светлые волосы с платиновым отливом указали на то, что это женщина.
– Капитан, пожалуйста, очистите место! Тут пахнет грязной историей.
Да и работа предстояла довольно грязная! Вытаскивать мокрый труп из багажника – занятие не из приятных.
– Вы ничего не чувствуете?
– Еще бы.
– Вам не кажется, что…
Минут через пятнадцать подозрения подтвердились. Один из зевак оказался врачом. Он осмотрел труп в придорожном кустарнике. Приходилось беспрерывно отгонять людей и даже детей, которым не терпелось посмотреть на все поближе.
– Смерть наступила по крайней мере трое суток назад.
Кто-то потянул Мегрэ за рукав. Это был Жюстен Розье, хозяин «Приюта утопленников».
– Я узнал машину, – сказал он с таинственным видом. – Она принадлежит моим молодым постояльцам.
– У вас записаны их имена?
– Да, они заполнили листок.
Снова заговорил врач:
– Знаете, эта женщина убита. Каким орудием?
– Бритвой. Ей перерезали горло.
А дождь все лил и на машину, и на труп, и на темные фигуры, суетившиеся в серых сумерках рассвета. Затарахтел мотоцикл. С него соскочил бригадир.
– Машина уже не принадлежит господину Добуа, с которым я только что говорил по телефону. На прошлой неделе он продал ее хозяину гаража у заставы Майо.
– А что заявил этот хозяин?
– Я звонил в гараж. Машина перепродана три дня назад молодому человеку, который заплатил наличными. По этой причине имя его не было нигде зарегистрировано.
– Но ведь у меня же записано имя! – в нетерпении воскликнул хозяин, считая, что ему не уделяют достаточного внимания. – Пройдем ко мне в гостиницу, и я…
Подошел рыжий человек, редактор единственной в Монтаржи газеты и корреспондент одной из крупных парижских газет. Неизвестно, как он сумел раздобыть материал, потому что Мегрэ сразу отшил его, и капитан Пийман тоже. Это, однако, не помешало ему занять на целых пятнадцать минут телефонную кабинку гостиницы.
А через час уже множество репортеров наперебой совали свои удостоверения жандарму, который преграждал вход в гостиницу любопытным. Среди них были и фотографы, карабкавшиеся на столы и стулья и снимавшие всех подряд без всякой связи с происшедшей драмой.
Мегрэ получил ответ из Парижа по телефону.
– Сюрте согласна. Поскольку вы оказались на месте, ведите официальное дознание. В течение дня к вам на подмогу прибудет инспектор с улицы Соссэ.
Да, действительно, странная история! И гостиница тоже странная, непонятно почему стоявшая как раз там, где шоссе делает резкий поворот! Мегрэ успел узнать, что за пять лет уже третья машина падала в Луэн на этом самом месте.
Два первых случая были не столь загадочны: машины мчались на большой скорости, не предусматривавшей поворота, и, не сумев свернуть вовремя, на полном ходу сорвались в реку. В одной утонула семья в пять человек; в другой была только одна жертва.
Да, гостиница не зря получила такое название, к тому же в воскресенье, на Троицу, здесь из-за своих личных горестей утопилась молодая женщина, в то время как ее супруг мирно сидел с удочкой всего в ста метрах от нее.
«Приют утопленников»! Достаточно было бросить взгляд на телефонную будку, куда по очереди входили журналисты, и становилось ясно, что еще до вечера она прославится на всю страну.
…Тайна «Приюта утопленников»… Преступление у «Приюта утопленников»… Труп в багажнике… Загадка серой машины…
Невозмутимый, тяжеловесный Мегрэ курил свою трубку и с аппетитом ел огромный сандвич с ветчиной, запивая его пивом. Без всякого любопытства взирал он на эту обычную суматоху, которая всегда осложняет работу полиции.
Среди всех толпившихся здесь людей его интересовали только двое: судовщик с «Прекрасной Терезы» и шофер грузовика.
Судовщик явился к нему и почтительно начал:
– Вы знаете, нам дают премию за скорость. Мне нужно было отчалить сегодня на рассвете. Так что, если можно…
– Где вы должны разгружаться?
– На набережной Турнель в Париже. Нам еще целый день плыть по каналу. И почти столько же по Сене. Доберемся только послезавтра к вечеру. Мегрэ заставил его повторить свои показания.
– Мы поужинали, и жена уже улеглась. Я тоже собирался лечь, но услышал какой-то чудной шум… Из нашей каюты не очень-то разберешь… Я высунул голову из люка, и мне показалось, будто зовут на помощь.
– Какой был голос?
– Да трудно сказать. Дождь стучал по железной обшивке палубы. Голос доносился издалека.
– Голос женский или мужской?
– Да, пожалуй, мужской!
– Сколько прошло времени после первого шума, который вы услышали?
– Трудно сказать – я разувался, надевал шлепанцы…
– Что вы сделали потом?
– Не мог же я выйти в шлепанцах. Я спустился вниз, надел кожанку и резиновые сапоги. Жена не спала еще, и я сказал ей: «Может, кто-нибудь тонет».
Мегрэ спросил:
– Почему вы решили, что кто-то тонет?
– Знаете, когда живешь на реке или на канале и слышишь крики о помощи, то ясно: кто-то тонет! Своим багром я вытащил уже пять человек…
– Значит, вы направились к реке?
– Да, я почти что там и был, ведь между каналом и рекой в этом месте всего метров двадцать. Я увидел фары грузовика, а потом здоровенного малого, который ходил по берегу.
– Шофера? Вот этого самого?
– Да. Он сказал, что налетел на машину и что она угодила прямо в реку. Тут я побежал за электрическим фонариком…
– Все это тянулось довольно долго?
– Ну конечно!
– А что же делал в это время шофер?
– Не знаю. Наверно, старался разглядеть что-нибудь в темноте.
– Вы подходили к грузовику?
– Может статься… Не помню… Я больше думал, не выплывет ли человек.
– Вы не знаете, был ли шофер один в грузовике?
– Думаю, что один; если бы там кто сидел, он пришел бы нам на помощь.
– Когда оба вы убедились в бесполезности своих усилий, что сказал вам шофер?
– Что он сообщит в жандармерию.
– Он не уточнил, в какую именно?
– Нет, не помню.
– Вам не пришло в голову сказать ему, что позвонить можно из гостиницы? Ведь она всего в семистах метрах отсюда.
– Я подумал об этом позже, когда он уже уехал.
Шофер – рослый, сильный парень. Он предупредил по телефону свое начальство, что задержан полицией в связи с несчастным случаем на дороге. Теперь он невозмутимо ждал дальнейших событий, не отказываясь выпить, когда его угощали журналисты, и в обмен на это охотно повторял им свою историю.
Мегрэ беседовал с ним наедине в маленьком зале, где стоял только один стол, а широкий диван свидетельствовал о том, что это заведение со зловещим названием гостеприимно встречало влюбленные парочки.
– Я считал, что на большие расстояния водители грузовиков выезжают всегда вдвоем.
– Так большей частью и бывает. Но вот уже неделя, как мой напарник покалечил руку, и, пока ему платят страховку, я езжу один.
1 2 3 4 5 6 7 8
– Капитан, пожалуйста, очистите место! Тут пахнет грязной историей.
Да и работа предстояла довольно грязная! Вытаскивать мокрый труп из багажника – занятие не из приятных.
– Вы ничего не чувствуете?
– Еще бы.
– Вам не кажется, что…
Минут через пятнадцать подозрения подтвердились. Один из зевак оказался врачом. Он осмотрел труп в придорожном кустарнике. Приходилось беспрерывно отгонять людей и даже детей, которым не терпелось посмотреть на все поближе.
– Смерть наступила по крайней мере трое суток назад.
Кто-то потянул Мегрэ за рукав. Это был Жюстен Розье, хозяин «Приюта утопленников».
– Я узнал машину, – сказал он с таинственным видом. – Она принадлежит моим молодым постояльцам.
– У вас записаны их имена?
– Да, они заполнили листок.
Снова заговорил врач:
– Знаете, эта женщина убита. Каким орудием?
– Бритвой. Ей перерезали горло.
А дождь все лил и на машину, и на труп, и на темные фигуры, суетившиеся в серых сумерках рассвета. Затарахтел мотоцикл. С него соскочил бригадир.
– Машина уже не принадлежит господину Добуа, с которым я только что говорил по телефону. На прошлой неделе он продал ее хозяину гаража у заставы Майо.
– А что заявил этот хозяин?
– Я звонил в гараж. Машина перепродана три дня назад молодому человеку, который заплатил наличными. По этой причине имя его не было нигде зарегистрировано.
– Но ведь у меня же записано имя! – в нетерпении воскликнул хозяин, считая, что ему не уделяют достаточного внимания. – Пройдем ко мне в гостиницу, и я…
Подошел рыжий человек, редактор единственной в Монтаржи газеты и корреспондент одной из крупных парижских газет. Неизвестно, как он сумел раздобыть материал, потому что Мегрэ сразу отшил его, и капитан Пийман тоже. Это, однако, не помешало ему занять на целых пятнадцать минут телефонную кабинку гостиницы.
А через час уже множество репортеров наперебой совали свои удостоверения жандарму, который преграждал вход в гостиницу любопытным. Среди них были и фотографы, карабкавшиеся на столы и стулья и снимавшие всех подряд без всякой связи с происшедшей драмой.
Мегрэ получил ответ из Парижа по телефону.
– Сюрте согласна. Поскольку вы оказались на месте, ведите официальное дознание. В течение дня к вам на подмогу прибудет инспектор с улицы Соссэ.
Да, действительно, странная история! И гостиница тоже странная, непонятно почему стоявшая как раз там, где шоссе делает резкий поворот! Мегрэ успел узнать, что за пять лет уже третья машина падала в Луэн на этом самом месте.
Два первых случая были не столь загадочны: машины мчались на большой скорости, не предусматривавшей поворота, и, не сумев свернуть вовремя, на полном ходу сорвались в реку. В одной утонула семья в пять человек; в другой была только одна жертва.
Да, гостиница не зря получила такое название, к тому же в воскресенье, на Троицу, здесь из-за своих личных горестей утопилась молодая женщина, в то время как ее супруг мирно сидел с удочкой всего в ста метрах от нее.
«Приют утопленников»! Достаточно было бросить взгляд на телефонную будку, куда по очереди входили журналисты, и становилось ясно, что еще до вечера она прославится на всю страну.
…Тайна «Приюта утопленников»… Преступление у «Приюта утопленников»… Труп в багажнике… Загадка серой машины…
Невозмутимый, тяжеловесный Мегрэ курил свою трубку и с аппетитом ел огромный сандвич с ветчиной, запивая его пивом. Без всякого любопытства взирал он на эту обычную суматоху, которая всегда осложняет работу полиции.
Среди всех толпившихся здесь людей его интересовали только двое: судовщик с «Прекрасной Терезы» и шофер грузовика.
Судовщик явился к нему и почтительно начал:
– Вы знаете, нам дают премию за скорость. Мне нужно было отчалить сегодня на рассвете. Так что, если можно…
– Где вы должны разгружаться?
– На набережной Турнель в Париже. Нам еще целый день плыть по каналу. И почти столько же по Сене. Доберемся только послезавтра к вечеру. Мегрэ заставил его повторить свои показания.
– Мы поужинали, и жена уже улеглась. Я тоже собирался лечь, но услышал какой-то чудной шум… Из нашей каюты не очень-то разберешь… Я высунул голову из люка, и мне показалось, будто зовут на помощь.
– Какой был голос?
– Да трудно сказать. Дождь стучал по железной обшивке палубы. Голос доносился издалека.
– Голос женский или мужской?
– Да, пожалуй, мужской!
– Сколько прошло времени после первого шума, который вы услышали?
– Трудно сказать – я разувался, надевал шлепанцы…
– Что вы сделали потом?
– Не мог же я выйти в шлепанцах. Я спустился вниз, надел кожанку и резиновые сапоги. Жена не спала еще, и я сказал ей: «Может, кто-нибудь тонет».
Мегрэ спросил:
– Почему вы решили, что кто-то тонет?
– Знаете, когда живешь на реке или на канале и слышишь крики о помощи, то ясно: кто-то тонет! Своим багром я вытащил уже пять человек…
– Значит, вы направились к реке?
– Да, я почти что там и был, ведь между каналом и рекой в этом месте всего метров двадцать. Я увидел фары грузовика, а потом здоровенного малого, который ходил по берегу.
– Шофера? Вот этого самого?
– Да. Он сказал, что налетел на машину и что она угодила прямо в реку. Тут я побежал за электрическим фонариком…
– Все это тянулось довольно долго?
– Ну конечно!
– А что же делал в это время шофер?
– Не знаю. Наверно, старался разглядеть что-нибудь в темноте.
– Вы подходили к грузовику?
– Может статься… Не помню… Я больше думал, не выплывет ли человек.
– Вы не знаете, был ли шофер один в грузовике?
– Думаю, что один; если бы там кто сидел, он пришел бы нам на помощь.
– Когда оба вы убедились в бесполезности своих усилий, что сказал вам шофер?
– Что он сообщит в жандармерию.
– Он не уточнил, в какую именно?
– Нет, не помню.
– Вам не пришло в голову сказать ему, что позвонить можно из гостиницы? Ведь она всего в семистах метрах отсюда.
– Я подумал об этом позже, когда он уже уехал.
Шофер – рослый, сильный парень. Он предупредил по телефону свое начальство, что задержан полицией в связи с несчастным случаем на дороге. Теперь он невозмутимо ждал дальнейших событий, не отказываясь выпить, когда его угощали журналисты, и в обмен на это охотно повторял им свою историю.
Мегрэ беседовал с ним наедине в маленьком зале, где стоял только один стол, а широкий диван свидетельствовал о том, что это заведение со зловещим названием гостеприимно встречало влюбленные парочки.
– Я считал, что на большие расстояния водители грузовиков выезжают всегда вдвоем.
– Так большей частью и бывает. Но вот уже неделя, как мой напарник покалечил руку, и, пока ему платят страховку, я езжу один.
1 2 3 4 5 6 7 8