Пришло время и борьбу нашу вести новыми, лучшими способами.
– Что это за вздорная доктрина? – поинтересовался Хикок.
– Это кибервойна! – заявил Уимберли.
– Информационная война, – поправил Гонсалес. – Типа политтехнологий или что-то вроде того. Я прав?
– По другую сторону фронта тоже люди живут, – сказал Ван. – Мы должны убедить их в самом главном. Они должны поверить, что сейчас доступно только два сорта войн: или кибервойна, или кровавый террор самоубийц. Сейчас мы объясняем им разницу. Пусть улетают домой, Майк.
– Ладно, – сдался Хикок. – Я верю, что ты это знаешь. Но я хочу знать – откудаты это всё знаешь?
– А я летал однажды на этом самолёте, – ответил Ван. – Вот оттуда.
Пентагон-сити, сентябрь 2002 года
Ван проснулся. Это был его день рождения. Он уставился в потемневший от сигаретного дыма потолок. Похоже было, что ему предстоит худший в жизни день рождения.
Правительство наконец возместило ему деньги, потраченные на строительство «Гренделя». На них они с Дотти и жили в последнее время. За это маленькое чудо Ван был благодарен судьбе, потому что БКПКИ больше не существовало. Выполнив свою работу быстро, тихо и в срок, бюро выпало даже из памяти чиновников. Очередной авторитетный орган, вооруживший власти своей мудростью. Труды Вана словно пропали втуне.
Ван не ожидал от столичного истеблишмента столь странной реакции. Он провел незаконную спецоперацию, застрелил человека, взорвал научный прибор стоимостью в сотни миллионов долларов, захватил в плен высокопоставленных агентов вражеских разведок и отпустил их. Ван воображал, что его или арестуют и отдадут под суд, или тишком вручат ему медаль. Ему в голову не могло прийти, что он до такой степени ошеломит вашингтонских чиновников, что те вообще никак не отреагируют.
Разрушенная обсерватория пострадала, по официальной версии, от случайного пожара. Тони Кэрью считался пропавшим без вести. Лучше того – пропавшим без вести в Индии. Новостями об этом переполнены были болливудские журналы. Если верить жёлтой прессе, Тони исчез во время охоты в Гималаях. Судьба разорившегося во времена «пузыря» предпринимателя никого не интересовала. Он был игрушкой звезды, и когда та его бросила, не осталось ничего, кроме космической пустоты.
Дерек Вандевеер тоже остался неличностью. Джебу предложили новую работу – руководителя службы безопасности eBay. Фанни получила неплохое место в федеральной администрации. Майкл Хикок принципиально ни перед кем в своих делах не отчитывался.
Ван остался один. Телефон его не разрывался от звонков работодателей. По электронной почте не приходило ни просьб, ни льстивых приглашений. Ван, собственно, и не искал работы в области информационной безопасности. Он вообще ничего конкретного не искал. Он вел изыскания.
Он завел маленький блог. Никто ещё не понимал толком, что такое блоги. А Ван уже себе завел такой. Незаметный, постоянно пополняющийся блог. С его помощью Ван впитывал и распространял идеи. Он писал о настоящих проблемах. А настоящие проблемы это те, для которых политикам недостает шаблонных решений. Блоги Вана очень заинтересовали. Денег этот сервис покуда не приносил, а политтехнологи только начинали интересоваться им. Блоги конкурировали за внимание читателей. Это в них было самое интересное. Битва за интерес. Война идей.
В своей внутренней ссылке Ван много читал. Областью изучения его было военное дело. Он читал Клаузевица. Клаузевиц был болван. Он читал Лиддел-Гарта. Лиддел-Гарт был слишком занят своей особой. Он читал Миямото Мусаси. Мусаси оказался дзенским мистиком на манер нью-эйджевских. Он читал Сунь-Цзы. Вот у Сунь-Цзы можно было много интересного найти.
Официальный Вашингтон Вана избегал. Это Ван мог понять. В бюрократических кругах ему рады будут не больше, чем взломщикам «Уотергейта» и заговорщикам в деле «Иран-контрас». Пока шум не стих, вашингтонцы таких людей сторонились. Потом колесо проворачивалось дальше. Злоумышленники становились героями ток-шоу.
На карманные расходы Ван зарабатывал, обкатывая базовую версию «Линукс-Бастилия». И начал попивать. Трудно солдату сохранять трезвость, когда его держат в тылу. Ван открыл в себе пристрастие к светлому «Фостерсу» в больших банках. Когда-то он был блистателен, остроумен, находчив. Теперь стал мрачен, озлоблен, изобретателен.
С разрушением телескопа карьера Дотти резко застопорилась. Она покинула Колорадо и вместе с Тедом вернулась к Вану. С деньгами у обоих было плохо. Пришлось снимать половину крошечного домика без мебели в Пентагон-сити. У обоих не было постоянной работы, не было никаких перспектив, зато имелись огромные долги и масса унизительных проблем личного плана. Кабинетов у них тоже не было – работать приходилось друг у друга под ногами, в мрачном закутке, именовавшемся гостиной. Там же стоял и манежик Теда.
Если в программировании наступили тяжелые времена, то в астрономии – кошмарные. Сотрудникам Дотти урезали бюджеты с мясом и кровью. В запятнанном её резюме значилась работа в отделе по связям с общественностью в обсерватории, ухитрившейся спалить собственный телескоп. Не но своей вине и против своей воли доктор Дотти Вандевеер оказалась на пути скорбей.
В последние недели она выглядела особенно бледной и усталой. На лице прорезались морщинки, в русых локонах путались седые волоски.
Ван поднялся с постели. Принял душ, стараясь не замечать отпотевшей штукатурки. Натянул футболку и трусы, забрёл в темную от сажи кухню.
Четыре новых стула в кухне были перевязаны красными ленточками.
– С днем рождения, милый! – сказала Дотти.
– Bay! – выпалил Ван. – Магниевые кресла!
– Тебе нравится?
– Они же самые лучшие!
– Я купила для тебя подержанные! – похвасталась Дотти. – Но едва-едва! И так дешево вышло!
Ван опустился в кресло. Сиденье обожгло холодным металлом через трусы, но магниевые кресла всегда были намного удобнее, чем казалось на вид.
– Целых четыре штуки, ого! – проговорил он вслух и отхлебнул растворимого кофе. – Здорово! Ты у меня такая славная!
Он захрустел подгорелым тостом. Дотти пристроилась на соседнем кресле.
– Дерек… – смущенно пробормотала она.
Ван поглядел на жену и мгновенно, нутряным чутьем, осознал, что Дотти вот-вот скажет ему что-то ужасное. Таким же нежнейшим, самым ласковым тоном она всегда активно подталкивала мужа к чему-нибудь ощерённому ржавыми клыками, точно медвежий капкан. Лицо у нее было зеленовато-измученное: она совсем перестала завтракать, разве что выпьет глоток кофе и втиснет в себя кусочек волглого пончика.
Он брал в жены гордую, застенчивую, одинокую, уязвимую, необычайно одарённую девушку. А теперь на его попечении и по его вине она превратилась в… в кого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Что это за вздорная доктрина? – поинтересовался Хикок.
– Это кибервойна! – заявил Уимберли.
– Информационная война, – поправил Гонсалес. – Типа политтехнологий или что-то вроде того. Я прав?
– По другую сторону фронта тоже люди живут, – сказал Ван. – Мы должны убедить их в самом главном. Они должны поверить, что сейчас доступно только два сорта войн: или кибервойна, или кровавый террор самоубийц. Сейчас мы объясняем им разницу. Пусть улетают домой, Майк.
– Ладно, – сдался Хикок. – Я верю, что ты это знаешь. Но я хочу знать – откудаты это всё знаешь?
– А я летал однажды на этом самолёте, – ответил Ван. – Вот оттуда.
Пентагон-сити, сентябрь 2002 года
Ван проснулся. Это был его день рождения. Он уставился в потемневший от сигаретного дыма потолок. Похоже было, что ему предстоит худший в жизни день рождения.
Правительство наконец возместило ему деньги, потраченные на строительство «Гренделя». На них они с Дотти и жили в последнее время. За это маленькое чудо Ван был благодарен судьбе, потому что БКПКИ больше не существовало. Выполнив свою работу быстро, тихо и в срок, бюро выпало даже из памяти чиновников. Очередной авторитетный орган, вооруживший власти своей мудростью. Труды Вана словно пропали втуне.
Ван не ожидал от столичного истеблишмента столь странной реакции. Он провел незаконную спецоперацию, застрелил человека, взорвал научный прибор стоимостью в сотни миллионов долларов, захватил в плен высокопоставленных агентов вражеских разведок и отпустил их. Ван воображал, что его или арестуют и отдадут под суд, или тишком вручат ему медаль. Ему в голову не могло прийти, что он до такой степени ошеломит вашингтонских чиновников, что те вообще никак не отреагируют.
Разрушенная обсерватория пострадала, по официальной версии, от случайного пожара. Тони Кэрью считался пропавшим без вести. Лучше того – пропавшим без вести в Индии. Новостями об этом переполнены были болливудские журналы. Если верить жёлтой прессе, Тони исчез во время охоты в Гималаях. Судьба разорившегося во времена «пузыря» предпринимателя никого не интересовала. Он был игрушкой звезды, и когда та его бросила, не осталось ничего, кроме космической пустоты.
Дерек Вандевеер тоже остался неличностью. Джебу предложили новую работу – руководителя службы безопасности eBay. Фанни получила неплохое место в федеральной администрации. Майкл Хикок принципиально ни перед кем в своих делах не отчитывался.
Ван остался один. Телефон его не разрывался от звонков работодателей. По электронной почте не приходило ни просьб, ни льстивых приглашений. Ван, собственно, и не искал работы в области информационной безопасности. Он вообще ничего конкретного не искал. Он вел изыскания.
Он завел маленький блог. Никто ещё не понимал толком, что такое блоги. А Ван уже себе завел такой. Незаметный, постоянно пополняющийся блог. С его помощью Ван впитывал и распространял идеи. Он писал о настоящих проблемах. А настоящие проблемы это те, для которых политикам недостает шаблонных решений. Блоги Вана очень заинтересовали. Денег этот сервис покуда не приносил, а политтехнологи только начинали интересоваться им. Блоги конкурировали за внимание читателей. Это в них было самое интересное. Битва за интерес. Война идей.
В своей внутренней ссылке Ван много читал. Областью изучения его было военное дело. Он читал Клаузевица. Клаузевиц был болван. Он читал Лиддел-Гарта. Лиддел-Гарт был слишком занят своей особой. Он читал Миямото Мусаси. Мусаси оказался дзенским мистиком на манер нью-эйджевских. Он читал Сунь-Цзы. Вот у Сунь-Цзы можно было много интересного найти.
Официальный Вашингтон Вана избегал. Это Ван мог понять. В бюрократических кругах ему рады будут не больше, чем взломщикам «Уотергейта» и заговорщикам в деле «Иран-контрас». Пока шум не стих, вашингтонцы таких людей сторонились. Потом колесо проворачивалось дальше. Злоумышленники становились героями ток-шоу.
На карманные расходы Ван зарабатывал, обкатывая базовую версию «Линукс-Бастилия». И начал попивать. Трудно солдату сохранять трезвость, когда его держат в тылу. Ван открыл в себе пристрастие к светлому «Фостерсу» в больших банках. Когда-то он был блистателен, остроумен, находчив. Теперь стал мрачен, озлоблен, изобретателен.
С разрушением телескопа карьера Дотти резко застопорилась. Она покинула Колорадо и вместе с Тедом вернулась к Вану. С деньгами у обоих было плохо. Пришлось снимать половину крошечного домика без мебели в Пентагон-сити. У обоих не было постоянной работы, не было никаких перспектив, зато имелись огромные долги и масса унизительных проблем личного плана. Кабинетов у них тоже не было – работать приходилось друг у друга под ногами, в мрачном закутке, именовавшемся гостиной. Там же стоял и манежик Теда.
Если в программировании наступили тяжелые времена, то в астрономии – кошмарные. Сотрудникам Дотти урезали бюджеты с мясом и кровью. В запятнанном её резюме значилась работа в отделе по связям с общественностью в обсерватории, ухитрившейся спалить собственный телескоп. Не но своей вине и против своей воли доктор Дотти Вандевеер оказалась на пути скорбей.
В последние недели она выглядела особенно бледной и усталой. На лице прорезались морщинки, в русых локонах путались седые волоски.
Ван поднялся с постели. Принял душ, стараясь не замечать отпотевшей штукатурки. Натянул футболку и трусы, забрёл в темную от сажи кухню.
Четыре новых стула в кухне были перевязаны красными ленточками.
– С днем рождения, милый! – сказала Дотти.
– Bay! – выпалил Ван. – Магниевые кресла!
– Тебе нравится?
– Они же самые лучшие!
– Я купила для тебя подержанные! – похвасталась Дотти. – Но едва-едва! И так дешево вышло!
Ван опустился в кресло. Сиденье обожгло холодным металлом через трусы, но магниевые кресла всегда были намного удобнее, чем казалось на вид.
– Целых четыре штуки, ого! – проговорил он вслух и отхлебнул растворимого кофе. – Здорово! Ты у меня такая славная!
Он захрустел подгорелым тостом. Дотти пристроилась на соседнем кресле.
– Дерек… – смущенно пробормотала она.
Ван поглядел на жену и мгновенно, нутряным чутьем, осознал, что Дотти вот-вот скажет ему что-то ужасное. Таким же нежнейшим, самым ласковым тоном она всегда активно подталкивала мужа к чему-нибудь ощерённому ржавыми клыками, точно медвежий капкан. Лицо у нее было зеленовато-измученное: она совсем перестала завтракать, разве что выпьет глоток кофе и втиснет в себя кусочек волглого пончика.
Он брал в жены гордую, застенчивую, одинокую, уязвимую, необычайно одарённую девушку. А теперь на его попечении и по его вине она превратилась в… в кого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82