- Да это же крах, черт
побери! Это значит, они будут на нас давить, чтобы мы уничтожили жнецы!
- Почему ты так уверен?
- Это элементарно, здесь одно вытекает из другого. Они дали Манефону
беспрепятственно пройти через порт. В паучьем городе он видел, что наделал
взрыв - полквартала рабов снесено подчистую, - а ему сказали, что это
просто досадная случайность. Никто даже заикнуться не пытался о том, что мы
штурмовали казармы. То есть они пытаются показать, что готовы простить и
обо всем забыть. Их посланники, несомненно, скажут: мол, все снова встало
на свои места, поэтому давайте забудем распри.
- Может, они на самом деле хотят мира. - Найл подивился своим словам:
ясно, что с языка сорвались случайно.
Доггинз фыркнул.
- Разумеется, хотят, на своих условиях. Они попытаются склонить
Хозяина к тому, чтобы он велел уничтожить жнецы и выдать нас.
- Я-то им, может, и не нужен. Я вот только говорил с одним из гужевых
и услышал от него, что меня там все считают убитым.
- Вот как! - Доггинз остро глянул на товарища. - Он сказал, почему?
- Сказал, что слышал это от одного из колесничих Каззака.
Доггинз нахмурился, прикусил губу.
- Интересно. Выходит, Повелитель действительно считал, что ему тогда
удалось тебя задушить. Значит, он уверен в том, что жуки тебя не выдадут, и
полон решимости разделаться каким угодно способом... Тогда, видно, и гадать
нечего: главным его требованием будет уничтожить жнецы.
- Но ведь ясно, что Хозяин на это не пойдет?
Доггинз сердито передернул плечами.
- Он старик мудрый, но, думаю, за всю свою жизнь так и не научился
хоть сколько-то понимать раскоряк. Он наивно судит обо всех по меркам своей
порядочности. - Доггинз заговорил тише, хотя это было вовсе необязательно.
- Между нами, я никак не возьму в толк, как при таком уме можно оставаться
таким недотепой.
От этих слов Найла охватило безотчетное волнение. Ему неожиданно
открылось, что в ряде случаев существует определенный предел, за которым
чувственное восприятие Доггинза полностью притупляется. Такая своеобразная
слепота - огромный плюс для слуги, поскольку сосредотачивает весь ум на
выполнении сугубо практических задач. Но это означает и то, что он никогда
не заподозрит о существовании мира, где деревья томно наслаждаются зыбкой
лаской ветра, а цветы выбрасывают искры живой энергии.
Они поднялись на невысокий холм. Трава на противоположном его склоне
была бурой, пожухшей, а дальше ее вообще не было - лишь черный выгоревший
грунт. Это как раз и был участок, обработанный из жнеца. Метрах в двадцати
вниз по склону виднелся вырост, напоминающий крупный валун; приглядевшись
внимательней, Найл разобрал, что это опрокинутый на спину мертвый паук,
застывший, поджав лапы к середине брюха. Подойдя вплотную, Найл постучал по
трупу носком сандалии; обугленная плоть была тверда, как дерево.
Дальше метров сто они шли по спекшемуся коркой грунту. И вдруг
неожиданно очутились на кромке откоса метров шести глубиной.
Откос тянулся в обе стороны на сотни метров. Найл вначале принял это
за естественное образование.
Лишь различив оплавленные камни, понял, что это все работа жнеца.
От залпа земля расплавилась, словно лед под стру"й кипятка. Впервые
доподлинно стала ясна дьявольски разрушительная мощь этого оружия - просто
ахнуть впору.
- Не удивительно, что они перед нами трепещут.
- Ты же знаешь, каковы раскоряки по натуре, - мрачно сказал Доггинз. -
Думаешь, они нам не припомнят?
Край откоса тянулся вдаль. Потрясали уже одни размеры пораженного
участка, самое меньшее - полмили в диаметре.
Довольно точно можно было определить и положение шара в тот момент,
когда Доггинз нажал на спуск. Залп шарахнул по земле стру"й адского
брандспойта, выев в полумиле от эпицентра глубокую лощину. Затем заряд
рассеялся в стороны, будто струя из шланга, нагромоздив вокруг стену из
камней и вывороченного грунта. В районе эпицентра все было попросту
выпарено, в то время как дальше предметы уберегла от разрушения сама сила
залпа, разметав их в стороны, словно смерч листву. На этом участке,
вперемешку с обломками камней и вырванными с корнем деревьями, виднелись
паучьи трупы. В воздухе стоял неприятный запах разлагающейся плоти.
Оба молчали, идя вдоль границы выжженного участка. Не дающую покоя
мысль высказал, в конце концов, Доггинз. Кивнув в сторону виднеющейся на
горизонте панорамы паучьего города, он задумчиво проронил:
- Один жнец, и за минуту от всего этого осталось бы ровное место.
- А заодно и от всех жителей. Доггинз глянул искоса.
- Хочешь сказать, они того стоят?
- Нет. Там среди них и моя семья.
- Да ну тебя, я же просто так... - поспешил сказать Доггинз. - Просто
на ум взбрело...
Неожиданно Найл поскользнулся на чем-то мягком.
Оказывается, он всмятку раздавил сандалией небольшой грибголовоног.
Тьфу, пакость!
Тут оба впервые обнаружили, что вокруг со всех направлений сползаются
десятки этих существ-слизней. Одно из них потянулось Найлу к лодыжке и
высунуло серое щупальце, пытаясь взобраться по ноге. Он пинком отбросил
существо.
- Странно, откуда они взялись?
- Мертвечина манит, - рассудил Доггинз. И вправду, метрах в тридцати
валялся дохлый паук, из вспоротого брюха которого топорщились разбухшие
кишки; плоть торопливо поглощали орды крохотных головоногов, напоминающие
личинок.
Найл пинком отшвырнул пытающийся взобраться по ноге гриб. Они
осмотрительно обогнули дохлятину, и головоноги, похоже, утратили к ним
интерес. Приближаясь к месту, откуда начинался обход, Найл приостановился
возле каменно-твердого трупа, застывшего на спине: глазам померещилось, что
он чуть шевельнулся, будто кто пытался его перевернуть. Секунду спустя
толчок повторился, заставив обоих заинтересованно остановиться. Труп
различимо подергивался. Тут уже оба вгляделись внимательно, и в этот момент
на брюхе образовалась язва. Язва медленно распалась, и спустя несколько
секунд из брюха наружу появился головоног, волоча за собой кусок требухи.
Доггинз брезгливо сморщился и двинулся было прочь, но Найл вдруг сказал:
- Погоди-ка.
Он медленно обошел вокруг опаленного трупа, стараясь реже дышать из-за
несносного смрада. Доггинз взглянул на Найла как на сумасшедшего:
- Чего ты дурью маешься?
- Мне непонятно, как он забрался внутрь.
Он с силой пихнул труп ногой, и тот наполовину перевернулся; спина
отливала горелым деревом.
- Через рот, наверное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22