) Я убежден, что яблоко от яблони падает недалеко. Поэтому, если ты не сможешь положить в сейф все девять тысяч, объясни ревизору, что твой кассир - славный и честный парень, но у него наследственная дурь, такая-то и такая-то, залей ему мозги как следует, а этому самому Биллу Сиднею объясни, что его дело твердить о свой невиновности, «так, мол, и так, не виноват, и все тут». Надо выиграть время, понимаешь? День-два, а там наскребешь недостающее и сунешь в кассу. Объясни Портеру, что его выручат, он - пешка, короли помогут, только пусть себе молчит! Главное, чтобы Портер не назвал твое имя, потому что дядя Сэм вцепится в твою бороду так, что ты от него дешево не отделаешься: он любит мутузить банкиров что послабее, на Рокфеллера с Морганом руку поднять боится, но любит похвастать перед избирателями, что, мол, нам все нипочем, банкир или не банкир, нарушил закон - марш в тюрьму на десять лет, и никаких поблажек!
Посули Биллу Сиднею Портеру, сыну безумного врача и изобретателя, что ты отблагодаришь его за эту услугу, объясни, что лишь взаимная выручка делает мужчин настоящими ковбоями.
Остаюсь твоим старым другом
Максом, Куриным Яйцом".
19
"Многоуважаемый мистер Камингс!
Результаты ревизии, проведенной в «Первом Национальном банке» Остина, заставляют меня настаивать на том, что документация ведется из рук вон плохо, кассир и счетовод м-р У. С. Портер совершенно некомпетентен в работе (если не хуже того, но это будет решать прокурор и суд, а не я), отчетность неудовлетворительна; что и привлекло к недостаче в кассе банка четырех тысяч двадцати семи долларов пятнадцати центов.
Следовать ли мне дальше, в Хьюстон, для проведения следующих ревизий? Или же подзадержаться в Остине для выполнения Ваших дальнейших указаний?
Остаюсь, сэр, преданный Вам
Айвор Монт, ревизор и финансист".
20
"Окружному прокурору Дэйвиду А. Кальберсону, Хьюстон, Техас, и всем, кого это касается
Ревизия в «Первом Национальном банке» Остина обнаружила недостачу четырех тысяч двадцати семи долларов пятнадцати центов, а также преступную нерадивость в записях ссуд.
Поскольку кассиром работает Уильям Сидней Портер, рожденный 11 сентября 1862 года в Сентр Комьюнити, что под Гринсборо, штат Северная Каролина, в семье доктора медицины Олджернона Сиднея Портера и его жены Мэри Суэйн, дочери достопочтенного квакера Уильяма Суэйна, редактора газеты «Гринсборо пэтриот», поскольку означенный Уильям Сидней Портер не смог дать сколько-нибудь серьезных объяснений по поводу обнаруженной недостачи в сумме четыре тысячи двадцать семь долларов и пятнадцать центов, поскольку он отказывается признать себя виновным в похищении означенной суммы, поскольку, наконец, он вообще не желает давать никаких показаний в связи с обнаруженной растратой, а также нарушением кассовых записей, Вам надлежит возбудить против Уильяма Сиднея Портера уголовное дело по обвинению в воровстве и преступной нерадивости по службе.
Советник федерального ведомства финансов по контролю за банковскими операциями
Дж. Спенсер Уайт-Младший".
21
"Дорогой Майкл!
Я никогда не смогу забыть того, что ты дал мне триста долларов - без всякой расписки с моей стороны, просто так, от чистого сердца, чтобы я смог поехать в город и поступить в колледж, на факультет права.
Я никогда не забуду, как все ковбои смеялись над моей неловкостью, неумением держаться в седле и страхом перед сумасшедшими аллюрами по крутым склонам. Я всегда буду помнить, что ты был единственным, кто защищал меня, как отец, брат и друг.
Именно поэтому я не могу не отправить тебе копию приказа, полученного мною из Вашингтона, по поводу Билла Сиднея Портера, этого паршивца и бумагомарателя, который бросил тень на престиж и достоинство твоего Банка, созданного - это известно всем - самыми уважаемыми гражданами Остина во главе с тобой и стариком Андерсоном.
Я готов выйти в отставку, дорогой Майкл, только бы хоть как-то отслужить тебе то добро, которое ты столь щедро и по-отцовски сделал для меня.
У меня не поднимается рука, чтобы причинить тебе хоть самую маленькую неприятность.
В ожидании ответа,
Дэйв А. Кальберсон, прокурор".
22
"Дорогой Дэйв!
Сердечно тронут твоим письмом. Вот.
Ответь мне на следующий вопрос: должен ли ты возбуждать уголовное дело в том случае, если Портер уже погасил свою задолженность и внес те деньги, которых не оказалось в кассе во время ревизии?
Теперь в кассе нет недостачи. Все образовалось. Речь идет, как я убежден, о малоопытности кассира Портера, но никак не о преступлении. Вот так-то. Неужели ты думаешь, что мы терпели бы в нашем Банке вора? Согласись, мы, наша когорта, имеем нюх на людей и плохого парня не приняли бы в свою компанию. Даже на такую грошовую работу, как счетовод, мусолящий чужие баки.
Я ни о чем не смею тебя просить, сынок, ты мне дорог как воспоминание о безвозвратно ушедшей молодости (все возвращается - жена, деньги, дети - только молодость невозвратима), да и твое пребывание на столь важном посту, говоря откровенно, льстит моему самолюбию, все люди падки на знакомство с теми, кто сидит в высоких креслах и влияет на жизнь штата, так что, бога ради, не подавай в отставку! Вот. Мы намерены попробовать двинуть тебя еще выше, кое-какие разговоры уже проведены, но в таких вопросах, как понимаешь, опасно переторопиться.
Ты лучше подумай, Дэйв, как можно исхитриться, - ни в чем, ясно, не преступая черту закона, - чтобы погасить дело Портера, бросить его из твоего шкафа в архив и забыть?
Ты прекраснейшим образом понимаешь, что во всем этом происшествии меня волнует не судьба молокососа Портера, но престиж нашего Банка. Кто пойдет к нам, если люди будут знать, - и не из разговоров, а по решению прокурора, - что в «Первом Национальном» на виду у руководителей, средь белого дня работают жулики и прощелыги, а что еще страшнее - малокомпетентные люди? Вот.
Подумай и ответь мне, сынок.
Очень жду твоего ответа. Вот так-то.
Остаюсь твоим верным старым другом
Майклом, Серым Наездником".
23
"Дорогой Боб!
С тех пор как мы расстались после выпускного вечера в нашем колледже, я ни разу не встречал никого из наших, что, конечно, жаль. Поскольку наши с тобой отношения отличались доверительностью, я позволю обратиться к тебе с большой просьбой.
Человек, оплативший мое обучение в колледже, попал в неловкое положение: клерк его банка украл какую-то мелочь из кассы; это сразу же попало на зубок ревизоров из Вашингтона, а тем надо как-то показывать работу, чтобы пробиваться наверх. Ну и завертелось дело , которое не стоит выеденного яйца! Несмотря на то, что деньги давно внесены в кассу, случайная недостача его покрыта, Вашингтон требует, чтобы я возбудил уголовное дело против Банка, а один из его президентов именно тот, который был моим благодетелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Посули Биллу Сиднею Портеру, сыну безумного врача и изобретателя, что ты отблагодаришь его за эту услугу, объясни, что лишь взаимная выручка делает мужчин настоящими ковбоями.
Остаюсь твоим старым другом
Максом, Куриным Яйцом".
19
"Многоуважаемый мистер Камингс!
Результаты ревизии, проведенной в «Первом Национальном банке» Остина, заставляют меня настаивать на том, что документация ведется из рук вон плохо, кассир и счетовод м-р У. С. Портер совершенно некомпетентен в работе (если не хуже того, но это будет решать прокурор и суд, а не я), отчетность неудовлетворительна; что и привлекло к недостаче в кассе банка четырех тысяч двадцати семи долларов пятнадцати центов.
Следовать ли мне дальше, в Хьюстон, для проведения следующих ревизий? Или же подзадержаться в Остине для выполнения Ваших дальнейших указаний?
Остаюсь, сэр, преданный Вам
Айвор Монт, ревизор и финансист".
20
"Окружному прокурору Дэйвиду А. Кальберсону, Хьюстон, Техас, и всем, кого это касается
Ревизия в «Первом Национальном банке» Остина обнаружила недостачу четырех тысяч двадцати семи долларов пятнадцати центов, а также преступную нерадивость в записях ссуд.
Поскольку кассиром работает Уильям Сидней Портер, рожденный 11 сентября 1862 года в Сентр Комьюнити, что под Гринсборо, штат Северная Каролина, в семье доктора медицины Олджернона Сиднея Портера и его жены Мэри Суэйн, дочери достопочтенного квакера Уильяма Суэйна, редактора газеты «Гринсборо пэтриот», поскольку означенный Уильям Сидней Портер не смог дать сколько-нибудь серьезных объяснений по поводу обнаруженной недостачи в сумме четыре тысячи двадцать семь долларов и пятнадцать центов, поскольку он отказывается признать себя виновным в похищении означенной суммы, поскольку, наконец, он вообще не желает давать никаких показаний в связи с обнаруженной растратой, а также нарушением кассовых записей, Вам надлежит возбудить против Уильяма Сиднея Портера уголовное дело по обвинению в воровстве и преступной нерадивости по службе.
Советник федерального ведомства финансов по контролю за банковскими операциями
Дж. Спенсер Уайт-Младший".
21
"Дорогой Майкл!
Я никогда не смогу забыть того, что ты дал мне триста долларов - без всякой расписки с моей стороны, просто так, от чистого сердца, чтобы я смог поехать в город и поступить в колледж, на факультет права.
Я никогда не забуду, как все ковбои смеялись над моей неловкостью, неумением держаться в седле и страхом перед сумасшедшими аллюрами по крутым склонам. Я всегда буду помнить, что ты был единственным, кто защищал меня, как отец, брат и друг.
Именно поэтому я не могу не отправить тебе копию приказа, полученного мною из Вашингтона, по поводу Билла Сиднея Портера, этого паршивца и бумагомарателя, который бросил тень на престиж и достоинство твоего Банка, созданного - это известно всем - самыми уважаемыми гражданами Остина во главе с тобой и стариком Андерсоном.
Я готов выйти в отставку, дорогой Майкл, только бы хоть как-то отслужить тебе то добро, которое ты столь щедро и по-отцовски сделал для меня.
У меня не поднимается рука, чтобы причинить тебе хоть самую маленькую неприятность.
В ожидании ответа,
Дэйв А. Кальберсон, прокурор".
22
"Дорогой Дэйв!
Сердечно тронут твоим письмом. Вот.
Ответь мне на следующий вопрос: должен ли ты возбуждать уголовное дело в том случае, если Портер уже погасил свою задолженность и внес те деньги, которых не оказалось в кассе во время ревизии?
Теперь в кассе нет недостачи. Все образовалось. Речь идет, как я убежден, о малоопытности кассира Портера, но никак не о преступлении. Вот так-то. Неужели ты думаешь, что мы терпели бы в нашем Банке вора? Согласись, мы, наша когорта, имеем нюх на людей и плохого парня не приняли бы в свою компанию. Даже на такую грошовую работу, как счетовод, мусолящий чужие баки.
Я ни о чем не смею тебя просить, сынок, ты мне дорог как воспоминание о безвозвратно ушедшей молодости (все возвращается - жена, деньги, дети - только молодость невозвратима), да и твое пребывание на столь важном посту, говоря откровенно, льстит моему самолюбию, все люди падки на знакомство с теми, кто сидит в высоких креслах и влияет на жизнь штата, так что, бога ради, не подавай в отставку! Вот. Мы намерены попробовать двинуть тебя еще выше, кое-какие разговоры уже проведены, но в таких вопросах, как понимаешь, опасно переторопиться.
Ты лучше подумай, Дэйв, как можно исхитриться, - ни в чем, ясно, не преступая черту закона, - чтобы погасить дело Портера, бросить его из твоего шкафа в архив и забыть?
Ты прекраснейшим образом понимаешь, что во всем этом происшествии меня волнует не судьба молокососа Портера, но престиж нашего Банка. Кто пойдет к нам, если люди будут знать, - и не из разговоров, а по решению прокурора, - что в «Первом Национальном» на виду у руководителей, средь белого дня работают жулики и прощелыги, а что еще страшнее - малокомпетентные люди? Вот.
Подумай и ответь мне, сынок.
Очень жду твоего ответа. Вот так-то.
Остаюсь твоим верным старым другом
Майклом, Серым Наездником".
23
"Дорогой Боб!
С тех пор как мы расстались после выпускного вечера в нашем колледже, я ни разу не встречал никого из наших, что, конечно, жаль. Поскольку наши с тобой отношения отличались доверительностью, я позволю обратиться к тебе с большой просьбой.
Человек, оплативший мое обучение в колледже, попал в неловкое положение: клерк его банка украл какую-то мелочь из кассы; это сразу же попало на зубок ревизоров из Вашингтона, а тем надо как-то показывать работу, чтобы пробиваться наверх. Ну и завертелось дело , которое не стоит выеденного яйца! Несмотря на то, что деньги давно внесены в кассу, случайная недостача его покрыта, Вашингтон требует, чтобы я возбудил уголовное дело против Банка, а один из его президентов именно тот, который был моим благодетелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57