Дедуктивный метод поиска доказательств знаком каждому математику и, пусть и в меньшей степени, любому моряку.
Талавера повернулся к адмиралу.
— Что вы на это скажете, дон Матиас?
— Я думаю, это хороший ответ, мой господин. И едва ли можно спорить, принимая во внимание сферичность Земли, а в этом уже ни у кого нет сомнений, что, плывя на запад, мы обязательно достигнем восточной оконечности суши.
Но с конца стола прозвучал хриплый голос.
— Является ли сферичность Земли доказательством того, что суша наличествует на другой половине сферы? — в спор вступил Калаорра, монах-францисканец. — Мне представляется, что те, кто поплывет в открытый океан, лишаются даже надежды на возвращение.
— Однако дальние плавания уже не в новинку, — заметил Колон. — Португальские моряки совершили их немало, принеся славу и богатство королю Жуану.
— Мы говорим о плавании в открытом океане, не так ли? Они же плыли вдоль африканского побережья, не теряя его из виду. Это совсем другое дело.
— И огибали мыс Мучений, переименованный потом в мыс Доброй Надежды. То есть плавали в морях, которых суеверие населило страшными чудовищами.
— Наверное, вы знаете об этом лучше меня. — Францисканец бросил на Колона злобный взгляд. — Но португальцы тем не менее не покидали границы между сушей и океаном. Вы же предлагаете нечто иное — плыть на запад через океан.
— Совершенно иное, — согласился другой голос, возвещающий, что у Колона появился новыа противник, дон Хуан де Фонсека, толстяк среднего роста, с круглым желтым лицом и обширной лысиной.
А францисканец тем временем продолжал:
— Сама сферичность Земли, на которую вы так упираете, указывает на то, что возвращение невозможно. Вы сможете плыть вниз по склону морей. Как вы надеетесь попасть наверх по склону?
— Да, ответьте нам, — поддакнул Фонсека.
Колон позволил себе выразить сомнение в компетентности спрашивающего.
— Едва ли теологи достаточно хорошо разбираются в этой проблеме. И я предлагаю морякам вспомнить из своего опыта, приходилось ли им видеть, как корабль скрывается за горизонтом, так что видимыми остаются лишь верхушки мачт, а затем появляются вновь?
Он посмотрел на Мальдонадо и Ресенде. Оба согласно кивнули.
— В этом нет никаких сомнений, — подтвердил дон Родриго.
— Каждый моряк это знает, — вторил ему адмирал. Францисканец признал свое поражение, пожав плечами. Фонсека, однако, не собирался сдаваться.
— Иллюзия, — твердо заявил он. — Такая же иллюзия, как остров святого Брандана, который видели многие, но не достиг ни один. Кто может это отрицать? Принять ваши теории все равно, что признать такую глупость, как существование антиподов.
— Разве это глупость? — спросил Колон. — Пятнадцать столетий назад Плиний утверждал, что антиподы — это борьба между знанием и невежеством. Если бы приняли за абсурд все то, чего мы не можем понять, что бы осталось от нашего мира?
— Вполне достаточно для разумного человека, — пробурчал Фонсека. Но на этом спор не закончился. Слово взял один из доминиканцев, фрей Хустино Варгас, доктор канонического и гражданского права.
— Что бы там ни говорили космографы, один из основоположников нашей церкви выражает сомнение в существовании антиподов. Лактанций ставит вопрос так: можно ли дойти до такой глупости, чтобы верить, что люди ходят ногами вверх, а головами — вниз или что есть земли, на которых деревья растут в глубь тверди, а капли дождя падают в небо?
— Он был мореплавателем, этот Лактанций? — сухо осведомился Колон.
От такого вопроса лица теологов, сидящих за столом, помрачнели, а Талавера резко одернул Колона.
— Вы слышали, сеньор, Лактанций — один из основоположников нашей церкви, святой человек, по авторитету сравнимый с авторами Евангелия.
Но Колон уже завелся.
— Евангелие не имеет никакого отношения к тому, чем мы сейчас занимаемся.
— Вот тут вы не правы, сеньор. Великий святой Августин особо подчеркивал, сколь важна проблема антиподов для нашей веры. Если допустить, что на другой стороне Земли есть населенные острова, это реально признанию, что люди там произошли не от Адама, поскольку нас разделяет океан, пересечь который невозможно. Возникает противоречие со священным писанием, где ясно сказано, что все мы произошли от первого человека, сотворенного Богом.
На мгновение Колон оцепенел, провалившись, как он мог догадаться, в теологическую трясину. Борьба с ней грозила немалыми опасностями, но признать свое поражение, смирившись, он не мог, хотя и понимал, что может кончить на костре за ересь.
— Являются ли высказывания святого Августина догматами церкви? — спросил он, чем привел в ужас сидящих за столом.
— Вы говорите, — сурово напомнил ему Талавера, — об одном из величайших светочей нашей веры.
Но неожиданно Диего Деса, эрудит, признанный авторитет в вопросах теологии, пришел на помощь к Колону.
— Он, несомненно, знает об этом, господин мой епископ, — спокойно заметил Деса. — Он лишь спрашивает, считаются ли высказывания святого Августина догматами веры. И на вопрос этот мы должны ответить: нет, не считаются. — Он оглядел присутствующих, но никто не возразил. — Не будем пугать сеньора Колона тем, что его слова могут быть истолкованы как ересь. — И он улыбнулся, предлагая Колону продолжить.
— Благодарю вас, дон Диего. Я должен сказать, что святой Августин, должно быть, упустил из виду один нюанс: изменение поверхности Земли после ее сотворения. Суша, которая теперь лежит за океаном, когда-то, возможно, находилась гораздо ближе к нам. Взять хотя бы Атлантиду Платона. Некоторые считают ее мифом, но другие утверждают, что те же Азорские острова — остатки погрузившегося в океан континента. Если Атлантида существовала, а кто сможет аргументирование возразить против этого, она могла служить тем мостом, по которому дети Адама добрались до восточных земель, которых я намерен достичь, плывя на запад.
Деса кивнул.
— Действительно, святой Августин мог не обратить на это внимания.
Адмирал тем временем разложил карту и с пристрастием изучал ее. Тут он поднял голову.
— Не могу спорить с вами, сеньор, ваше предложение внушает доверие. Но с моей точки зрения, не более того. Мы все знакомы с книгой Марко Поло, и до какой-то степени она подтверждает ваши рассуждения. Но лишь до какой-то степени. Далее мы должны полагаться на вашу математику.
— Нет, нет, не только на математику, — глаза Колона вспыхнули. — На факел Божьей воли, осветивший мне путь к открытию, которое продвинет имя Божие на край света.
— Сеньор, — запротестовал Талавера, — о чем это вы говорите? Голос Колона зазвучал еще торжественнее.
— О той силе, что бьется во мне. И она должна победить, чтобы святая вера распространилась на земли, еще неведомые, и на живущих там, как бы сатана ни настраивал людей против истины, которую я несу, как бы ни вдохновлял их противиться мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Талавера повернулся к адмиралу.
— Что вы на это скажете, дон Матиас?
— Я думаю, это хороший ответ, мой господин. И едва ли можно спорить, принимая во внимание сферичность Земли, а в этом уже ни у кого нет сомнений, что, плывя на запад, мы обязательно достигнем восточной оконечности суши.
Но с конца стола прозвучал хриплый голос.
— Является ли сферичность Земли доказательством того, что суша наличествует на другой половине сферы? — в спор вступил Калаорра, монах-францисканец. — Мне представляется, что те, кто поплывет в открытый океан, лишаются даже надежды на возвращение.
— Однако дальние плавания уже не в новинку, — заметил Колон. — Португальские моряки совершили их немало, принеся славу и богатство королю Жуану.
— Мы говорим о плавании в открытом океане, не так ли? Они же плыли вдоль африканского побережья, не теряя его из виду. Это совсем другое дело.
— И огибали мыс Мучений, переименованный потом в мыс Доброй Надежды. То есть плавали в морях, которых суеверие населило страшными чудовищами.
— Наверное, вы знаете об этом лучше меня. — Францисканец бросил на Колона злобный взгляд. — Но португальцы тем не менее не покидали границы между сушей и океаном. Вы же предлагаете нечто иное — плыть на запад через океан.
— Совершенно иное, — согласился другой голос, возвещающий, что у Колона появился новыа противник, дон Хуан де Фонсека, толстяк среднего роста, с круглым желтым лицом и обширной лысиной.
А францисканец тем временем продолжал:
— Сама сферичность Земли, на которую вы так упираете, указывает на то, что возвращение невозможно. Вы сможете плыть вниз по склону морей. Как вы надеетесь попасть наверх по склону?
— Да, ответьте нам, — поддакнул Фонсека.
Колон позволил себе выразить сомнение в компетентности спрашивающего.
— Едва ли теологи достаточно хорошо разбираются в этой проблеме. И я предлагаю морякам вспомнить из своего опыта, приходилось ли им видеть, как корабль скрывается за горизонтом, так что видимыми остаются лишь верхушки мачт, а затем появляются вновь?
Он посмотрел на Мальдонадо и Ресенде. Оба согласно кивнули.
— В этом нет никаких сомнений, — подтвердил дон Родриго.
— Каждый моряк это знает, — вторил ему адмирал. Францисканец признал свое поражение, пожав плечами. Фонсека, однако, не собирался сдаваться.
— Иллюзия, — твердо заявил он. — Такая же иллюзия, как остров святого Брандана, который видели многие, но не достиг ни один. Кто может это отрицать? Принять ваши теории все равно, что признать такую глупость, как существование антиподов.
— Разве это глупость? — спросил Колон. — Пятнадцать столетий назад Плиний утверждал, что антиподы — это борьба между знанием и невежеством. Если бы приняли за абсурд все то, чего мы не можем понять, что бы осталось от нашего мира?
— Вполне достаточно для разумного человека, — пробурчал Фонсека. Но на этом спор не закончился. Слово взял один из доминиканцев, фрей Хустино Варгас, доктор канонического и гражданского права.
— Что бы там ни говорили космографы, один из основоположников нашей церкви выражает сомнение в существовании антиподов. Лактанций ставит вопрос так: можно ли дойти до такой глупости, чтобы верить, что люди ходят ногами вверх, а головами — вниз или что есть земли, на которых деревья растут в глубь тверди, а капли дождя падают в небо?
— Он был мореплавателем, этот Лактанций? — сухо осведомился Колон.
От такого вопроса лица теологов, сидящих за столом, помрачнели, а Талавера резко одернул Колона.
— Вы слышали, сеньор, Лактанций — один из основоположников нашей церкви, святой человек, по авторитету сравнимый с авторами Евангелия.
Но Колон уже завелся.
— Евангелие не имеет никакого отношения к тому, чем мы сейчас занимаемся.
— Вот тут вы не правы, сеньор. Великий святой Августин особо подчеркивал, сколь важна проблема антиподов для нашей веры. Если допустить, что на другой стороне Земли есть населенные острова, это реально признанию, что люди там произошли не от Адама, поскольку нас разделяет океан, пересечь который невозможно. Возникает противоречие со священным писанием, где ясно сказано, что все мы произошли от первого человека, сотворенного Богом.
На мгновение Колон оцепенел, провалившись, как он мог догадаться, в теологическую трясину. Борьба с ней грозила немалыми опасностями, но признать свое поражение, смирившись, он не мог, хотя и понимал, что может кончить на костре за ересь.
— Являются ли высказывания святого Августина догматами церкви? — спросил он, чем привел в ужас сидящих за столом.
— Вы говорите, — сурово напомнил ему Талавера, — об одном из величайших светочей нашей веры.
Но неожиданно Диего Деса, эрудит, признанный авторитет в вопросах теологии, пришел на помощь к Колону.
— Он, несомненно, знает об этом, господин мой епископ, — спокойно заметил Деса. — Он лишь спрашивает, считаются ли высказывания святого Августина догматами веры. И на вопрос этот мы должны ответить: нет, не считаются. — Он оглядел присутствующих, но никто не возразил. — Не будем пугать сеньора Колона тем, что его слова могут быть истолкованы как ересь. — И он улыбнулся, предлагая Колону продолжить.
— Благодарю вас, дон Диего. Я должен сказать, что святой Августин, должно быть, упустил из виду один нюанс: изменение поверхности Земли после ее сотворения. Суша, которая теперь лежит за океаном, когда-то, возможно, находилась гораздо ближе к нам. Взять хотя бы Атлантиду Платона. Некоторые считают ее мифом, но другие утверждают, что те же Азорские острова — остатки погрузившегося в океан континента. Если Атлантида существовала, а кто сможет аргументирование возразить против этого, она могла служить тем мостом, по которому дети Адама добрались до восточных земель, которых я намерен достичь, плывя на запад.
Деса кивнул.
— Действительно, святой Августин мог не обратить на это внимания.
Адмирал тем временем разложил карту и с пристрастием изучал ее. Тут он поднял голову.
— Не могу спорить с вами, сеньор, ваше предложение внушает доверие. Но с моей точки зрения, не более того. Мы все знакомы с книгой Марко Поло, и до какой-то степени она подтверждает ваши рассуждения. Но лишь до какой-то степени. Далее мы должны полагаться на вашу математику.
— Нет, нет, не только на математику, — глаза Колона вспыхнули. — На факел Божьей воли, осветивший мне путь к открытию, которое продвинет имя Божие на край света.
— Сеньор, — запротестовал Талавера, — о чем это вы говорите? Голос Колона зазвучал еще торжественнее.
— О той силе, что бьется во мне. И она должна победить, чтобы святая вера распространилась на земли, еще неведомые, и на живущих там, как бы сатана ни настраивал людей против истины, которую я несу, как бы ни вдохновлял их противиться мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87