться? — полюбопытствовал кузнец.
— Этого я не скажу, — покачал головой Баранмель, — ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.
— “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? — спросил Маллед.
— Может быть, сможешь, говорю я, — ответил бог. — Больше сказать я не имею права. Но ты — Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.
— Не очень утешительно, — заметил Маллед.
— Такова истина, — пожал плечами Баранмель. — Мудрецы не ищут утешения в истине. — Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:
— Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! — закричал он, поманив пальцем человека с подносом. — Моя кружка опустела! А где же музыка?
Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.
Маллед смотрел ему вслед.
Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере — многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.
Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.
Более того, Баранмель не сказал, где ему следует сражаться — здесь, в Зейдабаре, или на Восточной равнине. Бог определенно дал понять, что его появление на пожаре было предначертано свыше. Может, ему следует остаться в Зейдабаре, чтобы предотвратить нападение изнутри?
Он не знал, как поступить. Не догнать ли Баранмеля и испросить совета?
Бог пил эль, держа кружку в одной руке, а другой подбрасывая в воздух хихикающую девицу.
Если б у него было что сказать дополнительно, он бы это наверняка сделал. Значит, из бога никаких новых сведений выжать не удастся.
А что вообще сделали для него боги, дабы заслужить его признание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Баранмель умолк, выхватил из чьей-то руки кружку пива и осушил её, прежде чем вести дальше свое повествование.
— В течение восьми сотен лет Домдар процветал под нашим покровительством. Баэл наслаждался войнами, а Богоизбранные Заступники вели Домдар от победы к победе. Так продолжалось до тех пор, пока весь мир не был покорен и объединен в одну Империю. В конце концов мы смогли взглянуть вниз на спокойный мир и воздать хвалу самим себе. Наша цель была достигнута.
Но мой братец — да будет проклято имя его! — посмотрев вниз, начал со скрипом соображать, что его облапошили. Он обменял вечность малых войн всего лишь на несколько столетий общего побоища и грабежа. Баэл отправился к Самардасу с протестом, но тот рассмеялся ему в лицо. Баэл стал жаловаться остальным богам, но мы все пожали плечами и отвернулись, скрывая улыбки. Вечный мир там внизу нам очень нравился!
Но Баэл не успокоился. Его превосходство постепенно сходило на нет. Он понимал, что его провели хитростью и теперь для реванша одной грубой силы также будет недостаточно — нужен стратегический план. Он призвал своих союзников, тех, что всегда его поддерживали, и начал вести подрывную кампанию.
Доказывая, что Самардас использует свою популярность у оракулов и чрезмерно влияет на человечество, он смог пробудить у многих богов подозрительность и сколотить блок в свою поддержку. Вот тогда и было решено положить конец всем проявлениям пророчества или ясновидения — все оракулы должны были умолкнуть. Смертные полностью лишились божественного руководства.
Через Дремегера, который занимается не вопросами войны и мира, а лишь изготовлением материальных предметов, мой братец научил дикнойцев тому, что вы называете Новой Магией, и надоумил их изготовить оружие, потенциально способное уничтожить Домдар.
Наконец — и я считаю это актом измены — мой так называемый братец научил Ребири Назакри, как вступить в союз с древней темной силой, замурованной богами в недрах земли. Теперь у Баэла одна цель — уничтожить Зейдабар.
— Но пока ему это не удалось, — ввернул Маллед. — Зейдабар все ещё стоит.
— Если б у Баэла были развязаны руки, то Зейдабар давно бы пал, — молвил Баранмель. — Ты просил меня рассказать, почему я оказался здесь, и я свой рассказ ещё не закончил. Но, возможно, ты уже сам обо всем догадываешься?
— Нет, не догадываюсь. Расскажите.
— Все довольно просто. Те, кто видит намерения Баэла, решили его остановить. Мы хотим, чтобы Ребири Назакри потерпел поражение и был убит. Мы желаем, чтобы Бредущие в нощи были уничтожены, а темная сила снова похоронена. Мы мечтаем видеть Зейдабар сильным, а Домдар единым. Однако мы не можем общаться со смертными, как прежде, — наш Совет это запрещает. Но, поскольку общение со смертными заложено в моем характере и я обязан участвовать в различных празднествах, Баэл, так же как и другие боги, не может этого предотвратить. Если я тебя случайно здесь встречаю и беседую, то это не является нарушением божественных договоров. Если ты совершенно случайно оказался в Зейдабаре, а затем очутился во Дворце в тот момент, когда изменники его подожгли, то это также не нарушает наших конвенций. Боги и Рок нераздельны. Так было, так есть и так будет всегда. Но во всем остальном, Маллед… во всем остальном ты остаешься хозяином своей судьбы. Ты можешь использовать отпущенный тебе дар — силу, выносливость, талант лидера — по своему усмотрению. Если ты решишь сражаться за Домдар, мы пожелаем тебе успеха. Если откажешься — заставить тебя мы не сможем.
— Что произойдет, если я стану сражаться? — полюбопытствовал кузнец.
— Этого я не скажу, — покачал головой Баранмель, — ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.
— “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? — спросил Маллед.
— Может быть, сможешь, говорю я, — ответил бог. — Больше сказать я не имею права. Но ты — Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.
— Не очень утешительно, — заметил Маллед.
— Такова истина, — пожал плечами Баранмель. — Мудрецы не ищут утешения в истине. — Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:
— Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! — закричал он, поманив пальцем человека с подносом. — Моя кружка опустела! А где же музыка?
Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.
Маллед смотрел ему вслед.
Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере — многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.
Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.
Более того, Баранмель не сказал, где ему следует сражаться — здесь, в Зейдабаре, или на Восточной равнине. Бог определенно дал понять, что его появление на пожаре было предначертано свыше. Может, ему следует остаться в Зейдабаре, чтобы предотвратить нападение изнутри?
Он не знал, как поступить. Не догнать ли Баранмеля и испросить совета?
Бог пил эль, держа кружку в одной руке, а другой подбрасывая в воздух хихикающую девицу.
Если б у него было что сказать дополнительно, он бы это наверняка сделал. Значит, из бога никаких новых сведений выжать не удастся.
А что вообще сделали для него боги, дабы заслужить его признание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144