Мы второй десяток лет носились в Галактике на «Икаре», каждый ещё до «Икара» накопил от трех до десяти лет космического стажа на других кораблях, в Академии нам читали о всех прошлых интересных космических рейсах — ни с чем похожим мы не встречались и ни о чем похожем не слыхали. Я приказал отдалиться от Кремоны-4, фиксируя изменение картины. Мы отходили — и яркие краски тускнели, пропадала зелень, леса, моря, горы, облака, усиливалась серятина, типичная для мёртвой пыли, и с какого-то момента уже не было планеты, разительно похожей на Землю, была несущаяся вокруг далёкой жёлтой звезды груда каменного мусора. Мы дали сильное увеличение — не то, что гора или море — обычный дом зафиксировался бы на плёнке, — но картина осталась прежней: навеки промороженный, мёртвый шарик. Мы возвращались — все менялось, снова под нами проплывал зелёный, тёплый, великолепно убранный мир.
Иван считал, что планета закамуфлирована особым экраном.
— А что особенного? Не захотели жители, чтобы их издали разглядывали, вот и прикрылись искажающей сферой.
Все это выглядело правдоподобно, но надо было предварительно доказать, что планета населена, и определить физическую природу камуфлирующего экрана. Мы проделывали один виток за другим, наблюдали планету при кремонском дне и в глухую кремонскую ночь. Иван просил о высадке, Гюнтер требовал послать его группу в разведку. Я колебался. Я побаивался. На планете росли травы и деревья, в атмосфере летали птицы, в водах резвились водяные твари, и крупные и мелкие, по земле сновали животные, но разумных существ и признака не было. Но тогда кто окружил планету искусственным экраном? Что он искусственный — никаких сомнений. Не попрятались ли обитатели? Как они встретят нас, когда высадимся? С зеленой веткой мира в руках (или лапах) или залпом лазерных аппаратов из укрытий? Какова их техническая мощь? Каков уровень интеллекта? «Икар», конечно, надёжный корабль, но мы пошли в дальний поиск, чтобы умножать друзей человечества, а не ввязываться в сражения. Я так и сформулировал потом в отчёте свою позицию: «Не хотели провоцировать конфликта». И день за днём, ночь за ночью — верным спутником планеты, до того не имевшей их, — мы облетали и облетали Кремону-4.
В салоне ко мне обратилась Елена:
— Арн, рано или поздно ты пошлёшь разведчиков на планету. Моё мнение: лучше скорей, чем позже, но советов давать не буду. Прошу включить и меня в группу Гюнтера. Почему? Анализаторы показывают, что жизнь здесь идентична земной, но гораздо пышней. Нигде в космосе мы ещё не встречали копии нашей зеленой старушки. Я биолог, Арн. Я не прощу себе, если останусь любоваться местными чудесами только с экрана, а Пётр будет ходить среди них.
В разведочной группе, кроме её постоянных членов — Гюнтера Менотти, Петра Кренстона, Мишеля Хаяси, — на этот раз было ещё двое: Елена и я. Мы высадились на лугу у прекрасного озера, неподалёку зеленел лес, дальше поднималась седлообразная гора. Кремона, чуть поменьше и пожелтей Солнца, светила ярко и тепло, шло местное лето. Все было до неправдоподобия похоже на земное. Немного оставалось до времени, когда мы обнаружили и различия, и они стали грозно накапливаться, но в тот момент из различий мы ощутили только, что ходить здесь легче, чем на Земле, и вволю попрыгали на лужайке. Лишь человек, годы не ступавший по настоящей почве, может понять, какое это наслаждение — пуститься в пляс, отбросив громоздкие гравитаторы. Пётр с Мишелем, обнявшись, любовались озером. Гюнтер протянул обе руки Елене, острова со смехом ухватилась за них и закружилась вокруг вето. Помню, меня этот пустяковый эпизод удивил, Гюнтер, тайно влюблённый в Анну, не позволял себе на корабле хоть в чем-нибудь относиться к обеим женщинам иначе, чем к другим товарищам. Танцы и у нас бывали, но малообщительный Гюнтер участия в них не принимал.
— Елена, хватит развлекаться, посмотри на фиолетовых рыб! — крикнул Пётр, и Елена побежала к нему.
Гюнтер рухнул в траву. Он выглядел немыслимо блаженным.
— Арн, мне хочется полежать под нежным светом Кремоны, таскаться со стереоискателем я буду поздней, дай понежиться вдосталь! — Столь выспренне Гюнтер раньше не умел говорить, я отнёс нежданно высокий стиль к действию пейзажа. Гюнтер томно бубнил: — И вообще, знаешь, где мы? Мы в раю! Именно о таком местечке мечтала Елена, когда я посмеивался над ней. Я каюсь и отрекаюсь от былых заблуждений. Рай существует. Мы искали его на Земле и на планетных островках космоса, но не нашли, а он вот тут. Где-то здесь господь на манер нашего недавнего друга Чарльза Глейстона синтезировал Адама с Евой. Обоснованно гневаясь на первую человеческую пару, он потом выселил Адама с Евой на Землю, вероятно, перенёс туда на космической ракете. Бог был добрей Глейстона, тот подверг бы первую сотворённую человеческую пару неистовым искупительным, то есть совершенствующим, страданиям. Впрочем, страданий потом и нашим прародителям хватало. Короче, мы на прародине. Вековая мечта человечества!.. Вечный мир и блаженство?.. Не удивлюсь, если где-нибудь повстречается лев в обнимку с ягнёнком.
— Насчёт льва и ягнёнка не уверен. А тигр с зайцем составили дружескую пару. Только они не лежат, обнявшись, а шествуют к нам.
Гюнтер мигом вскочил. Из леса выходило животное, и вправду похожее на здоровенного, в полтонны, тигра, — рыжее, с массивной мордой. Рядом с ним смешно подпрыгивал зверёк, серый, остроухий, с длинными задними ногами. Гюнтер предостерегающе крикнул товарищам, чем-то любовавшимся у озера. Те обернулись. Елена ахнула, Кренстон и Хаяси выхватили плазменные пистолеты и быстро пошли к нам на подмогу. Я посоветовал Гюнтеру — он направил на страшилище оружие — не нервничать. Тигр подошёл, уставился на меня — я стоял впереди — жёлтыми искристыми глазами, зевнул, вывалил язык и раза два ударил хвостом но земле — и все это так добродушно, будто приветствовал и зевком, я высунутым языком, и дружелюбными ударами хвоста, только не говорил: «Здравствуйте, ребята, как поживаете?». Маленький зверушка — нрава, похоже, не такого компанейского — покосился на нас, толкнул тигра носом в лапу, тот повернулся к спутнику, подумал и двинулся к лесу, величественно перебирая лапами. Рядом подпрыгивал по-заячьи востроухий малыш.
— Рай, Елена, сущий рай, — ликовал Гюнтер, показывая пистолетом на скрывающихся в чаще зверей. — Тигр гуляет с зайцем! Мыслимо ли это? Тебя не радует, что мечта твоя осуществилась?
— Радует, очень радует, Гюнтер! — весело отозвалась она.
— И особенно радует, что этот рай ещё не знает грехопадения. Ведь в нашем человеческом раю сорванное Евой яблоко отразилось к худшему не только на человеческой судьбе, но и на нравах животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38