Глыба вместе с Ковчегом какое-то время постояла спокойно, потом пространство вокруг нее сделалось неустойчивым. Массивный камень и золоченый ящик, словно потеряв плотность, покрылись рябью, стали зыбкими, колеблющимися. Пылевой вихрь очертил границу, за которой исчезала сила гравитации. И вот, обратившись в пучок оранжевых лучей, Ковчег и глыба на световой скорости исчезли в разломе.
Когда все стихло, Индиана минутку полежал спокойно, потом спросил:
- Лилиан?
- Да, Инди. Что это было?
Доктор Джонс поднялся, и веревки, прогоревшие в нескольких местах, свалились сами собой. Вокруг - пещера как пещера. Никаких намеков на Скрижали Завета. Можно подумать, что ничего особенного не случилось, если бы не тридцать четыре немца, вернее, то, что от них осталось. Угольки остались, да и только.
- Что это было? - переспросил Индиана. - Это был Гнев Божий. Сила Заповедей вырвалась в наш мир. Такое происходит не чаще, чем раз в три тысячи лет.
- Давай, мы тоже выскочим отсюда, - предложила Лилиан. - Переночуем где-нибудь на травке…
- В самом деле, ночи тут теплые, дождик не капает. Хотя, травка выгорела от солнца пару месяцев назад.
Они выбрались из пещеры Гнева Господнего и уж затем обнялись. Небо было огромное, звездное и ясное. Все свидетельствовало о Его величии. Все говорило о той свободе и том просторе, которые Он давал Индиане, Лилиан и другим людям с Его искрой в душе.
ЭПИЛОГ
Истории бывают настоящими и вымышленными. Также короткими, чуть ли не в одно словцо, и длинными, почти вечными. Но любая из них когда-нибудь кончается. Рано или поздно они надоедают Сочинителям - и бледным двуногим, сидящим по пыльным щелям огромного мира, и самой Жизни, держащей весь мир на своей ладони. Это так естественно, ведь Финал любой истории - есть начало следующей. Исчезнет сочинитель, распадется мир, а Закон Финала пребудет во веки веков, рождая новое из праха старого…
Впрочем, город Чикаго пока не собирался никуда исчезать. Город, похожий на огромную турбину, превращал незначительные усилия человеческих частиц в тягу огромной мощности. И тяга эта уверенно толкала мир по неизвестному курсу, одновременно совершенствуя и разрушая его. Город, смутивший разум планеты странными железобетонными миражами, пока еще стоял.
Была осень - ветреная нездоровая пора. Ветры в этой местности дуют всегда, весь год напролет. Озеро Мичиган то втягивает послушные массы воздуха, то выплевывает обратно, наполнив их влагой и тоской. Но именно осенью, когда летняя жара неожиданно сменяется прохладой, ветры становятся особенно заметными, внедряя в бронхи хрип, а в нос - респираторные заболевания.
Было начало - опять Начало! - очередного учебного года. Впрочем, с некоторых пор учеба, как и великое множество других вещей, перестали играть какую-либо роль. Возвышенные планы на будущее были отравлены трупным запахом. Люди окончательно превратились в живую силу, в черные и красные стрелки на военных картах, в колонки цифр стратегических исследований…
Мужчина и женщина совместно проводили ночь.
- Все-таки ты недоразвитый. Тебе никогда не придет в голову, например, взять меня на руки и отнести куда-нибудь, - сказала она, сладко потягиваясь. - Зверь ты мой дикий…
- Зачем тебя нести? Ты и так идешь.
После недолгой паузы, заполненной чмокающими звуками, "дикий зверь" добавил:
- И потом, один раз я тебя уже носил на себе - аккуратно, как мешок с картошкой.
Женщина проверила ладошкой температуру лба у мужчины.
- Ты чего, бредишь?
- Крыс в подземелье было больше, чем квадратных дюймов… - блаженно вспоминал он. - Ты испугалась, завизжала мне в ухо. Я перебросил тебя через плечо и потащился по колено в воде - с этаким кулем в руках. У меня чуть пупок не надорвался…
- Точно сбрендил! - возмутилась она. - Я ничего против крыс не имею. Да и не было в Танисе никакой воды! Много чего другого было - змеи, мертвецы…
- Я про Венецию.
- Венеция? Да ты чего, мне твоих фашистов в Германии хватило!.. Вот, помню, было еще подземелье со скорпионами, сколопендрами, и этими, от которых щекотно…
- Каракуртами, - услужливо подсказал мужчина.
- Ага, мохнатыми паучками. Но в Непале ты даже не пытался перебрасывать меня через свои плечи!
Он, помедлив, осознал ошибку:
- Подожди-ка, это у меня что-то с головой… - и сразу сконфузился. Я, наверное, действительно носил какой-нибудь мешок, а не тебя.
- Кот похотливый, - ласково сказала женщина и потерлась щекой о его волосатую руку. - Знаю я, кого ты таскал.
- Посмотрел бы я, что осталось в твоей черепной коробке после таких нокдаунов, - начал он защищаться. - У того ганса кулаки были размером с арбуз и твердые как кирпич…
- Давай об этом мы с тобой утром потолкуем, - она откинула одеяло. Фу, жарко.
Коттедж был тих и уютен, словно отделен от территории университетского кампуса незримым колпаком забытости. Именно то, что нужно уединившимся любовникам. Горел только китайский фонарик, неназойливо подкрашивая оголенные тела красным и желтым. Радиоприемник наполнял комнату приглушенными порциями простенького джаза. Редкие минуты свободы, когда делаешь не то, что нужно, а то, что хочется спинному мозгу.
Двое лежали в постели.
- Не подошло ли время вылезти тебе из шляпы? - поинтересовалась ехидная женщина. - Куртку ты уже отдал чучелу на чьем-то огороде. Кнут повесил на стенку. Ну, поддайся мне еще разок, и станешь немного похож на нормального.
- Далась вам всем моя шляпа… - недовольно пробурчал мужчина.
- Целоваться мешает, разве непонятно? В глаза лезет, в рот.
Нежная рука сделала короткое движение, и головной убор покатился в угол. Герой на этот раз не успел среагировать, только дернулся, сверкнув от неожиданности глазами.
- Вот так гораздо лучше! Думаешь, я не понимаю, почему шляпа у тебя, как гвоздиком приколоченная? Перестань дурить, мне твоя проплешинка даже нравится. Рядом с ней я выгляжу такой молодой и свежей…
В порыве радости она притиснула его голову к своему бюсту.
- Да отвяжись ты с этой проплешинкой! - сердито высвободился мужчина. - Просто волосы временно поредели из-за истощения сил.
Впрочем, до семейной ссоры дело не дошло. Уютная обстановка погасила стремление к раздору и укрепила тягу к единению. Кто-то кого-то случайно поцеловал, после чего начались объятия, переходящие в продолжительные совместные ласки.
Когда за окном раздались странные пронзительные звуки, женщина не вздрогнула, не забилась от страха обратно под одеяло. Она была дома - в мирной и совершенно безопасной стране. Лишь спросила шепотом, отвлекаясь от шершавых обветренных губ героя:
- Что это?
- Щенок по имени Монтана. Сосед кобелька своего выпустил размяться. Породы такса.
- Чего он так развизжался?
- По молодости. Выписывает сейчас круги, за пятки всех хватает, жизни радуется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155