Причем моя роль в этом спектакле была чисто формальной, поскольку обо всем уже позаботились слуги короля. Просто по Тевтонским правилам полагалось, что о своих людях заботится только барон. Это соблюдалась даже в королевском замке, хотя ясно, что здесь без помощи слуг ни один барон ничего не сделает. Тогда нашли компромисс – барон якобы распоряжается, а слуги короля якобы выполняя его волю, делают все, что нужно. Вот сейчас мне и приходилось заниматься этим спектаклем, делая вид, что я занимаюсь очень важным делом, и без меня слуги даже шагу сделать не смогут. Вообще, все эти обычаи и правила уже изрядно начинали действовать мне на нервы. В этом отношении Амстер гораздо предпочтительней – там не было столько различных ограничений и правил.
Выполнив свою часть “работы” я поднялся на крыльцо, где король беседовал с моими родителями.
– Вы уже устроили своих людей, милорд? – поинтересовался король.
– Устроил. – Я безуспешно попытался скрыть сарказм. – Только мне кажется, что если бы я не путался в ногах у ваших слуг, то мои люди устроились бы гораздо быстрее.
Отто неодобрительно покосился на меня. Я постарался быстро проглотить язык. В конце концов, гость не критикует обычаи хозяев. Хотя сейчас я уже не гость и, следовательно, имею право.
– Барон должен сам заботиться о своих людях, – наставительно заметил король.
Мне оставалось только поклониться.
Нас провели в наши покои, где мы должны были отдохнуть с дороги и подготовиться к церемонии представления. Сама церемония должна была состояться ближе к вечеру.
Мать с отцом, едва мы очутились в комнатах, засыпали меня вопросами о том, как мы добрались и ничего ли не случилось. Я отвечал, стараясь не упомянуть инцидент у ворот. Ольга, явно опасаясь тоже подвергнуться допросу, забрала свои вещи и убежала к отцу. Ролон проводил ее подозрительным взглядом, а потом внимательно посмотрел на меня.
– Что у вас случилось? – спросил он, затащив меня в угол комнаты, где нас никто не мог слышать.
– С чего ты решил, что что-то случилось?
– Не виляй, Энинг! Ты кого решил обмануть? Профессионального обманщика?
– Вот уж не знал, что ты профессиональный обманщик.
– Энинг!
– Ну ладно, ладно. Ничего такого не было. Просто один хам пристал к нам, а потом не очень вежливо обошелся с принцессой. Пришлось его проучить. И, между прочим, я его даже не ранил.
– Лучше бы ты его убил. Энинг, когда же ты поймешь, что живой враг опаснее мертвого. Тем более враг с уязвленным самолюбием. Я ведь могу представить, как ты его проучил.
– Да какой он враг, Ролон? – Меня всегда возмущало то, с какой легкостью Ролон говорил о жизни и смерти других людей. Единственное, что примиряло меня с ним в таких случаях, так это то, что к своей жизни он относился точно таким же образом. Вся его философия сводилась к игре. Если кто-то в этой игре окажется сильнее, то он умрет. А если кто-то оказывался слабее, то пусть не жалуется. – Они же просто развлечься хотели и нарвались на тех, кто им был не по силам.
– Именно такие вот искатели развлечений наиболее злопамятны и наиболее опасны, ибо они никогда не прощают тех, кто развлекается за их счет. А ты, готов поклясться, развлекся вовсю.
– О чем это вы тут шепчетесь? – спросила мама, подходя к нам.
– Да так. Ролон признался, что ни разу не был на приеме во дворце и не знает как правильно себя вести. Вот я и объяснял ему некоторые правила.
Ролон возмущенно уставился на меня, но опровергать не стал.
– Значит, я не умею себя вести во дворце? – прошипел он, когда мама отошла. Я только ухмыльнулся и поспешил сбежать от него, пока Ролон не придумал какую-нибудь пакость.
Часа два пришлось потратить на распаковку вещей и обустройство в комнатах. Мама уже распоряжалась, устраивая всех по комнатам. Витька с мрачной ненавистью взирал на лежащий на кресле мундир младшего баронета, не решаясь его надеть. Я, понимая его чувства, решил не смеяться над ним. В данную минуту брата было лучше не трогать. Кажется, это понимали все и старались не задевать его. Тут Далила, которая до этого сочувственно наблюдала за ним, подошла к Витьке и заговорила с ним. Что она говорила, я не слышал, но было видно, что Витька сначала слушал ее недоверчиво, потом его лицо просветлело. Он кивнул и, схватив свой мундир, побежал переодеваться.
– Далила. Что ты ему такое сказала? Я думал Витьку никто не сможет примирить с этой одеждой. Хотя она ведь красивая.
– Энинг, могут же у нас с твоим братом быть секреты? Тебе совсем не нужно знать, что я ему сказала. И ты прекрасно понимаешь, что дело не в красоте и удобстве этого мундира, а в его содержании. Насколько я поняла, он ведь привык считать себя старше тебя, а тут такой удар.
Вечером, когда началась церемония представления, я понял, что Далила сказала Витьке, когда церемониймейстер после меня объявил:
– Принцесса Пармская и баронет Виттор, брат барона Веербаха.
Витька, сияющий как новый золотой, вошел в комнату под руку с Далилой. В этот момент все мужчины восхищенно наблюдали за этой парой. Мундир Витьки был красив, но одежда Далилы, подозреваю специально подобранная ею таким образом, еще больше подчеркивала его красоту. При этом мундир Витьки подчеркивал красоту ее наряда. Сама Далила тоже была отнюдь не дурнушка. Все вместе произвело сногсшибательный эффект. Большинство молодых людей, стоявших здесь, уже думали не о том, чтобы посмеяться над Витькой, а о том, что они готовы были сами влезть в его мундир, только чтобы оказаться рядом с этой прекрасной девушкой. Рядом со мной завистливо вздохнула Ольга, восхищенно рассматривавшая Далилу и с сожалением посматривая на себя.
– Не завидуй, – шепнул я. – Ты гораздо красивее.
Ольга счастливо улыбнулась мне.
Тут церемониймейстер закончил объявлять гостей, и в зал вошли король Отто с Ратобором. Все приглашенные поклонились.
Я, как виновник этой церемонии, по знаку Отто, подошел к нему и тут же привлек всеобщее внимание. Как я понял, это было вызвано обилием слухов, которые бродили по дворцу во множестве, и которые Ольга сочла своим долгом пересказать мне. Тут сыграло свою роль и то, что после боя в Амстере и моего награждения мое имя получило некоторую известность. А это, вместе с моим возрастом, вызывало самый жадный интерес со стороны всех баронов.
– Господа! – Объявил король. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы приветствовать нового барона Веербаха, на турнире чести отстоявшего свое право на этот титул. Рассказывать о заслугах этого человека не имеет смысл. Многие знают о его подвигах. Кто не знает, тот может судить по высшему Ордену Амстерского союза. Мой гость, Великий Князь китижский также готов засвидетельствовать его отвагу в бою и верность своим товарищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Выполнив свою часть “работы” я поднялся на крыльцо, где король беседовал с моими родителями.
– Вы уже устроили своих людей, милорд? – поинтересовался король.
– Устроил. – Я безуспешно попытался скрыть сарказм. – Только мне кажется, что если бы я не путался в ногах у ваших слуг, то мои люди устроились бы гораздо быстрее.
Отто неодобрительно покосился на меня. Я постарался быстро проглотить язык. В конце концов, гость не критикует обычаи хозяев. Хотя сейчас я уже не гость и, следовательно, имею право.
– Барон должен сам заботиться о своих людях, – наставительно заметил король.
Мне оставалось только поклониться.
Нас провели в наши покои, где мы должны были отдохнуть с дороги и подготовиться к церемонии представления. Сама церемония должна была состояться ближе к вечеру.
Мать с отцом, едва мы очутились в комнатах, засыпали меня вопросами о том, как мы добрались и ничего ли не случилось. Я отвечал, стараясь не упомянуть инцидент у ворот. Ольга, явно опасаясь тоже подвергнуться допросу, забрала свои вещи и убежала к отцу. Ролон проводил ее подозрительным взглядом, а потом внимательно посмотрел на меня.
– Что у вас случилось? – спросил он, затащив меня в угол комнаты, где нас никто не мог слышать.
– С чего ты решил, что что-то случилось?
– Не виляй, Энинг! Ты кого решил обмануть? Профессионального обманщика?
– Вот уж не знал, что ты профессиональный обманщик.
– Энинг!
– Ну ладно, ладно. Ничего такого не было. Просто один хам пристал к нам, а потом не очень вежливо обошелся с принцессой. Пришлось его проучить. И, между прочим, я его даже не ранил.
– Лучше бы ты его убил. Энинг, когда же ты поймешь, что живой враг опаснее мертвого. Тем более враг с уязвленным самолюбием. Я ведь могу представить, как ты его проучил.
– Да какой он враг, Ролон? – Меня всегда возмущало то, с какой легкостью Ролон говорил о жизни и смерти других людей. Единственное, что примиряло меня с ним в таких случаях, так это то, что к своей жизни он относился точно таким же образом. Вся его философия сводилась к игре. Если кто-то в этой игре окажется сильнее, то он умрет. А если кто-то оказывался слабее, то пусть не жалуется. – Они же просто развлечься хотели и нарвались на тех, кто им был не по силам.
– Именно такие вот искатели развлечений наиболее злопамятны и наиболее опасны, ибо они никогда не прощают тех, кто развлекается за их счет. А ты, готов поклясться, развлекся вовсю.
– О чем это вы тут шепчетесь? – спросила мама, подходя к нам.
– Да так. Ролон признался, что ни разу не был на приеме во дворце и не знает как правильно себя вести. Вот я и объяснял ему некоторые правила.
Ролон возмущенно уставился на меня, но опровергать не стал.
– Значит, я не умею себя вести во дворце? – прошипел он, когда мама отошла. Я только ухмыльнулся и поспешил сбежать от него, пока Ролон не придумал какую-нибудь пакость.
Часа два пришлось потратить на распаковку вещей и обустройство в комнатах. Мама уже распоряжалась, устраивая всех по комнатам. Витька с мрачной ненавистью взирал на лежащий на кресле мундир младшего баронета, не решаясь его надеть. Я, понимая его чувства, решил не смеяться над ним. В данную минуту брата было лучше не трогать. Кажется, это понимали все и старались не задевать его. Тут Далила, которая до этого сочувственно наблюдала за ним, подошла к Витьке и заговорила с ним. Что она говорила, я не слышал, но было видно, что Витька сначала слушал ее недоверчиво, потом его лицо просветлело. Он кивнул и, схватив свой мундир, побежал переодеваться.
– Далила. Что ты ему такое сказала? Я думал Витьку никто не сможет примирить с этой одеждой. Хотя она ведь красивая.
– Энинг, могут же у нас с твоим братом быть секреты? Тебе совсем не нужно знать, что я ему сказала. И ты прекрасно понимаешь, что дело не в красоте и удобстве этого мундира, а в его содержании. Насколько я поняла, он ведь привык считать себя старше тебя, а тут такой удар.
Вечером, когда началась церемония представления, я понял, что Далила сказала Витьке, когда церемониймейстер после меня объявил:
– Принцесса Пармская и баронет Виттор, брат барона Веербаха.
Витька, сияющий как новый золотой, вошел в комнату под руку с Далилой. В этот момент все мужчины восхищенно наблюдали за этой парой. Мундир Витьки был красив, но одежда Далилы, подозреваю специально подобранная ею таким образом, еще больше подчеркивала его красоту. При этом мундир Витьки подчеркивал красоту ее наряда. Сама Далила тоже была отнюдь не дурнушка. Все вместе произвело сногсшибательный эффект. Большинство молодых людей, стоявших здесь, уже думали не о том, чтобы посмеяться над Витькой, а о том, что они готовы были сами влезть в его мундир, только чтобы оказаться рядом с этой прекрасной девушкой. Рядом со мной завистливо вздохнула Ольга, восхищенно рассматривавшая Далилу и с сожалением посматривая на себя.
– Не завидуй, – шепнул я. – Ты гораздо красивее.
Ольга счастливо улыбнулась мне.
Тут церемониймейстер закончил объявлять гостей, и в зал вошли король Отто с Ратобором. Все приглашенные поклонились.
Я, как виновник этой церемонии, по знаку Отто, подошел к нему и тут же привлек всеобщее внимание. Как я понял, это было вызвано обилием слухов, которые бродили по дворцу во множестве, и которые Ольга сочла своим долгом пересказать мне. Тут сыграло свою роль и то, что после боя в Амстере и моего награждения мое имя получило некоторую известность. А это, вместе с моим возрастом, вызывало самый жадный интерес со стороны всех баронов.
– Господа! – Объявил король. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы приветствовать нового барона Веербаха, на турнире чести отстоявшего свое право на этот титул. Рассказывать о заслугах этого человека не имеет смысл. Многие знают о его подвигах. Кто не знает, тот может судить по высшему Ордену Амстерского союза. Мой гость, Великий Князь китижский также готов засвидетельствовать его отвагу в бою и верность своим товарищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200