.. Только расплакалась. У
меня такое чувство, что она исподволь давно готовила себя к тому, что в
один прекрасный день ей придется помочь мне скрыться... Когда этот день
настал, она помогла...
Я стал думать об этом и никак не мог представить себе _с_в_о_ю_ мать,
делающую то же самое ради Петры. А ведь она плакала тайком, когда выгнала
тетю Харриет... А та и вовсе была готова на преступление ради дочки...
Как, впрочем, и мать Софи...
Я ехал и думал о том, что сейчас чувствует моя мать... Радуется ли
она втайне, что я увез Петру, или сожалеет об этом?..
Мы по-прежнему петляли по заранее намеченному Розалиндой пути. Камней
и ручейков под копытами лошадей становилось все больше и больше, пока мы,
наконец, не выехали на берег реки и не повернули к лесу. Еще давным-давно
мы условились в случае побега пробираться к юго-западу. Здесь нам можно
было почти не опасаться, что кто-то нападет на след лошадей-гигантов. В
этом направлении мы и двигались, пока не начало рассветать. Тогда мы
въехали в самую чащу, нашли там поляну с сочной травой для лошадей и
распрягли их, чтобы они могли попастись. Сами мы позавтракали хлебом с
сыром. Розалинда сказала:
- Раз уж ты так хорошо выспался, сейчас твоя очередь бодрствовать.
Они с Петрой устроились поудобнее в одеялах и почти сразу заснули. Я
присел на землю, положил лук на колени и с полдюжины стрел под правую
руку. Кроме пения птиц, да треска сучьев под лапами какого-нибудь зверька,
да еще неторопливого хрумканья лошадей, ничего кругом не было слышно.
Взошло солнце, и стало теплее. Время от времени, чтобы не задремать, я
вставал и обходил поляну с луком наготове.
Через несколько часов я _у_с_л_ы_ш_а_л_ Мишеля.
- Где вы сейчас? - спросил он меня.
Я объяснил.
- Куда собираетесь двигаться?
- На юго-запад, - сказал я ему. - Ехать ночью, а днем спать.
Он согласился, что это самое разумное, но добавил:
- Из-за этих чертовых слухов о готовящемся набеге Джунглей в лесу
будет полно дураков с оружием. Не знаю, стоило ли брать этих здоровенных
лошадей. Если их кто-нибудь увидит, слух разнесется как пожар. Одного
следа будет достаточно...
- По быстроте они, может, и не лучше обычных, - возразил я, - но зато
они намного выносливее.
- Да, это может тебе пригодиться, - подумав, согласился он, - и
вообще тебе придется... придется что-то придумать. Если честно, то я даже
боюсь загадывать. Марк тоже пока вне подозрений... Но они здорово
напуганы. Собираются послать за вами погоню. Я постараюсь вызваться в один
из отрядов и скажу им, будто слышал, что вы двинулись на юго-восток. Когда
они поймут, что ошиблись, Марк постарается увлечь их на северо-запад...
Если вас кто-нибудь засечет, ни под каким видом не давай ему уйти. Только
без выстрелов! Есть приказ не пользоваться ружьями, и выстрел сразу
наведет их на след!
- Да у нас и ружей-то нет, - сказал я.
- Тем лучше, у тебя не будет искушения... Кстати, они-то уверены, что
ружье у вас есть...
С самого начала я твердо решил ружье с собой не брать. Бьют они,
конечно, дальше чем стрелы, но стрелы бесшумны и можно успеть выстрелить
раз десять, пока ружье перезарядишь хотя бы дважды.
Тут в наш разговор вмешался Марк.
- Я вас слышал, - сказал он, - и наплету им, если будет нужно, про
северо-запад.
- Хорошо, только не спеши с этим, пока я не дам тебе знать, - ответил
Мишель и снова переключился на меня - Розалинда спит? Скажи ей, чтобы
связалась со мной, когда проснется.
После этого он отключился. Еще несколько часов я бродил с луком по
поляне, потом разбудил Розалинду. Петра крепко спала, я лег рядом с ней и
через секунду уже спал.
Спал я, наверно очень чутко, а может, просто случайно услышал во сне
Розалинду.
- Я убила его, Мишель!.. Он... он мертв!.. - мысли ее были путаные и
неясные.
- Розалинда, успокойся! - услышал я спокойный голос Мишеля. - У тебя
не было другого выхода, слышишь? Ты должна была это сделать! Пойми, это
война! Не на жизнь, а на смерть, и не мы ее начали. У нас есть такое же
право жить, как и у них. Ты не должна сейчас терзаться!..
- Что случилось? - спросил я, не понимая ничего.
Они или не услышали меня, или просто не захотели отвлекаться. Я
огляделся вокруг: Петра по-прежнему мирно спала, лошади паслись
неподалеку. Я снова услышал Мишеля.
- Спрячь его, Розалинда! Найди где-нибудь яму, свали его туда и
засыпь листьями!
Розалинда сумела побороть тревогу и отчаяние и согласилась с ним. Я
встал, подхватил лук и пошел ее искать. Как только я пересек поляну, мне
пришло в голову, что Петра осталась без присмотра, и дальше двинуться я не
рискнул.
Через несколько минут из чащи, пошатываясь, вышла Розалинда. Она шла
очень медленно, еле переставляя ноги и одновременно механически очищая
стрелу от чего-то пригоршней листьев.
- Что случилось? - с тревогой спросил я.
Она, казалось, совершенно потеряла контроль над собой и своими
мыслями. В голове у нее был полный сумбур и отчаяние. Подойдя ближе, она
сказала мне словами:
- Это был мужчина... Он пошел по следу наших лошадей. Я видела, как
он шел по следу. Мишель сказал, чтобы я... Ох, Дэви, я не хотела! Но что
мне оставалось делать?!
Ее глаза были полны слез. Я обнял ее и дал выплакаться у меня на
плече. Чем я мог ее утешить? Только повторить то, что сказал Мишель...
Мы медленно пошли к нашей стоянке, она уселась возле спящей Петры, и
я спросил:
- А что с его лошадью? Она убежала?
- Не знаю... - она передернула плечами. - Наверно, она у него была,
но когда я его увидела, он шел пешком...
Я подумал, что надо было бы вернуться и посмотреть, не оставил ли он
где-нибудь неподалеку привязанную лошадь. Я прошел назад примерно с
полмили, но нигде не нашел ни лошади, ни хотя бы следов ее копыт - следы
наших гигантов в счет не шли, их нельзя было спутать ни с какими другими.
Когда я вернулся к стоянке, Петра уже проснулась и весело болтала с
Розалиндой.
Время шло к полудню. От Мишеля и остальных ничего не было слышно.
Несмотря на то, что произошло, лучше все-таки было оставаться здесь до
темноты, и мы ждали ночи...
Где-то около полудня мы услышали... Это была не _м_ы_с_л_ь_, у
э_т_о_г_о_ не было очертаний, это была страшная боль, напоминающая об
агонии. Петра вскочила и с плачем уткнулась Розалинде в колени. Излучаемое
страдание было настолько сильным, что причиняло боль и нам. Мы с
Розалиндой в страхе смотрели друг на друга, руки у меня дрожали, у нее
тоже. Шок был таким сильным, что мы даже не могли разобрать, от кого из
наших он исходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
меня такое чувство, что она исподволь давно готовила себя к тому, что в
один прекрасный день ей придется помочь мне скрыться... Когда этот день
настал, она помогла...
Я стал думать об этом и никак не мог представить себе _с_в_о_ю_ мать,
делающую то же самое ради Петры. А ведь она плакала тайком, когда выгнала
тетю Харриет... А та и вовсе была готова на преступление ради дочки...
Как, впрочем, и мать Софи...
Я ехал и думал о том, что сейчас чувствует моя мать... Радуется ли
она втайне, что я увез Петру, или сожалеет об этом?..
Мы по-прежнему петляли по заранее намеченному Розалиндой пути. Камней
и ручейков под копытами лошадей становилось все больше и больше, пока мы,
наконец, не выехали на берег реки и не повернули к лесу. Еще давным-давно
мы условились в случае побега пробираться к юго-западу. Здесь нам можно
было почти не опасаться, что кто-то нападет на след лошадей-гигантов. В
этом направлении мы и двигались, пока не начало рассветать. Тогда мы
въехали в самую чащу, нашли там поляну с сочной травой для лошадей и
распрягли их, чтобы они могли попастись. Сами мы позавтракали хлебом с
сыром. Розалинда сказала:
- Раз уж ты так хорошо выспался, сейчас твоя очередь бодрствовать.
Они с Петрой устроились поудобнее в одеялах и почти сразу заснули. Я
присел на землю, положил лук на колени и с полдюжины стрел под правую
руку. Кроме пения птиц, да треска сучьев под лапами какого-нибудь зверька,
да еще неторопливого хрумканья лошадей, ничего кругом не было слышно.
Взошло солнце, и стало теплее. Время от времени, чтобы не задремать, я
вставал и обходил поляну с луком наготове.
Через несколько часов я _у_с_л_ы_ш_а_л_ Мишеля.
- Где вы сейчас? - спросил он меня.
Я объяснил.
- Куда собираетесь двигаться?
- На юго-запад, - сказал я ему. - Ехать ночью, а днем спать.
Он согласился, что это самое разумное, но добавил:
- Из-за этих чертовых слухов о готовящемся набеге Джунглей в лесу
будет полно дураков с оружием. Не знаю, стоило ли брать этих здоровенных
лошадей. Если их кто-нибудь увидит, слух разнесется как пожар. Одного
следа будет достаточно...
- По быстроте они, может, и не лучше обычных, - возразил я, - но зато
они намного выносливее.
- Да, это может тебе пригодиться, - подумав, согласился он, - и
вообще тебе придется... придется что-то придумать. Если честно, то я даже
боюсь загадывать. Марк тоже пока вне подозрений... Но они здорово
напуганы. Собираются послать за вами погоню. Я постараюсь вызваться в один
из отрядов и скажу им, будто слышал, что вы двинулись на юго-восток. Когда
они поймут, что ошиблись, Марк постарается увлечь их на северо-запад...
Если вас кто-нибудь засечет, ни под каким видом не давай ему уйти. Только
без выстрелов! Есть приказ не пользоваться ружьями, и выстрел сразу
наведет их на след!
- Да у нас и ружей-то нет, - сказал я.
- Тем лучше, у тебя не будет искушения... Кстати, они-то уверены, что
ружье у вас есть...
С самого начала я твердо решил ружье с собой не брать. Бьют они,
конечно, дальше чем стрелы, но стрелы бесшумны и можно успеть выстрелить
раз десять, пока ружье перезарядишь хотя бы дважды.
Тут в наш разговор вмешался Марк.
- Я вас слышал, - сказал он, - и наплету им, если будет нужно, про
северо-запад.
- Хорошо, только не спеши с этим, пока я не дам тебе знать, - ответил
Мишель и снова переключился на меня - Розалинда спит? Скажи ей, чтобы
связалась со мной, когда проснется.
После этого он отключился. Еще несколько часов я бродил с луком по
поляне, потом разбудил Розалинду. Петра крепко спала, я лег рядом с ней и
через секунду уже спал.
Спал я, наверно очень чутко, а может, просто случайно услышал во сне
Розалинду.
- Я убила его, Мишель!.. Он... он мертв!.. - мысли ее были путаные и
неясные.
- Розалинда, успокойся! - услышал я спокойный голос Мишеля. - У тебя
не было другого выхода, слышишь? Ты должна была это сделать! Пойми, это
война! Не на жизнь, а на смерть, и не мы ее начали. У нас есть такое же
право жить, как и у них. Ты не должна сейчас терзаться!..
- Что случилось? - спросил я, не понимая ничего.
Они или не услышали меня, или просто не захотели отвлекаться. Я
огляделся вокруг: Петра по-прежнему мирно спала, лошади паслись
неподалеку. Я снова услышал Мишеля.
- Спрячь его, Розалинда! Найди где-нибудь яму, свали его туда и
засыпь листьями!
Розалинда сумела побороть тревогу и отчаяние и согласилась с ним. Я
встал, подхватил лук и пошел ее искать. Как только я пересек поляну, мне
пришло в голову, что Петра осталась без присмотра, и дальше двинуться я не
рискнул.
Через несколько минут из чащи, пошатываясь, вышла Розалинда. Она шла
очень медленно, еле переставляя ноги и одновременно механически очищая
стрелу от чего-то пригоршней листьев.
- Что случилось? - с тревогой спросил я.
Она, казалось, совершенно потеряла контроль над собой и своими
мыслями. В голове у нее был полный сумбур и отчаяние. Подойдя ближе, она
сказала мне словами:
- Это был мужчина... Он пошел по следу наших лошадей. Я видела, как
он шел по следу. Мишель сказал, чтобы я... Ох, Дэви, я не хотела! Но что
мне оставалось делать?!
Ее глаза были полны слез. Я обнял ее и дал выплакаться у меня на
плече. Чем я мог ее утешить? Только повторить то, что сказал Мишель...
Мы медленно пошли к нашей стоянке, она уселась возле спящей Петры, и
я спросил:
- А что с его лошадью? Она убежала?
- Не знаю... - она передернула плечами. - Наверно, она у него была,
но когда я его увидела, он шел пешком...
Я подумал, что надо было бы вернуться и посмотреть, не оставил ли он
где-нибудь неподалеку привязанную лошадь. Я прошел назад примерно с
полмили, но нигде не нашел ни лошади, ни хотя бы следов ее копыт - следы
наших гигантов в счет не шли, их нельзя было спутать ни с какими другими.
Когда я вернулся к стоянке, Петра уже проснулась и весело болтала с
Розалиндой.
Время шло к полудню. От Мишеля и остальных ничего не было слышно.
Несмотря на то, что произошло, лучше все-таки было оставаться здесь до
темноты, и мы ждали ночи...
Где-то около полудня мы услышали... Это была не _м_ы_с_л_ь_, у
э_т_о_г_о_ не было очертаний, это была страшная боль, напоминающая об
агонии. Петра вскочила и с плачем уткнулась Розалинде в колени. Излучаемое
страдание было настолько сильным, что причиняло боль и нам. Мы с
Розалиндой в страхе смотрели друг на друга, руки у меня дрожали, у нее
тоже. Шок был таким сильным, что мы даже не могли разобрать, от кого из
наших он исходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56