.. так... ладно,
хорошо, стало быть "экзаменационную" подхватили, ничего, бывает, мне
Рукосуев говорил, что очень тяжелый случай, ну, а мы посмотрим...
посмотрим... Нус-с прошу на диагностер, в соседнюю комнату!
Наследоу отправился на диагностёр. Там было все как обычно.
- Так, - говорил Введенский, - попробуем сильнодействующие
средства... Вот тут тоже ко мне приходит один больной, вот, говорит, ко
мне завтра любимая девушка придет, а боюсь, вдруг, ничего не получится,
профессор, кричит, помогите! Ну, я ему дал одно сильнодействующее
средство: на следующий день приходит, ах говорит, профессор, такое
средство, такое средство, ну просто замечательное средство, спасибо
говорит. Я говорю, ну а как девушка-то, довольна, я, знаете всегда
спрашиваю об этом, а он говорит, какая, говорит девушка, ах эта, да совсем
не приходила! - профессор захохотал, причем, весьма зычно. Засмеялся и
Наследоу - история показалась ему забавной.
Профессор назначил курс лечения сильно действующими препаратами, и
Наследоу стал ходить в клинику и принимать сеансы лечения. Заключались
они, собственно говоря, в том, что Эндру литрами пил воду с большим
содержанием железа. Потом у него брали два известных анализа, предлагали
мочиться, после чего с хитрым выражением на лицах вешали на шею большой,
и, видимо, очень мощный магнит. Так прошло около недели, но никаких
улучшений не наступало. Профессор не терял надежды, был весел, говорил,
что надо лечится еще, но в один прекрасный день Наследоу понял: ничего
нового профессор уже не скажет.
С присущей ему прямотой он заявил об этом Введенскому. Тот долго
молчал, тяжело вздыхал, пожимал плечами и разводил руками. Потом был
вынужден признать свое поражение.
- Понимаете, - говорил профессор, у вас очень тяжелый случай. Моя
клиника законно считается одной из лучших, но вы же видите сами, ничего не
помогает.
- Профессор, - взмолился Наследоу, - сделайте что-нибудь, я вас
умоляю! Я ведь не могу так жить, - это одна из основных моих потребностей,
без этого дела моя жизнь пуста, скучна и неинтересна!
Наследоу еще долго произносил подобные слова, профессор все хмурился,
вздыхал и все как-будто порывался что-то сказать, но в последний момент не
решался.
- Слышите, профессор, что я вам говорю, - говорит Эндру, тыкая
Введенского пальцем в плечо, так как тот сидел с совершенно отсутствующим
видом.
Наконец профессор решился.
- Понимаете, - начал он, - есть такой профессор Гуго Гускель.
Весьма и весьма новоиспеченный профессор. Наш ученый мир его не очень
признает, но на Земле, как ни странно, его выбрали почетным академиком, уж
не знаю за какие заслуги. Дело в том, что он практикует лечение болезней
людей внеземными способами и средствами. По нашему мнению, это
неправильный подход, и вообще, шарлатанство.
- Так а люди-то, - вскричал окрыленный Эндру, - люди вылечиваются?
- Вылечиваются, - с неохотой признал Введенский, - и, надо сказать,
довольно успешно.
- Адрес, - молил Эндру, - адрес!!!
- Вот адрес, но помните, что я вам его не давал, а то коллеги мне
такое устроят за это!
Но Наследоу уже не слушал. Он мчался по коридору и все у него пело.
Он чувствовал, что на этот раз ему должно повезти.
Билетов на Таркузу, где жил Гуго Гускель, не было. Пришлось томиться
в космопорту целых три дня и ждать очередного звездолета. Наконец, билеты
были куплены и Наследоу отправился в путь.
Звездолет на Таркузу шел около восьми суток, и постепенно Эндру
овладевало мрачное настроение. Почему, думалось Наследоу, этот Гуго
Гускель обязательно вылечит меня? Ведь такие специалисты в один голос
говорят, что ничего не выйдет! И потом, что это за внеземные методы,
средства и препараты? А может, он меня отравит? - думал Наследоу. От таких
мыслей тянуло в бар.
Бар на корабле оказался знатным. В нём было полутемно, уютно, играла
мягкая музыка. В одной из композиций Наследоу узнал руку мистера Шкароффа
и чуть не прослезился. Иногда показывали видео, порой очень неплохие, и на
третий день Эндру почти не вылезал из бара. Знакомств он не заводил, хотя
многие узнавали его и издали вежливо кланялись.
- Да-а, Эндру Нууга Наследоу знали очень многие, если почти не все -
ведь он был Галактическим Героем, человеком, спасшим человечество.
Конечно, в этом деле - спасении всего человечества - участвовал не только
он, но дело было в том, что он был единственным оставшимся в живых! Тем
более, что мертвым воздали довольно славы, памятники стояли на всех
планетах, да и что мертвым слава, на что она им?! К Эндру же люди
относились с почтением и благодарностью, каждый хотел что-нибудь для него
сделать, но Наследоу сидел с таким мрачным и неприступным видом, что не
все решались к нему подойти.
Эндру прожил хотя и весьма еще короткую, но очень яркую жизнь.
Родился он на Альфе Центавра, в семье потомственного военного.
Естественно, что маленького Наследоу с детства окружали военные регалии и
блестящие мундиры сослуживцев его отца. Конечно же, Наследоу избрал для
себя сугубо военную карьеру, с блеском окончил Высшее Космическое училище,
получил звание лейтенанта. Затем его ждала быстрая карьера, он уже получил
чин капитана, но тут начался странный период неудач и непонятностей.
Именно в этот период он познакомился с Алеком Зандером, Бремом Квадринтом
и мистером Шкароффым. Вместе с ними Наследоу участвовал в ряде операций,
не совсем, так сказать, чистых со стороны закона. Все же, он всегда
выходил сухим из воды. Тут как раз произошла та злосчастная история с
зятем командующего флотом и Наследоу попал в такую немилость, что оказался
в лагере. Ровно через день началась война с роботами, он вновь встретился
с Алеком Зандером, Бремом Квадринтом, познакомился с фон Гасом и, в
составе одной из десантных групп, был сброшен на Саладу с приказом
взорвать Станцию Защиты Космоса. Изо всех только Наследоу остался в живых.
Сейчас он был героем всей Вселенной и, черт возьми, больным, больным,
больным этой проклятой болезнью!
Эндру подозвал робота-бармена и заказал себе еще один, а, впрочем,
лучше даже два коктейля. Мысли его унесли далеко-далеко, к прошлым годам.
Он вспомнил последний спокойный вечер в звездолете перед высадкой на
Саладу - все они сидели в каюте Алека Зандера и беседовали о том, о сём.
Таким и запомнились они ему - Алек Зандер негромко разговаривал с Бремом
Квадринтом, тот что-то рисовал ему в ответ, фон Гас сидел в кресле, далеко
вытянув ноги и потягивал из стакана какую-то смесь, мистер Шкарофф тихо
наигрывал в углу на старинном инструменте, был полумрак, вот прямо почти
как сейчас.
1 2 3 4 5 6 7
хорошо, стало быть "экзаменационную" подхватили, ничего, бывает, мне
Рукосуев говорил, что очень тяжелый случай, ну, а мы посмотрим...
посмотрим... Нус-с прошу на диагностер, в соседнюю комнату!
Наследоу отправился на диагностёр. Там было все как обычно.
- Так, - говорил Введенский, - попробуем сильнодействующие
средства... Вот тут тоже ко мне приходит один больной, вот, говорит, ко
мне завтра любимая девушка придет, а боюсь, вдруг, ничего не получится,
профессор, кричит, помогите! Ну, я ему дал одно сильнодействующее
средство: на следующий день приходит, ах говорит, профессор, такое
средство, такое средство, ну просто замечательное средство, спасибо
говорит. Я говорю, ну а как девушка-то, довольна, я, знаете всегда
спрашиваю об этом, а он говорит, какая, говорит девушка, ах эта, да совсем
не приходила! - профессор захохотал, причем, весьма зычно. Засмеялся и
Наследоу - история показалась ему забавной.
Профессор назначил курс лечения сильно действующими препаратами, и
Наследоу стал ходить в клинику и принимать сеансы лечения. Заключались
они, собственно говоря, в том, что Эндру литрами пил воду с большим
содержанием железа. Потом у него брали два известных анализа, предлагали
мочиться, после чего с хитрым выражением на лицах вешали на шею большой,
и, видимо, очень мощный магнит. Так прошло около недели, но никаких
улучшений не наступало. Профессор не терял надежды, был весел, говорил,
что надо лечится еще, но в один прекрасный день Наследоу понял: ничего
нового профессор уже не скажет.
С присущей ему прямотой он заявил об этом Введенскому. Тот долго
молчал, тяжело вздыхал, пожимал плечами и разводил руками. Потом был
вынужден признать свое поражение.
- Понимаете, - говорил профессор, у вас очень тяжелый случай. Моя
клиника законно считается одной из лучших, но вы же видите сами, ничего не
помогает.
- Профессор, - взмолился Наследоу, - сделайте что-нибудь, я вас
умоляю! Я ведь не могу так жить, - это одна из основных моих потребностей,
без этого дела моя жизнь пуста, скучна и неинтересна!
Наследоу еще долго произносил подобные слова, профессор все хмурился,
вздыхал и все как-будто порывался что-то сказать, но в последний момент не
решался.
- Слышите, профессор, что я вам говорю, - говорит Эндру, тыкая
Введенского пальцем в плечо, так как тот сидел с совершенно отсутствующим
видом.
Наконец профессор решился.
- Понимаете, - начал он, - есть такой профессор Гуго Гускель.
Весьма и весьма новоиспеченный профессор. Наш ученый мир его не очень
признает, но на Земле, как ни странно, его выбрали почетным академиком, уж
не знаю за какие заслуги. Дело в том, что он практикует лечение болезней
людей внеземными способами и средствами. По нашему мнению, это
неправильный подход, и вообще, шарлатанство.
- Так а люди-то, - вскричал окрыленный Эндру, - люди вылечиваются?
- Вылечиваются, - с неохотой признал Введенский, - и, надо сказать,
довольно успешно.
- Адрес, - молил Эндру, - адрес!!!
- Вот адрес, но помните, что я вам его не давал, а то коллеги мне
такое устроят за это!
Но Наследоу уже не слушал. Он мчался по коридору и все у него пело.
Он чувствовал, что на этот раз ему должно повезти.
Билетов на Таркузу, где жил Гуго Гускель, не было. Пришлось томиться
в космопорту целых три дня и ждать очередного звездолета. Наконец, билеты
были куплены и Наследоу отправился в путь.
Звездолет на Таркузу шел около восьми суток, и постепенно Эндру
овладевало мрачное настроение. Почему, думалось Наследоу, этот Гуго
Гускель обязательно вылечит меня? Ведь такие специалисты в один голос
говорят, что ничего не выйдет! И потом, что это за внеземные методы,
средства и препараты? А может, он меня отравит? - думал Наследоу. От таких
мыслей тянуло в бар.
Бар на корабле оказался знатным. В нём было полутемно, уютно, играла
мягкая музыка. В одной из композиций Наследоу узнал руку мистера Шкароффа
и чуть не прослезился. Иногда показывали видео, порой очень неплохие, и на
третий день Эндру почти не вылезал из бара. Знакомств он не заводил, хотя
многие узнавали его и издали вежливо кланялись.
- Да-а, Эндру Нууга Наследоу знали очень многие, если почти не все -
ведь он был Галактическим Героем, человеком, спасшим человечество.
Конечно, в этом деле - спасении всего человечества - участвовал не только
он, но дело было в том, что он был единственным оставшимся в живых! Тем
более, что мертвым воздали довольно славы, памятники стояли на всех
планетах, да и что мертвым слава, на что она им?! К Эндру же люди
относились с почтением и благодарностью, каждый хотел что-нибудь для него
сделать, но Наследоу сидел с таким мрачным и неприступным видом, что не
все решались к нему подойти.
Эндру прожил хотя и весьма еще короткую, но очень яркую жизнь.
Родился он на Альфе Центавра, в семье потомственного военного.
Естественно, что маленького Наследоу с детства окружали военные регалии и
блестящие мундиры сослуживцев его отца. Конечно же, Наследоу избрал для
себя сугубо военную карьеру, с блеском окончил Высшее Космическое училище,
получил звание лейтенанта. Затем его ждала быстрая карьера, он уже получил
чин капитана, но тут начался странный период неудач и непонятностей.
Именно в этот период он познакомился с Алеком Зандером, Бремом Квадринтом
и мистером Шкароффым. Вместе с ними Наследоу участвовал в ряде операций,
не совсем, так сказать, чистых со стороны закона. Все же, он всегда
выходил сухим из воды. Тут как раз произошла та злосчастная история с
зятем командующего флотом и Наследоу попал в такую немилость, что оказался
в лагере. Ровно через день началась война с роботами, он вновь встретился
с Алеком Зандером, Бремом Квадринтом, познакомился с фон Гасом и, в
составе одной из десантных групп, был сброшен на Саладу с приказом
взорвать Станцию Защиты Космоса. Изо всех только Наследоу остался в живых.
Сейчас он был героем всей Вселенной и, черт возьми, больным, больным,
больным этой проклятой болезнью!
Эндру подозвал робота-бармена и заказал себе еще один, а, впрочем,
лучше даже два коктейля. Мысли его унесли далеко-далеко, к прошлым годам.
Он вспомнил последний спокойный вечер в звездолете перед высадкой на
Саладу - все они сидели в каюте Алека Зандера и беседовали о том, о сём.
Таким и запомнились они ему - Алек Зандер негромко разговаривал с Бремом
Квадринтом, тот что-то рисовал ему в ответ, фон Гас сидел в кресле, далеко
вытянув ноги и потягивал из стакана какую-то смесь, мистер Шкарофф тихо
наигрывал в углу на старинном инструменте, был полумрак, вот прямо почти
как сейчас.
1 2 3 4 5 6 7