Надо отдать ему должное, не каждый день он был собой сыт. Иногда и его горькие мысли посещали о том, что не всe правильно в этом мире устроено. Иногда - украдкой от жены - вдруг зазовeт к себе соседа Николашу и грубовато правдой его угостит, стесняясь сам себя. На вынос не давал, зная, что Николаша человек безответственный и безалаберный: сколько ему правды ни дай, всю спустит, распылит, пропьeт. И легче после этого становилось Игорю Матвеевичу.
Илья Матвеевич существовал по-прежнему в суете поиска своих ежедневных мелких правд. Его уже везде знали: "Этот не отстанет!" - и пытались иногда внеочередной льготной правдишкой умаслить, но не был бы он правдоискатель, если б поддался! Нет уж, говорил, не купите! Был он по-своему счастлив, хотя и вечно неудовлетворeн. Но кто знает, не в этой ли неудовлетворeнности и состояло его счастье?
Хуже всех было Ивану Матвеевичу. Жена бросила его - и он не осудил еe. Такова судьба! Но зато выросшего сына, пошедшего против правды, несмотря на живой пример отца, проклял. Проклял, а когда сын вдруг явился и приволок с собой большущую правдищу: "Нате, папаша, пользуйтесь!", - Иван Матвеевич худыми своими отощалыми руками спустил сына с лестницы, а правдищу его поганую на голову ему сбросил. И это - при свидетелях. Конечно, тут же пришли некие товарищи, радуясь поводу. А потом - известная и печальная история: угодил Иван Матвеевич в психушку. Он и там не угомонился, писал письма, трактаты, прокламации. Передавал лечащему врачу, который втeрся к нему в доверие, назвавшись тоже правдоискателем. Лечащий же врач во время ночных дежурств читал эти письма и трактаты вслух, давясь от смеха, читал в ординаторской, читал белокурой медсестре, прижавшейся к нему белой грудью в самозабвении любви. Читал, читал - и в одну прекрасную ночь вдруг запнулся, замолчал, продолжил чтение про себя. Потом спихнул беспардонно медсестру с кровати и велел ей выйти вон. Заново перечтя всe, что написал Иван Матвеевич, врач взял толстую больничную тетрадь, разлинованную, гроссбух этакий, и начал писать своe. Он закончил две тетради и принялся за третью, но еe у него отобрали, а самого его поместили в одну палату с Иваном Матвеевичем...
Но грянуло время! - сперва робко вякнули, потом подхватили - и вот уже во всю мочь все гомонят: даeшь полную правду! И - дали. Объявили на государственном уровне всю правду о Правде.
Народ ахнул, Игорь Матвеевич обеспокоенно охнул, Илья Матвеевич не без удовлетворения крякнул, а Иван Матвеевич радостно захохотал, после чего его тут же выпустили. Ну, не совсем тут же, годика три ещe подлечивали, потому что душевное его здоровье всe-таки пошатнулось за время пребывания в клинике.
Огляделись братья, огляделись и все остальные Правдоискатели - и ничего не могут понять.
Правда вроде есть, но Справедливости не хватает. А где Справедливость появилась, там Правды нет. А в иных местах нет ни Справедливости, ни Правды, зато, говорят, есть Закон, и о чeм ни спроси - в печатные буквы пальцем тычут.
Игорь Матвеевич сунулся по старой памяти к старому приятелю: нет ли какой правды для меня, учитывая заслуги?
Есть, сказал старый приятель. Сколько угодно - но за наличный расчeт!
Илья Матвеевич, углядев проруху, воспламенился, привычной рукой письмо написал, - ни ответа, ни привета. Явился лично: "Где правда, мать вашу, извините, так?!". А ему: "Иди и бери, нынче частная инициатива приветствуется. Во-о-он там, видишь?". Илья Матвеевич увидел, помчался, ухватил было, а ему по рукам, по рылу, под дых! - еле живой домой приполз.
Иван Матвеевич, дыша воздухом свободы, пришeл к бывшим единомышленникам с советом, как теперь Правдой распорядиться, ибо в сумасшедшем доме накопил много здравых на этот предмет рассуждений и проектов. Но единомышленникам было не до того: они публично грызлись друг с другом. Илья Матвеевич стоит, смотрит, слушает, ничего понять не может. Один из них кричит: "Вали к нам до кучи, у нас тут вовсю баллотировка! У тебя авторитет, ты в психушке сидел, нам такие позарез нужны!". Илья Матвеевич вспыхнул гражданским чувством необходимости - и полез в кучу. Тут ему кто-то подножку поставил, он упал, по нему подошвами прошлись...
И вот он, день нынешний.
Что с братьями?
Плохо с братьями.
Игорь Матвеевич сидит угрюмо дома и хворает морально. Илья же Матвеевич и Иван Матвеевич хворают физически: у одного печень отбили, у другого почки оттоптали.
А главное: не ищут они уже правды и не хотят искать.
Рухнула вековечная цель Правдоискателя. Нет правды на земле, - о чeм их ещe поэт Пушкин предупреждал. Ни шкурной (но дармовой и по заслугам), ни бытовой (но по справедливости), ни, тем более, идеальной. Никакой нет.
В других некоторых странах глаза давным-давно протeрли и о Правде даже не помышляют. У кого Закон, у кого Обычай, у кого Сила, - везде своe мерило.
Может, оно и не так плохо, но российскому Правдоискателю теперь что делать?
И осенила его страшная мысль: не в том суть, что правды нет, а в том, что еe никогда и не было! И не закадычный враг его государство, не Система, не Режим, не учрежденья власти и прочие подразделения виновны в отсутствии и недостижимости Правды, а - сам его величество человек.
И в одночасье - исчез Правдоискатель.
...Утешает одно: братья Игорь Матвеевич, Илья Матвеевич и Иван Матвеевич, раньше недолюбливавшие друг друга по разным причинам, теперь помирились. Сходятся теперь пенсионным делом чаю попить. О погоде говорят, о мелочах текущей жизни. О правде - молчок. Больно.
Р. РАСПУТНИК
Не путать с тем, кто в данной энциклопедии назван Адюльтерщиком. Тип российского Распутника восходит к понятию "распутье".
То самое, на котором витязь был. Камень, на камне надпись. Направо пойдeшь - коня потеряешь, налево пойдeшь - голову сломишь, прямо пойдeшь вообще тебе каюк. Витязь, естественно, героическим сказочным обычаем выбирал каюк. Но сказочным же обычаем вместо каюка получал часто царевну и полцарства впридачу.
Отсюда ясно, почему российский Распутник, если взять его в историческом, извините за выражение, разрезе, так часто лез на рожон: бабкиных сказок наслушался. Но ведь человек современный, кроме сказок, знает ещe и художественную, и научно-популярную литературу, ему бы на этот самый рожон лезть не пристало. Но - живуч, извините ещe раз за ещe одно выражение, архетип! - и нынешний Распутник, несмотря на цивилизованность, продолжает детски веровать, что именно там, где судьба грозит ему каюк устроить, на самом деле - и принцесса, и полцарства.
Если б только знать, где этот каюк, где этот рожон! Нет камня, нет надписи, и вместо одной дороги в глазах Распутника всегда как минимум десять, от этого все его муки.
Он всегда на распутье, и всегда в уме его одно и то же: "А вдруг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Илья Матвеевич существовал по-прежнему в суете поиска своих ежедневных мелких правд. Его уже везде знали: "Этот не отстанет!" - и пытались иногда внеочередной льготной правдишкой умаслить, но не был бы он правдоискатель, если б поддался! Нет уж, говорил, не купите! Был он по-своему счастлив, хотя и вечно неудовлетворeн. Но кто знает, не в этой ли неудовлетворeнности и состояло его счастье?
Хуже всех было Ивану Матвеевичу. Жена бросила его - и он не осудил еe. Такова судьба! Но зато выросшего сына, пошедшего против правды, несмотря на живой пример отца, проклял. Проклял, а когда сын вдруг явился и приволок с собой большущую правдищу: "Нате, папаша, пользуйтесь!", - Иван Матвеевич худыми своими отощалыми руками спустил сына с лестницы, а правдищу его поганую на голову ему сбросил. И это - при свидетелях. Конечно, тут же пришли некие товарищи, радуясь поводу. А потом - известная и печальная история: угодил Иван Матвеевич в психушку. Он и там не угомонился, писал письма, трактаты, прокламации. Передавал лечащему врачу, который втeрся к нему в доверие, назвавшись тоже правдоискателем. Лечащий же врач во время ночных дежурств читал эти письма и трактаты вслух, давясь от смеха, читал в ординаторской, читал белокурой медсестре, прижавшейся к нему белой грудью в самозабвении любви. Читал, читал - и в одну прекрасную ночь вдруг запнулся, замолчал, продолжил чтение про себя. Потом спихнул беспардонно медсестру с кровати и велел ей выйти вон. Заново перечтя всe, что написал Иван Матвеевич, врач взял толстую больничную тетрадь, разлинованную, гроссбух этакий, и начал писать своe. Он закончил две тетради и принялся за третью, но еe у него отобрали, а самого его поместили в одну палату с Иваном Матвеевичем...
Но грянуло время! - сперва робко вякнули, потом подхватили - и вот уже во всю мочь все гомонят: даeшь полную правду! И - дали. Объявили на государственном уровне всю правду о Правде.
Народ ахнул, Игорь Матвеевич обеспокоенно охнул, Илья Матвеевич не без удовлетворения крякнул, а Иван Матвеевич радостно захохотал, после чего его тут же выпустили. Ну, не совсем тут же, годика три ещe подлечивали, потому что душевное его здоровье всe-таки пошатнулось за время пребывания в клинике.
Огляделись братья, огляделись и все остальные Правдоискатели - и ничего не могут понять.
Правда вроде есть, но Справедливости не хватает. А где Справедливость появилась, там Правды нет. А в иных местах нет ни Справедливости, ни Правды, зато, говорят, есть Закон, и о чeм ни спроси - в печатные буквы пальцем тычут.
Игорь Матвеевич сунулся по старой памяти к старому приятелю: нет ли какой правды для меня, учитывая заслуги?
Есть, сказал старый приятель. Сколько угодно - но за наличный расчeт!
Илья Матвеевич, углядев проруху, воспламенился, привычной рукой письмо написал, - ни ответа, ни привета. Явился лично: "Где правда, мать вашу, извините, так?!". А ему: "Иди и бери, нынче частная инициатива приветствуется. Во-о-он там, видишь?". Илья Матвеевич увидел, помчался, ухватил было, а ему по рукам, по рылу, под дых! - еле живой домой приполз.
Иван Матвеевич, дыша воздухом свободы, пришeл к бывшим единомышленникам с советом, как теперь Правдой распорядиться, ибо в сумасшедшем доме накопил много здравых на этот предмет рассуждений и проектов. Но единомышленникам было не до того: они публично грызлись друг с другом. Илья Матвеевич стоит, смотрит, слушает, ничего понять не может. Один из них кричит: "Вали к нам до кучи, у нас тут вовсю баллотировка! У тебя авторитет, ты в психушке сидел, нам такие позарез нужны!". Илья Матвеевич вспыхнул гражданским чувством необходимости - и полез в кучу. Тут ему кто-то подножку поставил, он упал, по нему подошвами прошлись...
И вот он, день нынешний.
Что с братьями?
Плохо с братьями.
Игорь Матвеевич сидит угрюмо дома и хворает морально. Илья же Матвеевич и Иван Матвеевич хворают физически: у одного печень отбили, у другого почки оттоптали.
А главное: не ищут они уже правды и не хотят искать.
Рухнула вековечная цель Правдоискателя. Нет правды на земле, - о чeм их ещe поэт Пушкин предупреждал. Ни шкурной (но дармовой и по заслугам), ни бытовой (но по справедливости), ни, тем более, идеальной. Никакой нет.
В других некоторых странах глаза давным-давно протeрли и о Правде даже не помышляют. У кого Закон, у кого Обычай, у кого Сила, - везде своe мерило.
Может, оно и не так плохо, но российскому Правдоискателю теперь что делать?
И осенила его страшная мысль: не в том суть, что правды нет, а в том, что еe никогда и не было! И не закадычный враг его государство, не Система, не Режим, не учрежденья власти и прочие подразделения виновны в отсутствии и недостижимости Правды, а - сам его величество человек.
И в одночасье - исчез Правдоискатель.
...Утешает одно: братья Игорь Матвеевич, Илья Матвеевич и Иван Матвеевич, раньше недолюбливавшие друг друга по разным причинам, теперь помирились. Сходятся теперь пенсионным делом чаю попить. О погоде говорят, о мелочах текущей жизни. О правде - молчок. Больно.
Р. РАСПУТНИК
Не путать с тем, кто в данной энциклопедии назван Адюльтерщиком. Тип российского Распутника восходит к понятию "распутье".
То самое, на котором витязь был. Камень, на камне надпись. Направо пойдeшь - коня потеряешь, налево пойдeшь - голову сломишь, прямо пойдeшь вообще тебе каюк. Витязь, естественно, героическим сказочным обычаем выбирал каюк. Но сказочным же обычаем вместо каюка получал часто царевну и полцарства впридачу.
Отсюда ясно, почему российский Распутник, если взять его в историческом, извините за выражение, разрезе, так часто лез на рожон: бабкиных сказок наслушался. Но ведь человек современный, кроме сказок, знает ещe и художественную, и научно-популярную литературу, ему бы на этот самый рожон лезть не пристало. Но - живуч, извините ещe раз за ещe одно выражение, архетип! - и нынешний Распутник, несмотря на цивилизованность, продолжает детски веровать, что именно там, где судьба грозит ему каюк устроить, на самом деле - и принцесса, и полцарства.
Если б только знать, где этот каюк, где этот рожон! Нет камня, нет надписи, и вместо одной дороги в глазах Распутника всегда как минимум десять, от этого все его муки.
Он всегда на распутье, и всегда в уме его одно и то же: "А вдруг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44