- А по-моему, это клиническая депрессия.
- Твоего мнения никто не спрашивает. У тебя другая задача, гораздо более почетная: привести в чувство Американку. Сама знаешь, ты в этом деле профессионалка. Что она с собой натворила? Опять наркотики?
Блестящие губки Британки сложились в рассудительную гримаску.
- Полагаю, отчасти дело в этом.
- То есть как «отчасти»? Наша Янки употребляет больше кокаина, чем остальные шесть вместе взятые.
Японка и Итальянка охотно присоединились к беседе: они почуяли, что пахнет жареным.
- Просто у нее честолюбие, - объяснила Британка, приподнимая для убедительности узкие плечики. - Она все время изобретает для всех нас разные крупные проекты. Когда мы отказываемся ее слушаться, она занимает у нас много денег и все делает сама.
- Американка не может играть в команде, - присовокупила Японка, топая по ковру огромным сабо.
- Она очень-очень большая примадонна, - сказала Итальянка, презрительно щелкая пальцами.
- Куда она пошла? - снова спросил Легги. Британка вздохнула, признавая поражение.
- Убежала нюхать кокаин и реветь.
- Куда?
- Туда, где нет камер. К малому бассейну, наверное.
На сцене появился турецкий радиоведущий, чтобы объявить о дебюте мисс Уц. Было видно, как неумело он разыгрывает энтузиазм, перекрикивая писк зафонившего микрофона. Легги поспешил удалиться.
Американку он нашел в белом пластмассовом шезлонге рядом с осушенным бассейном. На ней по-прежнему была звездно-полосатая мини-юбка, она беспрерывно сморкалась в бумажный платок.
- В чем дело, Американка?
Она подняла голову.
- Хватит с меня этой клички! Между прочим, у меня есть имя.
Старлиц присел на край шезлонга и сложил на груди мясистые руки.
- Что это тебя нынче так разобрало, Мелани?
У нее были красные от слез глаза.
- Все получается совсем не так, как ты обещал.
- Деньги-то хорошие, - напомнил Старлиц. Американка в ответ выразительно высморкалась. - Классный отель. Сбалансированная диета. Занятия аэробикой.
- Когда ты меня нанимал, ты предупреждал, что «Большая Семерка» - фальшивка, просто способ заработать. - Американка прерывисто вздохнула. - Но я все равно не поняла, что это значит.
- Разве это не очевидно? Я ничего от тебя не скрыл.
- Я не поняла, что ты сказал это совершенно серьезно.
Старлиц пожал плечами.
- Мы устроили аферу на поп-сцене и сшибаем баксы. Почему это тебя огорчает? Ты же американка, черт возьми!
- Потому что это даже не весело. Я думала, что хотя бы повеселюсь. Но участвовать в стопроцентном надувательстве - это такая нестерпимая скука! Все равно что торговать хот-догами. Летишь на самолете, потом сидишь в автобусе или лимузине, а потом трясешь на сцене задницей и распеваешь эти дурацкие, дурацкие стишки!
- Неправда, стихи «Большой Семерки» - это гениально, детка. В них использованы фрагменты из всех международных хитов двадцатого века, пропущенные через переводческую программу из четырехсот базовых английских слов. На нас работает высочайшая технология.
- Я выучила наизусть всю эту чепуху, освоила все танцевальные движения. Но со мной-то как быть? Как насчет меня?
- В каком смысле? - не понял Старлиц.
- В прямом. Как насчет меня, артистки Мелани Рей Айзенберг?
- Пойми, Мелани, проект «Большая Семерка» не имеет к тебе лично никакого отношения. Он сворачивается с наступлением двухтысячного года. После этого ты улетишь к себе в Бейкерсфилд с чеком на крупную сумму. Об этом мы и договорились, помнишь?
- Эта идиотская сделка не позволяет мне быть самой собой! Я чувствую себя персонажем из детской мультяшки, какой-то куклой, надутой воздухом...
- Ну и что? Зато ты поп-звезда. У тебя лимузины и массажистка.
- Я могла бы быть звездой и оставаться собой.
- А вот и нет! Ты уж прости. - Старлиц изо всех сил замотал головой. - И думать об этом забудь! Это совершенно невозможно по определению.
Мелани выпятила нижнюю губу.
- Это все твои речи, твои мысли. Я уже хлебнула музыкального бизнеса и считаю по-другому.
Старлиц поскреб в затылке.
- Учти, Мелани, ты хочешь сама подлезть под гильотину, которая мигом покончит с твоей карьерой. Позволь тебя предостеречь. Превратиться в самостоятельную певичку, сочиняющую для себя песенки, - все равно что поставить на себе крест. Ты для такой жизни не приспособлена. Ты - сама нормальность. Ты посредственность.
- Согласна, я была нормальной посредственностью до того, как за меня взялся ты. С тех пор я проехала с выступлениями Польшу, Таиланд, Словению. Моя жизнь превратилась в сплошной кретинизм.
Старлиц тяжко вздохнул.
- Послушай, я хочу тебе помочь. Давай, я набросаю сценарий твоего будущего. Так ты лучше поймешь, что тебя ждет. - Он выпрямился и хрустнул суставами пальцев. - Начнем с выигрышной предпосылки: предположим, ты очень талантлива. Будем исходить из того, что ты исполнительница собственных песен с колоссальным музыкальным дарованием. Сообразительная, упорная, блондинка, родом из Калифорнии, скулы у тебя такие высокие, что за них не жалко жизнь положить. Ну, выигрываешь ты несколько премий «Грэмми», критики тебя обожают, твои записи расходятся лучше хот-догов...
- Да? - От интереса Мелани привстала. - До чего заманчиво звучит! Класс!
- Сними розовые очки: время не стоит на месте. Вкалываешь, вкалываешь, расходуешь себя, а потом внешность становится уже не той, голос пропадает. Глядь - а тебе уже сорок. Как женщина ты можешь рассчитывать прожить после этого еще целых сорок пять лет. И годы эти выглядят уже совсем не симпатично, детка. Ты будешь сидеть взаперти в своем замке в Малибу, жечь тайские палочки и малевать плохие абстрактные картины, чтобы совсем не сбрендить. Будешь бродить, от всех скрываясь, как Говард Хьюз, слушать старые альбомы Билли Холидей и размышлять, не сделать ли косметическую операцию.
Мелани пожала плечами.
- Но мне уже стукнет сорок! Я уже буду старой.
- Ничего подобного, какая же это старость? Просто с тобой будет покончено. Журналы уже на захотят помещать тебя на обложках. Твоя жаркая ночь - это ссора и увольнение горничной. Твоя поп-жизнь в прошлом, никто тебя не слушает, никто не покупает твои песни. Для искренних фолк- и рок-песен в исполнении стареющих миллионерш нет рынка сбыта. Тебе остается судиться с владельцами твоей торговой марки, ругаться с критиками, уволить агента и рекламщика. Претензий ко всем вокруг у тебя больше, чем у Сербии. Осталась ты одна, твои старые часы, твой худеющий кошелек. Разве это успех? А все потому, что ты выбрала путь настоящей поп-певицы! Все потому, что всегда сохраняла верность себе.
- Ты нарочно сгущаешь краски. Я так плохо не кончу.
Старлиц внимательно на нее посмотрел и пожал плечами.
- Действительно, ты права, Мелани. С тобой этого никогда не произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73