- Златоусты! - заметил Алик.
- Профессия у них такая, - объяснил Петро.
- Где ребята? - спросил Саша.
- Как где? Сергей прихворнул малость, Клава сказала, - ответил Петро.
Потом зачерпнул из мешка семечек и, высыпав их обратно, добавил: - А Борис
с Мишкой уже на работу вышли.
- Понятно, - Саша помолчал, потом заметил между прочим, - И Семеныча
не видать.
- Напугал старичка, а теперь горюешь? - подковырнул Петро.
- Его запугаешь, - ответил Саша и увидел возвращающуюся пару.
Они шли меж рядов и сквозь толпу, брезгливо и отстраненно. Они
открыто презирали тех, кого легко обманывали, и легко обманывали потому,
что высокомерно презирали. Глядя на них, Саша почувствовал накат
солдатского гнева и, на миг прикрыв глаза, привычно подавил его.
Пушок положил изящный чемоданчик на прилавок, а Коммерция, открыв
его, извлек шикарный бежевый пиджак.
- Да, - вспомнил Коммерция. - Ботинки сорок третьего размера.
Подойдут?
- В самый раз, - ответил Саша, не в силах оторвать глаз от пиджака.
- Прошу примерить, - предложил Коммерция.
- Прямо здесь?
- Пиджачок можно, - подбодрил Пушок. Саша потянулся за пиджаком и
вдруг заметил на правой руке Коммерции отсутствие двух пальцев -
указательного и среднего.
Картину подобного рода он однажды видел там, на фронте. Там
гражданин, добровольно и самостоятельно освободившийся от двух своих
главных на войне пальцев, без колебаний и психологических экскурсов был
направлен комбатом в трибунал.
- Самострел? - со знанием дела осведомился Саша.
- Язычок у вас, товарищ капитан! Несчастный случай в сороковом году.
Лопнул трос на лесоповале.
- В исправительно-трудовой колонии где-нибудь на далеком Севере нашей
необъятной Родины? - Саше нравилось уточнять.
- Именно, - подтвердил Коммерция. - В Кировской области.
Не торопясь, Саша расстегнул кителек, снял его, взял из рук
застывшего вдруг Коммерции пиджак. А Коммерция и Пушок смотрели на рукоять
парабеллума, торчавшую из-под бриджей, смотрели пристально и обреченно.
Саша влез в пиджак. Пиджак сидел как влитой.
- Как? - спросил Саша у Алика.
- Хороший пиджак, - серьезно ответил Алик. Саша снял пиджак, поправил
парабеллум, надел китель, четко застегнулся.
- Ну что, купцы? Называйте цену. За все. С чемоданом.
- Для героя войны цена будет весьма и весьма умеренной, - заявил
Коммерция.
- И правильно, молодцы, - поощрил купцов в этом намереньи Саша и,
угрожающе похлопав через китель по невидимому пистолету, добавил: -
Учитесь торговать.
У себя в комнате под насмешливым взглядом Алика Саша ловко и с
видимым удовольствием переоделся и, посмотрев на себя в зеркало, сообщил
своему отражению весьма конфиденциально:
- Ну, сукины дети, я до вас доберусь.
- Нет, такого красавца в доме держать никак нельзя. Его народу
показывать надо, - иронично решил сидевший на подоконнике Алик. Отметая
иронию, Саша с энтузиазмом принял предложение.
- Именно, мой юный друг! Пойдем гулять.
- На минуту в Отцовский заскочим, а потом - в центр, - сказал Саша
Алику. Они шли по Красноармейской - элегантный молодой человек спортивного
типа и его юный друг, одетый значительно скромнее. Свернули в тихий уже
заросший молодой яркой травой Отцовский.
У дома номер семь Саша картинно - как и требовало новое одеяние,
облокотившись о палисад, обратился к женщине, которая энергично работала
лопатой - вскапывала огород.
- Можно вас спросить, мамаша?
Женщина разогнулась и оказалась яркой молодицей.
- Что тебе, сынок?
- Извини, сестренка, - вальяжный стиль роскошного молодого человека
был сбит одним ударом, и потому он говорил уже просительно: - Тут старичок
проживает, Михаил Семенович. Можно его повидать?
- Семеныча-то? Да навряд ли. Уехал он.
- А мы с ним договорились... Как же это он?
- Ни свет ни заря. Меня разбудил, говорит: "К снохе поеду в Ногинск.
На огороде помочь просит". Через десять дней обещал быть.
- Жаль. Он мне позарез нужен.
- А я заменить его не могу? - игриво спросила молодица.
Саша отчаянным глазом осмотрел ее и сказал задумчиво:
- А что ж... Есть над чем подумать...
- Думай не думай, солдатик, сто рублей - не деньги. Зачем тебе
думать-то? - до ужаса рисковой была молодица - уже знала, что понравилась.
- Умный потому что, - ответил, чтобы ответить Саша, и спросил
нахально, вспомнив свой неземной красоты наряд: - Звать-называть как тебя
буду?
- Нинель, - назвалась озорница.
- Лучше Нинон, - задумчиво поправил ее Саша. - Я буду звать тебя
Нинон. Жди меня через пару деньков, Нинон.
- А сегодня что же?
- Сегодня дел по горло, - с искренним огорчением объяснил Саша. -
Сегодня мне гулять положено.
- Тогда гуляй отсюда, - грубо посоветовала Нинон и взялась за лопату.
Саша в неопределенности еще немного потоптался у забора, а потом, махнув
рукой, заявил горько Алику:
- Нас не поняли, дружок. Пойдем искать по свету, где оскорбленному
есть чувству уголок.
Уголок они искали на привычном пути: Ленинградское шоссе, улица
Горького, Пушкинская площадь.
- Не пойду! - свистящим шепотом кричал Алик и вырвался. А Саша за
руки тянул его в "Асторию".
- Да ты что, дурачок! Такой сегодня день! Посидим, поедим.
- Я не голоден.
- Ты жульен когда-нибудь ел?
- А что это такое?
- Из интеллигентной семьи, а село! - весело изумился Саша и затолкал
слабо сопротивляющегося из-за обнаруженного вдруг собственного невежества
Алика в ресторанный подъезд.
- Мест нет! - строго предупредил швейцар.
- Нам найдут, - беспечно ответил Саша.
- И вашему товарищу рановато по ресторанам-то...
- В самый раз, - отрубил Саша и нехорошо глянул на швейцара: сквозь и
одновременно как бы мимо.
Взгляд этот означал, что Саша уже не видит перед собой человека, а
видит он всего лишь препятствие, которое ему, солдату, позволено
преодолевать любым способом. Любым. Поняв, что далее препятствовать без
риска невозможно, швейцар возгласил:
- Прошу!
- Может не пойдем? - нудил Алик.
- Да замолчи ты!
В зале Саша заметил знакомого официанта и поманил его пальцем. Тот на
миг задумался, узнал, подбежал.
- Столик на двоих, закуску, жульены, двести пятьдесят.
Гриша окинул критическим взором Алика, но возражать не стал: усадил
за малый стол у колонны, расставил приборы и исчез.
- Нравится тебе здесь? - спросил Саша.
- Нет.
- Почему?
- Не ко времени все это.
С подносом примчался Гриша.
- А вот Алику не нравится у вас, Гриша, - игриво сказал Саша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20