Он остановил машину. Мотор заглох, и наступила полная тишина.
Они выбрались наружу. Вокруг в туманной мгле жужжали и гудели насекомые.
Дорога по-прежнему выглядела ровной и прямой, но по обе стороны ее вспухали громадные водяные пузыри, переливаясь всеми цветами радуги, и лопались, взлетая вверх гигантскими каплями. Дрожащие полусферы колебались в тусклом лунном свете. Беззвучно, невесомо пузыри отделялись от затянутой туманом земли и мягко уплывали вверх. Перистые облака светились отраженным светом, и их края развевались, словно крылья, на ветру. Эти трепетные разноцветные края цепляли огромные капли, уплывавшие в небо.
- Я… не понимаю.
Миссис Були повернулась к Клэю и обняла его. Ее влажные губы раскрылись, увлекая его в мир, полный неведомых ароматов, обещающий щедрость и изобилие, и он с трудом заставил себя остановиться на краю и не улететь туда подобно дрожащему серебристому пузырю, уплывающему в глубину черного небосвода.
- Окружность исчезает как категория, - спокойно заметила женщина.
Клэй взглянул на машину. Колеса приняли форму овала. На глазах меняя очертания, они оторвались от осей, и те пробороздили землю, оставляя длинные следы мазута.
Он шагнул в ту сторону.
- Поскольку мы способны двигаться, значит, такие понятия, как ось и рычаг, а также мышцы, управляющие костями, сохранились.
- Но как?.. Что это?..
- Любопытно, зависят ли наши тела от окружности? - Миссис Були осторожно легла на дорогу.
Дорога отчетливо распрямлялась, треща сочленениями, как позвоночник суставами.
Углы являли пространство сечений, словно примеры из Евклида.
Тучи теряли мягкие очертания и, позвякивая, превращались в строгие шестиугольники.
- Отрадно видеть, что какие-то свойства сохраняются. Может, это и есть те абсолютные идеи, лежащие, по Платону, в основе всего.
- Что?! - заорал Клэй.
- Бессмертные образы,-задумчиво сказала миссис Були. - Может, это единственное из всех понятий западной науки в конце концов подтвердилось.
Клэй в отчаянии ухватился за машину, но тут же отдернул руку, когда металлический кожух начал изгибаться и менять очертания.
Прямо из грубой, развороченной земли повсюду начали возникать гладкие, блестящие формы. Над всем этим буйным беспорядком сияла луна в виде латунного куба. На ее поверхности то и дело, словно молнии, прорезались глубокие черные трещины.
Где-то в невообразимой дали то же самое переживали его жена и дочь. Пока, папочка. Было очень реально.
Снизу вверх пошел тихий дождь. Капли стремились в свинцово-серый туманный небосвод, словно освежая его. Неспешные потоки влаги из древних океанов изливались в бесконечность.
Его голос с трудом прорывался сквозь оцепеневший воздух:
- Это… Брахма?..
- Просыпается? - Ее глухой голос звучал так, словно шел из дальнего ущелья.
- А что… происходит… с нами?
Слова отделялись от него. Он видел акустические волны, скопления сжатых безмолвных атомов в буйных потоках воздуха. Из-под глиняных черепков его былых убеждений рождались пышные, богатые образы.
- Идем, - донесся сквозь рубиново-красный взбаламученный воздух ее голос.
Пока он поворачивался, прошли века. Сквозь прозрачный воздух он бессознательно различил некое создание.
Женщина. Это была она. И она медленно плыла в потоках воздуха. Они оба состояли из подвижных геометрических элементов, молекулярных цепочек строгой формы. Он почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Время остановилось, ибо времени больше не было, а их вместе с миллиардами других элементов связало между собой силовое напряжение в единое целое - навечно.
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
01.07.2008
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14