ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЧЕРНУЮ УХУРУ
Посвящение авторов (друг другу):
"Писать на стенах туалета,
Увы, мой друг, не мудрено..."
Из надписей на стенах
общественных туалетов.
Все имена и события вымышлены.
Всякие совпадения случайны.
1
Наследоу был болен. Он был болен уже довольно давно, примерно около
месяца. Первые признаки болезни начались, когда он начал готовиться к
экзаменам на космопсихолога. Наследоу уделял все свое время исключительно
делу, ни на что не отвлекался, как бывало раньше, усердно готовился к
каждому, и, хоть не без волнений, сдал.
Теперь он должен был пройти трехгодичный курс подготовки, после чего
мог участвовать в космических экспедициях, вплоть до первой категории
сложности, в качестве психолога. В первой категории могли участвовать как
мужчины, так и женщины, и это особенно радовало Эндрю. Ближайшие два-три
месяца ему предстоял отдых, вполне, как он полагал заслуженный. Наследоу
собирался поехать на такую милую планетку Магомеду и разыскать там свою
старую знакомую Гриту, но внезапная болезнь спутала все планы.
Про эту болезнь ему рассказывали раньше, а он всегда смеялся и не
верил. Она так просто и называлась - "экзаменационной болезнью" - и
заключалась в очень простой вещи - заболевший ею не мог. В данном случае
заболевшим был Наследоу. Да-да, знаменитый на целую треть Вселенной своими
редкими качествами Эндрю Нууг Наследоу не мог. Это и было обидно. Это было
страшно досадно. Это было просто несправедливо - за что?! И это было
совершенно нельзя пускать на самотек, если подобное выражение было,
конечно, применимо к данной болезни. Надо было что-то делать, и
немедленно, иначе поездка в поисках Гриты становилась просто
бессмысленной!
Это утро началось как обычно. Наследоу наскоро сполоснулся, с
отвращением выпил ежеутренний стакан настойки банного листа - ее зачем-то
прописали врачи еще несколько лет назад - у него тогда был какой-то
конфликт с сослуживцами - и под любимый старинный марш, также
рекомендованный ему врачами, - "Чтобы тело и душа были молоды, были
молоды, были молоды, бойся сексуального голода, накаляйся, как сталь!", -
стал делать гимнастику. Сегодня ему предстоял визит к знаменитому
специалисту в этой области - профессору Введенскому. Обратиться к нему
Наследоу порекомендовал известный клиницист доктор Рукосуев, который,
правда, в большей степени специализировался по женской сексопатологии, но
порой консультировал и мужчин. "Профессор Введенский - это последняя
инстанция, - сказал Рукосуев, - уж если он не поможет, тогда и не знаю,
что и делать."
То же самое ему говорили профессора Вагинян, Клитт, доктор Гомоз и
многие другие врачи, осматривавшие Наследоу в течение последнего месяца.
Наследоу уже наизусть выучил все их разговоры, повторяющиеся из раза
в раз. Ему не отказывали во внимании, напротив, были ласковы и любезны.
Его внимательно выслушивали, осматривали, трогали, мяли, предлагали пива
со сметаной, орехов с медом, обвязывали веревочкой, потом вели в кинозал,
показывали слайды, картинки, фильмы, наконец натуру, и, рано или поздно,
речь заходила об экзаменах, которые недавно сдавал Эндру. Тут они все
сразу куксились, скучнели, и принимались объяснять, что несмотря на все
достижения, медицина, увы, не всесильна, что еще много неизученного,
странного в человеке, что люди - не роботы, да оно, ха-ха, и к лучшему,
что не роботы. Дальше шло про психорогенные факторы; про тяжелую
наследственность, про нервный срыв, про то, что глядишь, годика через
три-четыре само пройдет. На этом месте Наследоу обычно уходил - от
разговоров про годики ему становилось гадко - он Гриту собирался искать, а
они ему про годики! Вслед неслись рекомендации больше пить пива со
сметаной, настоящего ухурианского пива.
Одно время Наследоу только и делал, что пил пиво и закусывал
сметаной. Он уже и не помнил, сколько её съел, но ничего не помогало, а на
пиво он смотреть просто не мог - его тошнило от этого пива, к тому же, оно
начинало сочиться через распухшие ноги...
Он собрался и, взглянув на часы, понял, что пора выходить. Эндру не
был на Зебопе довольно давно, и сейчас шёл по улицам столицы планеты, с
интересом осматриваясь. Все здесь рождало в нём бурю воспоминаний. Три
года назад Зебопа выглядела намного менее обжитой и благоустроенной
планетой. Сейчас же она прямо расцвела. Наследоу обнаружил, что
колоссальная клиника профессора Введенского расположена на том самом
месте, где раньше находился армейский тренировочный лагерь. В этом лагере
он находился вместе с Алеком Зандером, Бремом Квадринтом, фон Гасом и
мистером Шкароффым.
Как давно это было! Никого из них уже не осталось в живых - все
погибли в том страшном бою на Саладе, когда полчища скрутинайзеров -
роботов-охранников Станции Защиты Космоса - рвались к ним со всех сторон.
Увидев слева от клиники дом, по стене которого они удирали из лагеря
в самоволку, Наследоу растрогался. Да, все-таки, несмотря на все свои
тяжелые стороны характера, Алек Зандер и Брем Квадринт были неплохими
ребятами, и вполне искупили своей страшной смертью во чреве скрутинайзеров
все свои прегрешения по отношению к нему, Наследоу, а уж в фон Гасе он
просто души не чаял. Участь мистера Шкароффа осталась неизвестной, на его
личной карточке значилось: "Пропал без вести на планете Салада во время
десантной операции 20 марта 3189 года по земному календарю." Впрочем той
же самой формулировкой оканчивались записи в личных карточках остальных
троих.
В клинике Введенского, блистающей чистотой красовалось самое
современное оборудование. Очаровательные медсестры, при виде которых
Наследоу только зубами скрипел от злости на свою болезнь, так и сновали по
коридору. Вообще, комплекс был построен только-только, имел самый, что ни
на есть внушительный вид, и по неволе у Эндру затеплилась надежда - а
может, правда, вылечат?
Его проводили к профессору в кабинет и попросили подождать. Через
минуту вошел и сам профессор - тучный, высокий человек, с окладистой
бородой, в белом старомодном халате поверх обычного комбинезона.
Он поздоровался с Наследоу и принялся его осматривать, вертя и так и
этак.
- Нус-с, батенька. а теперь подышите, подышите.
1 2 3 4 5 6 7