Парпен умер. До сих пор имя его нигде не фигурировало, но одна из газет в весьма туманных выражениях намекнула на старого приятеля Констанс, и этого оказалось достаточно, чтобы сложилась версия, будто бедняга но ошибке принял большую дозу веронала.
Луи ничего об этом не знал. Он не получал никаких известий от своего адвоката. В его распоряжении были целые дни, и он заполнял их тем, что неизменно возвращался к одним и тем же мыслям. И — удивительное дело! — он вдруг начал полнеть. Полнота придавала ему какой-то двусмысленный вид.
Прошло две недели, прежде чем тюремная машина снова отвезла его во Дворец правосудия, и как нарочно опять был дождливый день. Малыш Луи сам, без приглашения, уселся на прежнее место и холодно посмотрел на следователя, перед которым теперь лежали две папки — прежняя, желтая, и новая, красная. Адвокат, похожий на аккуратного и безучастного конторщика, также присутствовал при допросе. Луи заметил в комнате двух конвоиров вместо одного и презрительно усмехнулся.
— Я хотел бы, чтобы вы объяснили ваши отношения с Луизой Мадзони, которую полиция разыскала в одном из заведений в Безье и смогла допросить.
Луи настороженно молчал.
— Слушаю вас.
Тогда он дерзко спросил:
— А что она вам наплела?
И поскольку следователь ответил не сразу, успел добавить:
— Она, видать, тоже стоит за дверью, и вы собираетесь повторить трюк с мамашей.
— Прошу выбирать выражения, иначе я отправлю вас в камеру.
— Сделайте одолжение.
— Я просил вас осветить ваши отношения с девицей Мадзони.
— Они вам не совсем понятны, да? Может, вам их нарисовать?
— Я полагаю, что они не так просты, как вам хотелось бы изобразить. Конвоир, введите девицу Мадзони.
Черт побери! Он это предвидел. Не нашли ничего умнее, как повторить тот же трюк, только теперь с Луизой.
Она появилась в таком скромном зимнем пальто, что походила на простую работницу. Ею все было заранее предусмотрено — и манера держаться, и поклоны следователю и адвокату.
— Садитесь, пожалуйста. Передо мной протокол вашего допроса полицейским комиссаром в Безье. Мне хотелось бы, чтобы вы подтвердили некоторые пункты в присутствии обвиняемого.
Она наклонила голову в знак согласия, а Луи притворился, что думает о чем-то другом.
— Вы показали, что первое время Луи Берт был для вас таким же гостем, как и все остальные. Но постепенно он привязался к вам.
— Да, это так.
— Значит, он тогда еще не принадлежал к той среде, которую в газетах называют преступной?
— Он никогда с ними не путался.
— Вот именно — никогда не путался. Точнее говоря, члены шайки не принимали его за своего и относились к нему как к любителю?
— Они ему не доверяли.
— Вы и раньше это утверждали. Со своей стороны, вы также привязались к нему?
— Да, ведь он хотел вытащить меня оттуда — так он говорил. Убеждал меня, что я несчастная и что он поможет мне начать новую жизнь.
— Он тогда работал?
— Временно.
— Временно! Обращаю на это внимание. Ну-с, а что случилось потом?
— Я ушла из заведения в Марселе, чтобы жить с ним, но вскоре увидела, что денег у него нет, и опять пошла в заведение — в Йере.
— Вы отдавали ему свой заработок?
— Нет. Когда он приходил ко мне, я давала ему понемногу, он ведь часто сидел на бобах, но у меня был другой любовник, который…
— Я не спрашиваю вас о таких подробностях, — поторопился перебить ее следователь. — Правосудия это не касается.
Малыш Луи поднял на него глаза и улыбнулся, вложив в улыбку все свое презрение.
Луиза ни разу не обернулась в его сторону, и он видел только ее профиль.
— Что же произошло дальше?
— Он все настаивал, чтоб я жила с ним и бросила заведение. Как-то раз он пришел ко мне и сказал, что его тетка поселилась в Ницце, что она богатая и помогает ему и что я могу приехать к ним.
— Он сказал — тетка?
— Иначе бы я туда не поехала. А когда я раскусила, в чем дело, то решила смыться: я подозревала, что вся эта канитель добром не кончится.
— Вы уже тогда предвидели» то, что случилось?
— Может, не очень ясно.
— Что вы этим хотите сказать?
— Малыш Луи — парень с заскоками. Никогда не знаешь, что он выкинет. Я чувствовала, что он впутывает меня в какие-то непонятные дела — заставил, например, обедать со старикашкой…
— Прошу вас — повежливее о мертвых.
— Извините, — поспешно проговорила она.
Луи удивленно взглянул на следователя, потому что впервые услышал о смерти Парпена.
— Луи и его мнимая тетушка часто ссорились?
— Случалось.
— Полагаю, из-за денег?
— Наверное. Она не всегда была настолько щедра, как ему бы хотелось.
— Короче говоря, вы предпочли вернуться в заведение, чем оказаться замешанной в делах, которые казались вам подозрительными?
— Вроде бы так.
— Благодарю. Больше вопросов у меня к вам нет.
Подпишите протокол. Надеюсь, Луи Берт, вам нечего возразить на четкие и ясные показания свидетельницы?
Лишь для того, чтобы увидеть лицо Луизы, Луи проворчал:
— Хотелось бы знать, как она могла верить, что это была моя тетка, когда мы спали втроем.
Луиза вздрогнула и, обратившись к следователю, растерянно пролепетала:
— Не понимаю, что он такое говорит.
А чиновник строго отчеканил:
— Не смейте придавать следствию более неприличный характер, нежели это необходимо.
Так. Выходит, все сфабриковано. Луи давно это подозревал, а теперь уж никаких сомнений. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть вслед Луизе, которая шла мелкими шажками, подражая приличным барышням.
— Финиш? — спросил Малыш Луи пренебрежительно. — Мне тоже подписывать?
Следователь побагровел и воскликнул:
— Только один человек вправе задавать здесь вопросы! Это я!
— Тогда вы могли бы спросить меня, убил ли я Констанс, потому как я не убивал ее, а вы все время тычете пальцем в небо.
— Молчать!
— Дадут ли мне наконец говорить? В тюрьме держат, а до сих пор сказать не могут, в чем обвиняют.
Следователь стукнул кулаком по столу. Вмешался адвокат:
— Господин следователь, нельзя ли в самом деле спросить моего подзащитного, он ли…
— Простите, мэтр, на суде вы будете спрашивать все, что пожелаете. Здесь же дознание производится мною, и я намерен вести его по своему усмотрению, не обращая внимания на неподобающее поведение этого субъекта.
Луи расхохотался. Он снова сел, всем своим видом говоря: мели сколько влезет, у тебя одна забота — тянуть волынку. В наказание его промытарили еще полчаса:
Моннервиль пошел выпить стакан воды и был перехвачен журналистом.
Тем временем в маленьком баре, неподалеку от Дворца правосудия, Луиза Мадзони встретила Жэна и Чарли, которые поджидали ее и сразу увезли на машине.
Вернувшись, следователь с достоинством произнес:
— Смею надеяться, вы дадите мне закончить допрос как положено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38