Год назад, когда меня
назначили начальником отдела, Геннадий оказался в моем подчинении. Так
получилось. Но, поверьте, это ничего не изменило.
- Так-таки и ничего? - снова вмешался Годун.
- Представьте себе, товарищ капитан! - Алина Матвеевна недобро
посмотрела на него. - Ведь даже, если я, как вы считаете, ворую вместе с
ним, то это опять-таки связано только с работой.
- Я не считаю, что вы воруете, - спокойно возразил Годун. - Но
подозреваю, что Редченко берет взятки и делится с вами.
- Что в лоб, что по лбу, все равно - тюрьма! - нервно рассмеялась
она.
- Ну, это будет видно: тюрьма или что-то другое. Вы - умная женщина,
Алина Матвеевна, и должны понять, что у нас есть основания задавать вам
неприятные вопросы.
- И в ваших интересах не уходить от них, - подхватил Валентин.
- Чистосердечное признание будет принято во внимание? - невесело
усмехнулась она.
И вдруг вскочила, подбежала к канцелярскому шкафу, распахнула дверцы,
стала сгребать с полок какие-то коробочки, комплекты фломастеров,
сувенирные фигурки. Все это взяла в охапку, бросила на стол.
- Вот: духи, конфеты, сувениры, есть еще бутылка марочного вина, все
это взятки! Как их всовывают в шкаф посетители, не знаю, я не в состоянии
уследить за каждым. Но в конце недели все это выкладываю на стол и раздаю
сотрудникам. Себе оставляю коробку-другую конфет, да и то не всегда.
Можете спросить кого угодно! Понимаю: не оправдание, и я готова отвечать.
- На вашем месте я бы не бравировал этим, - сказал Годун. - Но это не
ответ на мой вопрос. Какую сумму вы получили от Липницкого за наряд на
железо под фиктивную заявку?
- Деньгами я не беру ни за наряды, ни за другое! - вспылила она.
- Не будем осложнять этот и без того нелегкий разговор, -
рассудительно заметил Годун. - Но поскольку мы уже затронули эту тему,
разрешите полюбопытствовать, кто подарил вам, коли деньгами вы не берете,
дачу в Боярке, "Жигули", норковую шубу и, скажем, кольцо с бриллиантами,
которое у вас на руке? О менее ценных вещах не будем уже упоминать.
- Мы беседовали на эту тему четыре месяца назад!
- Верно, беседовали, - согласился Годун. - Но я не помню всех
деталей.
- Что ж, извольте. Дачу мы с мужем приобрели, продав принадлежащий
ему дом в Приморске. Машину купили на сбережения - все пять лет, что
Нагорный учился в институте, он подрабатывал слесарничанием на станции
автотехобслуживания и таким образом собрал значительную сумму. Правда,
часть денег дал мой отец, но не так уж много - что-то около тысячи. Можете
проверить!
- Проверяли, все верно. Но скажите, если это не семейный секрет,
почему и дача, и машина оформлены на ваше имя? Деньги-то были Нагорного.
- Так получилось, - впервые отвела глаза Алина Матвеевна. - Сейчас
уже не помню, почему.
- Кто оформлял покупку дачи, машины?
- Мой отец. Там были какие-то сложности, а отец - человек со связями.
- Нагорный не возражал против такого оформления?
- Нет.
- А вчера и сегодня не заходил разговор о даче, машине? Нагорный,
насколько я понимаю, уходил от вас насовсем.
- О даче разговора не было. Что касается машины, то я предложила
Нагорному взять ее, но вмешался отец...
Алина Матвеевна осеклась, опустила голову.
- Нагорный не спорил?
- Нет, хотя отец был не прав.
- В прошлый раз вы говорили, что норковую шубу вам подарил отец.
Когда это произошло?
- Полтора года назад. Он как раз уходил на пенсию.
- Странно.
- В чем вы усматриваете странность? У отца были сбережения, а я - его
единственная дочь!
- И все-таки в подобных случаях принято делать подарки тем, кто
уходит на пенсию, а не наоборот. Не являлся ли этот довольно щедрый дар
своего рода компенсацией вам за согласие оставить относительно спокойную
работу научного сотрудника и взвалить на себя нелегкий груз руководителя
отдела материалов?
- Это ваши домыслы! - снова вскинула голову Алина.
- Когда не получаешь вразумительного ответа, поневоле домысливаешь
его.
- Ну что ж, если угодно: мне осточертела наука или науке осточертела
я, это как посмотреть, и нам пришлось расстаться. Вы удовлетворены?
- Почти. Но почему отдел материалов?
- Мне предложили - и я согласилась. Как та девица, которая мечтала
выйти замуж за космонавта, а в загс пошла с бухгалтером. На вещи надо
смотреть реально.
- В том числе и на норковую шубу?
Алина Матвеевна не ответила.
- Ну хорошо, - примирительно сказал Годун. - Будем считать этот
вопрос исчерпанным. Остается кольцо с десятикаратовым, если не ошибаюсь,
бриллиантом. Помнится, когда мы беседовали в июне, на вас не было этого
кольца.
Губы Алины Матвеевны дернулись в усмешке, что не укрылось от
Валентина.
- Я сняла его тогда, чтобы не вводить вас в заблуждение. Ведь в вашем
понимании драгоценности носят только преступницы.
- Я так не думаю, но тем не менее жду объяснений.
- Мне нечего скрывать! Это подарок моей первой свекрови - реликвия
досточтимого семейства Редченко - уже по-другому, недобро усмехнулась
Алина Матвеевна.
- Свадебный подарок? - не отступал Годун.
- Геннадий еще не был моим мужем. Мы только встречались, а его маман
всячески препятствовала этому, считая, что я неровня ее сыну.
- Чем же объяснить ее последующее расположение к вам?
- Сущим пустяком. Я забеременела, ее сынок испугался и потащил меня к
знакомому гинекологу, который едва не отправил меня на тот свет.
Достаточно сказать, что после этого я лежала в реанимации, и ни один врач
ни за что не ручался. Это случилось в Приморске, куда тотчас же прилетела
Редченко-маман, чтобы замять скандал. Вот так я получила это кольцо,
взамен надежды стать когда-либо матерью. Пикантная история, не правда ли,
товарищ капитан?
- Простите.
- Пожалуйста!
Валентин, не пропустивший ни одного слова Алины Матвеевны, пытался
понять, насколько она искренна сейчас. Вопросы были для нее неприятны, но
неизбежны. Очевидно, она понимала это и говорила если не всю правду, то
значительную часть ее. Но чего-то безусловно не договаривала, и это тоже
было понятно. Как ни странно, Алина Матвеевна производила приятное
впечатление и как женщина - ничего наигранного, жеманного, все в меру, не
исключая желания казаться оригинальной, привлекательной, - и как
собеседник - умна, сообразительна, находчива. Вот только юмор ее несколько
мрачноват. Впрочем, в ее положении веселые шуточки вряд ли были уместны.
Понимает ли она, чем вызван их визит? Очевидно догадывается: не
случайно же сразу спросила о Нагорном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
назначили начальником отдела, Геннадий оказался в моем подчинении. Так
получилось. Но, поверьте, это ничего не изменило.
- Так-таки и ничего? - снова вмешался Годун.
- Представьте себе, товарищ капитан! - Алина Матвеевна недобро
посмотрела на него. - Ведь даже, если я, как вы считаете, ворую вместе с
ним, то это опять-таки связано только с работой.
- Я не считаю, что вы воруете, - спокойно возразил Годун. - Но
подозреваю, что Редченко берет взятки и делится с вами.
- Что в лоб, что по лбу, все равно - тюрьма! - нервно рассмеялась
она.
- Ну, это будет видно: тюрьма или что-то другое. Вы - умная женщина,
Алина Матвеевна, и должны понять, что у нас есть основания задавать вам
неприятные вопросы.
- И в ваших интересах не уходить от них, - подхватил Валентин.
- Чистосердечное признание будет принято во внимание? - невесело
усмехнулась она.
И вдруг вскочила, подбежала к канцелярскому шкафу, распахнула дверцы,
стала сгребать с полок какие-то коробочки, комплекты фломастеров,
сувенирные фигурки. Все это взяла в охапку, бросила на стол.
- Вот: духи, конфеты, сувениры, есть еще бутылка марочного вина, все
это взятки! Как их всовывают в шкаф посетители, не знаю, я не в состоянии
уследить за каждым. Но в конце недели все это выкладываю на стол и раздаю
сотрудникам. Себе оставляю коробку-другую конфет, да и то не всегда.
Можете спросить кого угодно! Понимаю: не оправдание, и я готова отвечать.
- На вашем месте я бы не бравировал этим, - сказал Годун. - Но это не
ответ на мой вопрос. Какую сумму вы получили от Липницкого за наряд на
железо под фиктивную заявку?
- Деньгами я не беру ни за наряды, ни за другое! - вспылила она.
- Не будем осложнять этот и без того нелегкий разговор, -
рассудительно заметил Годун. - Но поскольку мы уже затронули эту тему,
разрешите полюбопытствовать, кто подарил вам, коли деньгами вы не берете,
дачу в Боярке, "Жигули", норковую шубу и, скажем, кольцо с бриллиантами,
которое у вас на руке? О менее ценных вещах не будем уже упоминать.
- Мы беседовали на эту тему четыре месяца назад!
- Верно, беседовали, - согласился Годун. - Но я не помню всех
деталей.
- Что ж, извольте. Дачу мы с мужем приобрели, продав принадлежащий
ему дом в Приморске. Машину купили на сбережения - все пять лет, что
Нагорный учился в институте, он подрабатывал слесарничанием на станции
автотехобслуживания и таким образом собрал значительную сумму. Правда,
часть денег дал мой отец, но не так уж много - что-то около тысячи. Можете
проверить!
- Проверяли, все верно. Но скажите, если это не семейный секрет,
почему и дача, и машина оформлены на ваше имя? Деньги-то были Нагорного.
- Так получилось, - впервые отвела глаза Алина Матвеевна. - Сейчас
уже не помню, почему.
- Кто оформлял покупку дачи, машины?
- Мой отец. Там были какие-то сложности, а отец - человек со связями.
- Нагорный не возражал против такого оформления?
- Нет.
- А вчера и сегодня не заходил разговор о даче, машине? Нагорный,
насколько я понимаю, уходил от вас насовсем.
- О даче разговора не было. Что касается машины, то я предложила
Нагорному взять ее, но вмешался отец...
Алина Матвеевна осеклась, опустила голову.
- Нагорный не спорил?
- Нет, хотя отец был не прав.
- В прошлый раз вы говорили, что норковую шубу вам подарил отец.
Когда это произошло?
- Полтора года назад. Он как раз уходил на пенсию.
- Странно.
- В чем вы усматриваете странность? У отца были сбережения, а я - его
единственная дочь!
- И все-таки в подобных случаях принято делать подарки тем, кто
уходит на пенсию, а не наоборот. Не являлся ли этот довольно щедрый дар
своего рода компенсацией вам за согласие оставить относительно спокойную
работу научного сотрудника и взвалить на себя нелегкий груз руководителя
отдела материалов?
- Это ваши домыслы! - снова вскинула голову Алина.
- Когда не получаешь вразумительного ответа, поневоле домысливаешь
его.
- Ну что ж, если угодно: мне осточертела наука или науке осточертела
я, это как посмотреть, и нам пришлось расстаться. Вы удовлетворены?
- Почти. Но почему отдел материалов?
- Мне предложили - и я согласилась. Как та девица, которая мечтала
выйти замуж за космонавта, а в загс пошла с бухгалтером. На вещи надо
смотреть реально.
- В том числе и на норковую шубу?
Алина Матвеевна не ответила.
- Ну хорошо, - примирительно сказал Годун. - Будем считать этот
вопрос исчерпанным. Остается кольцо с десятикаратовым, если не ошибаюсь,
бриллиантом. Помнится, когда мы беседовали в июне, на вас не было этого
кольца.
Губы Алины Матвеевны дернулись в усмешке, что не укрылось от
Валентина.
- Я сняла его тогда, чтобы не вводить вас в заблуждение. Ведь в вашем
понимании драгоценности носят только преступницы.
- Я так не думаю, но тем не менее жду объяснений.
- Мне нечего скрывать! Это подарок моей первой свекрови - реликвия
досточтимого семейства Редченко - уже по-другому, недобро усмехнулась
Алина Матвеевна.
- Свадебный подарок? - не отступал Годун.
- Геннадий еще не был моим мужем. Мы только встречались, а его маман
всячески препятствовала этому, считая, что я неровня ее сыну.
- Чем же объяснить ее последующее расположение к вам?
- Сущим пустяком. Я забеременела, ее сынок испугался и потащил меня к
знакомому гинекологу, который едва не отправил меня на тот свет.
Достаточно сказать, что после этого я лежала в реанимации, и ни один врач
ни за что не ручался. Это случилось в Приморске, куда тотчас же прилетела
Редченко-маман, чтобы замять скандал. Вот так я получила это кольцо,
взамен надежды стать когда-либо матерью. Пикантная история, не правда ли,
товарищ капитан?
- Простите.
- Пожалуйста!
Валентин, не пропустивший ни одного слова Алины Матвеевны, пытался
понять, насколько она искренна сейчас. Вопросы были для нее неприятны, но
неизбежны. Очевидно, она понимала это и говорила если не всю правду, то
значительную часть ее. Но чего-то безусловно не договаривала, и это тоже
было понятно. Как ни странно, Алина Матвеевна производила приятное
впечатление и как женщина - ничего наигранного, жеманного, все в меру, не
исключая желания казаться оригинальной, привлекательной, - и как
собеседник - умна, сообразительна, находчива. Вот только юмор ее несколько
мрачноват. Впрочем, в ее положении веселые шуточки вряд ли были уместны.
Понимает ли она, чем вызван их визит? Очевидно догадывается: не
случайно же сразу спросила о Нагорном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38