Остановился и поднял окурок, потом бумажку и сломанную веточку. Моринец не удержался от иронической улыбки. Хаблак заметил ее, но ничего не сказал старшему лейтенанту. В конце концов, у каждого свои принципы, свой опыт, свои знания, и он здесь не для того, чтобы устраивать дискуссии.
Вышли к железнодорожному полотну. Моринец показал место, где лежал Бобырь. Хаблак сразу и сам определил его – на гравии и на шпалах еще сохранились пятна крови.
– Он шел из поселка, – показал Моринец на тропинку, хорошо видную с насыпи, – споткнулся о шпалы, упал и заснул. А тут – электричка.
– Но ведь Бобырь мог идти из лесу в поселок, – возразил Хаблак.
– Нет, – настаивал на своем Моринец – он лежал головой к лесу. Шел туда и упал.
Хаблак, уже не споря, спустился по противоположному склону насыпи, прошел рядом с тропинкой до самого леса. На твердой земле не сохранилось никаких следов. Хаблак вошел в лес, осмотрел кусты, нависавшие над тропинкой, но и на них не нашел ничего, заслуживавшего внимания. Вернулся к насыпи.
Моринец сидел на траве, покусывая стебелек.
– Нашли что-нибудь? – спросил он из вежливости, и Хаблак только покачал головой. Старший лейтенант, встав, потянулся так, что хрустнули кости. – Зря теряете время, – сказал он. – У нас, к сожалению, это не первый случай, когда пьяный попадает под поезд.
«Привыкли, – подумал Хаблак. – Но ведь нет ничего хуже, чем мерить все на один аршин».
Хаблак спустился с насыпи в поле. Овес здесь отступал от железной дороги, и тропинка пересекала траву. Ночью поработали кроты – трава была усеяна черными кучками свежей еще земли. Хаблак обошел траву, присматриваясь к кучкам, возле одной из них опустился на колени.
Весной, наверное, траву заливала талая вода, да и вообще грунтовые воды подступали тут близко к поверхности: трава была зеленая и земля мягкая. Вот и сохранился след человека: каблук глубоко увяз в почву и лишь носок следа был разворочен кротовиной.
Хаблак подозвал старшего лейтенанта.
– Видите, – ткнул пальцем, – след мужской обуви, приблизительно сорок второго номера. По-моему, каблук итальянского производства. Значит, обувь либо импортная, либо изготовлена нашим домом моделей: они закупили в Италии партию каблуков и делают совсем неплохие туфли.
– Ну и что из того, что итальянская? – спросил Моринец, но сразу понял неуместность своего вопроса и начал оправдываться. – Ночью мы могли и не заметить…
– Не надо было всё затаптывать здесь, – не выдержав, раздраженно заметил Хаблак.
– Но ведь мы считали…
– Что это несчастный случай? Конечно, может, и так, но где стопроцентная гарантия? А если Бобыря убили и положили на рельсы, чтобы замести следы?
– Медицинская экспертиза! – возразил Моринец. – Есть ее заключение.
Хаблак насупился.
– Сделайте слепок со следа, – попросил он. – Не забудьте о понятых. А я еще осмотрюсь вокруг.
В овсе поблизости от травы Хаблак ничего не нашел. А потом принялся прочесывать поле метр за метром по обеим сторонам тропинки до самого леса, где стояла машина. Все, что находил, аккуратно складывал в чемодан и скоро заполнил его почти до половины: несколько бумажных пачек от сигарет – желтые, мытые дождями пачки «Памира», «Примы», скомканная, в целлофане пачка «Стюардессы», конфетная обертка, фольга от шоколада, полусъеденное яблоко, лист из ученической тетрадки со смытыми дождем записями, катушка от ниток, клочок газеты…
Увидев метрах в двадцати от дорожки обломок гранита, Хаблак замер: сделал пружинистый шаг к камню и осторожно опустился на колени, забыв о брюках. Но тут же разочарованно вздохнул: камень погрузился в землю: он лежал тут давно, может, месяц, а может, и больше. С одной стороны его оплело даже какое-то вьющееся растение.
Капитан вытащил камень и со злостью далеко зашвырнул его. Отряхнул колени. «Все, – решил он, – тут уже, конечно, ничего не найти…»
Хаблак поехал к Тане.
Снова люто залаял пес, и девушка придержала его за ошейник.
– А Толик вернулся, – радостно сообщила она. – Вчера. Капитан ничего не ответил, прошел на веранду. Молча устроился за столом, Таня остановилась в дверях, несколько удивленная молчанием и каким-то непривычным видом Хаблака.
– Садитесь, Таня, – Хаблак показал на стул с противоположной стороны стола. – Садитесь. Есть к вам дело, неприятное, да что попишешь – не все в жизни сладко.
Девушка передернула плечами и села на краешек стула, выжидательно глядя на капитана. Хаблак подал ей свое удостоверение.
– Инспектор уголовного розыска, капитан милиции Хаблак, – сказал он официально. – А все, что было до сих пор, считайте небольшим маскарадом, вызванным необходимостью. Сейчас я разговариваю с вами как вполне официальное лицо – вот, прошу ознакомиться с этим документом и расписаться. Предупреждаю, что за ложные показания вы ответите перед законом.
Девушка смотрела на Хаблака и все еще не могла поверить ему. Вероятно, воспринимала его действия, как розыгрыш, потому что сказала, правда, не совсем уверенно:
– Оставьте, Павел, эти неуместные шутки… Хаблак снова раскрыл перед ней удостоверение.
– Меня зовут Сергеем Антоновичем. Еще раз повторяю: всё мое предыдущее поведение было вызвано служебным заданием, связанным с расследованием действий группы дельцов и жуликов. А теперь должен сообщить вам, гражданка Высоцкая, что вчера, в начале одиннадцатого вечера, погиб Анатолий Васильевич Бобырь. Короче говоря, вчера Толик попал под электричку.
То ли эта неожиданная концовка, то ли строгий тон Хаблака, то ли официальное обращение «гражданка Высоцкая» так подействовали на нее, но девушка наконец поняла, что все это не шутки. Более того: до нее дошел весь страшный смысл сказанного Хаблаком – она побелела, как полотно, и неуверенно спросила:
– Что вы говорите?.. Толик был у меня вчера и мы договорились… Не может быть! – крикнула она вдруг. – Зачем вы пришли ко мне? При чем тут милиция?
– Татьяна Борисовна, – сказал Хаблак мягко, – вы должны прежде всего осознать, что случилось несчастье, возможно, преступление, и я расследую его. Понимаю, что вам тяжело, сочувствую вам, но и вы поймите. Погиб человек. Мы еще не знаем, то ли в результате несчастного случая, то ли – преступления, мы должны установить это и просим вашей помощи.
Таня резко встала. Растерянно сказала:
– И это вы ходили к нам… и звонили… исполняя служебное задание? Это правда?
– Правда, – кивнул Хаблак.
– И правда, что Толик погиб?
– Вчера вечером попал под электричку.
– Но ведь только вчера вечером…
– Когда он ушел от вас?
– В начале десятого. На дворе еще было видно, и он собирался вернуться. Я ждала, но решила, что его задержали.
Хаблак придвинул к себе бумаги. Понял, что Высоцкая немного пришла в себя и может отвечать на вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Вышли к железнодорожному полотну. Моринец показал место, где лежал Бобырь. Хаблак сразу и сам определил его – на гравии и на шпалах еще сохранились пятна крови.
– Он шел из поселка, – показал Моринец на тропинку, хорошо видную с насыпи, – споткнулся о шпалы, упал и заснул. А тут – электричка.
– Но ведь Бобырь мог идти из лесу в поселок, – возразил Хаблак.
– Нет, – настаивал на своем Моринец – он лежал головой к лесу. Шел туда и упал.
Хаблак, уже не споря, спустился по противоположному склону насыпи, прошел рядом с тропинкой до самого леса. На твердой земле не сохранилось никаких следов. Хаблак вошел в лес, осмотрел кусты, нависавшие над тропинкой, но и на них не нашел ничего, заслуживавшего внимания. Вернулся к насыпи.
Моринец сидел на траве, покусывая стебелек.
– Нашли что-нибудь? – спросил он из вежливости, и Хаблак только покачал головой. Старший лейтенант, встав, потянулся так, что хрустнули кости. – Зря теряете время, – сказал он. – У нас, к сожалению, это не первый случай, когда пьяный попадает под поезд.
«Привыкли, – подумал Хаблак. – Но ведь нет ничего хуже, чем мерить все на один аршин».
Хаблак спустился с насыпи в поле. Овес здесь отступал от железной дороги, и тропинка пересекала траву. Ночью поработали кроты – трава была усеяна черными кучками свежей еще земли. Хаблак обошел траву, присматриваясь к кучкам, возле одной из них опустился на колени.
Весной, наверное, траву заливала талая вода, да и вообще грунтовые воды подступали тут близко к поверхности: трава была зеленая и земля мягкая. Вот и сохранился след человека: каблук глубоко увяз в почву и лишь носок следа был разворочен кротовиной.
Хаблак подозвал старшего лейтенанта.
– Видите, – ткнул пальцем, – след мужской обуви, приблизительно сорок второго номера. По-моему, каблук итальянского производства. Значит, обувь либо импортная, либо изготовлена нашим домом моделей: они закупили в Италии партию каблуков и делают совсем неплохие туфли.
– Ну и что из того, что итальянская? – спросил Моринец, но сразу понял неуместность своего вопроса и начал оправдываться. – Ночью мы могли и не заметить…
– Не надо было всё затаптывать здесь, – не выдержав, раздраженно заметил Хаблак.
– Но ведь мы считали…
– Что это несчастный случай? Конечно, может, и так, но где стопроцентная гарантия? А если Бобыря убили и положили на рельсы, чтобы замести следы?
– Медицинская экспертиза! – возразил Моринец. – Есть ее заключение.
Хаблак насупился.
– Сделайте слепок со следа, – попросил он. – Не забудьте о понятых. А я еще осмотрюсь вокруг.
В овсе поблизости от травы Хаблак ничего не нашел. А потом принялся прочесывать поле метр за метром по обеим сторонам тропинки до самого леса, где стояла машина. Все, что находил, аккуратно складывал в чемодан и скоро заполнил его почти до половины: несколько бумажных пачек от сигарет – желтые, мытые дождями пачки «Памира», «Примы», скомканная, в целлофане пачка «Стюардессы», конфетная обертка, фольга от шоколада, полусъеденное яблоко, лист из ученической тетрадки со смытыми дождем записями, катушка от ниток, клочок газеты…
Увидев метрах в двадцати от дорожки обломок гранита, Хаблак замер: сделал пружинистый шаг к камню и осторожно опустился на колени, забыв о брюках. Но тут же разочарованно вздохнул: камень погрузился в землю: он лежал тут давно, может, месяц, а может, и больше. С одной стороны его оплело даже какое-то вьющееся растение.
Капитан вытащил камень и со злостью далеко зашвырнул его. Отряхнул колени. «Все, – решил он, – тут уже, конечно, ничего не найти…»
Хаблак поехал к Тане.
Снова люто залаял пес, и девушка придержала его за ошейник.
– А Толик вернулся, – радостно сообщила она. – Вчера. Капитан ничего не ответил, прошел на веранду. Молча устроился за столом, Таня остановилась в дверях, несколько удивленная молчанием и каким-то непривычным видом Хаблака.
– Садитесь, Таня, – Хаблак показал на стул с противоположной стороны стола. – Садитесь. Есть к вам дело, неприятное, да что попишешь – не все в жизни сладко.
Девушка передернула плечами и села на краешек стула, выжидательно глядя на капитана. Хаблак подал ей свое удостоверение.
– Инспектор уголовного розыска, капитан милиции Хаблак, – сказал он официально. – А все, что было до сих пор, считайте небольшим маскарадом, вызванным необходимостью. Сейчас я разговариваю с вами как вполне официальное лицо – вот, прошу ознакомиться с этим документом и расписаться. Предупреждаю, что за ложные показания вы ответите перед законом.
Девушка смотрела на Хаблака и все еще не могла поверить ему. Вероятно, воспринимала его действия, как розыгрыш, потому что сказала, правда, не совсем уверенно:
– Оставьте, Павел, эти неуместные шутки… Хаблак снова раскрыл перед ней удостоверение.
– Меня зовут Сергеем Антоновичем. Еще раз повторяю: всё мое предыдущее поведение было вызвано служебным заданием, связанным с расследованием действий группы дельцов и жуликов. А теперь должен сообщить вам, гражданка Высоцкая, что вчера, в начале одиннадцатого вечера, погиб Анатолий Васильевич Бобырь. Короче говоря, вчера Толик попал под электричку.
То ли эта неожиданная концовка, то ли строгий тон Хаблака, то ли официальное обращение «гражданка Высоцкая» так подействовали на нее, но девушка наконец поняла, что все это не шутки. Более того: до нее дошел весь страшный смысл сказанного Хаблаком – она побелела, как полотно, и неуверенно спросила:
– Что вы говорите?.. Толик был у меня вчера и мы договорились… Не может быть! – крикнула она вдруг. – Зачем вы пришли ко мне? При чем тут милиция?
– Татьяна Борисовна, – сказал Хаблак мягко, – вы должны прежде всего осознать, что случилось несчастье, возможно, преступление, и я расследую его. Понимаю, что вам тяжело, сочувствую вам, но и вы поймите. Погиб человек. Мы еще не знаем, то ли в результате несчастного случая, то ли – преступления, мы должны установить это и просим вашей помощи.
Таня резко встала. Растерянно сказала:
– И это вы ходили к нам… и звонили… исполняя служебное задание? Это правда?
– Правда, – кивнул Хаблак.
– И правда, что Толик погиб?
– Вчера вечером попал под электричку.
– Но ведь только вчера вечером…
– Когда он ушел от вас?
– В начале десятого. На дворе еще было видно, и он собирался вернуться. Я ждала, но решила, что его задержали.
Хаблак придвинул к себе бумаги. Понял, что Высоцкая немного пришла в себя и может отвечать на вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39