ЗАВЕЩАНИЕ ПРОФЕССОРА ЯВОРСКОГО
На первый взгляд дело не стоило выеденного яйца - ординарное
хулиганство, и жаловаться по начальству на нерасторопность Мандзюка было
неразумно. Галина понимала, что у сотрудников уголовного розыска
Шевченковского райотдела предостаточно забот без Анатолия Зимовца,
которого задержали вечером 28 июня в нетрезвом состоянии и с которым вряд
ли стоило тотчас разбираться - весь следующий день он приходил в себя,
задав немало хлопот врачу следственного изолятора. Судя по всему, у парня
было алкогольное отравление, что объясняет (но, разумеется, не
оправдывает) совершенное им деяние: напился до умопомрачения и не ведал,
что творил.
Но это было лишь предположение, поскольку Анатолия еще не допрашивали
- дескать, не до него сейчас, - а Галине, которая тоже, между прочим, не
бездельничала и, тем не менее, нашла время приехать в райотдел, Мандзюк
отказал в беседе с задержанным. Анатолию исполнилось восемнадцать лет, и
отныне он уже не мог рассчитывать - как не без сарказма заметил Мандзюк -
на заступничество сердобольных тетушек из инспекции по делам
несовершеннолетних. Тут жаловаться можно было только на непонимание
начальником Шевченковского угрозыска роли и значения инспекции. Но Галина
не хотела мелочиться. Тем более, что Мандзюк вскоре пошел на попятную и
предложил решение, которое должно было устроить всех. Но все-таки эта
история не выходила у нее из головы.
С Анатолием Зимовцем она познакомилась год назад, когда парнем еще
могли были заниматься "тетушки" из Шевченковской инспекции, где в ту пору
Галина проходила практику. Варвара Степановна Химченко - начальник
инспекции доверила ей разобраться со всеми "художествами" Зимовца, так как
видела в ней не только практикантку, но и коллегу - тем летом Галина
окончила вечернее отделение юрфака, и вопрос о ее переводе из секретариата
городского Управления внутренних дел в инспекцию по делам
несовершеннолетних был предрешен. И Галина разобралась с Зимовцем как
нельзя лучше (это было общее мнение), хотя попыхтеть пришлось изрядно:
характер у Анатолия был нелегкий. К тому же он обиделся на участкового
инспектора и свою обиду переносил на всех работников милиции. В какой-то
мере его можно было понять - участковый обвинил парня чуть ли не во всех
смертных грехах. Если бы тогда она приняла за чистую монету все, что
изложил в своем рапорте участковый, Анатолия следовало бы привлечь к
уголовной ответственности: хулиганство, мошенничество, вымогательство. Но
вот что установила она, тщательно проверив все факты.
Несколько лет назад отец Анатолия - высококвалифицированный
слесарь-монтажник Иван Прокофьевич Зимовец - получил тяжелую травму, в
результате которой стал инвалидом. И если бы не искусство известного
нейрохирурга, профессора Яворского, сделавшего Ивану Прокофьевичу очень
сложную операцию, вряд ли бы остался в живых.
Больше двух лет Иван Прокофьевич пролежал в гипсовом панцире, прежде
чем смог подниматься, ходить на костылях. Беда, как известно, не приходит
одна: отец еще лежал в больнице, когда в родительский дом вернулась, да не
одна, с грудным ребенком, старшая сестра Анатолия - Тамара, не выдержавшая
бесконечных ссор с мужем-пьяницей. Натерпевшись всякого, потрясенная
несчастьем с отцом, укорами матери и - как ей казалось - собственной
никчемностью, Тамара пыталась наложить на себя руки. Мать Анатолия и
Тамары, отличавшаяся крепким здоровьем, наверное, свалилась бы с ног, если
бы не сын. Анатолий безропотно принял на себя заботы по дому: ходил в
магазин, убирал, стирал, возился с племянником, присматривал за сестрой -
как бы снова глупостей не наделала. Было туго с деньгами, и он стал
подрабатывать переплетным ремеслом, которому его обучил товарищ отца. У
Анатолия были умелые руки, завидное терпение, книги он любил с детства и
вскоре от оформления студенческих рефератов, курсовых и дипломных работ
(заказчиков направлял к нему сосед-аспирант) перешел к переплетению
обветшалых фолиантов из обширной библиотеки профессора Яворского.
Наловчившись делать красивые переплеты из коленкора, да не какие-нибудь -
с тиснением, он выпрашивал у товарищей, заказчиков комплекты старых
журналов, брошюровал их, одевал в такие вот переплеты, а затем продавал на
книжном рынке. Вырученные деньги Анатолий отдавал матери.
После того, как Ивану Прокофьевичу разрешили ходить, он недолго искал
применение своим, увы, отныне ограниченным возможностям: пошел в
подмастерья к сыну, а, овладев переплетным ремеслом, освободил Анатолия от
значительной части работы - парню надо было еще учиться и учиться. Однако
с учебой у Анатолия не ладилось: начитанный, неглупый, он, вместе с тем,
был слишком категоричен в своих суждениях, оценках. Увлекался историей,
литературой, а вот математикой и физикой пренебрегал, что не скрывал и в
чем отчасти были повинны преподаватели этих предметов - их возмущал сам
факт такого нигилизма. Переубедить его было трудно, укорять, а тем более
ругать, небезопасно: он был обидчив, вспыльчив, за словом в карман не лез
- мог надерзить преподавателю, классному руководителю, даже директору
школы. По той же причине, случалось, конфликтовал со сверстниками: он не
задирался первым, но себя и своих товарищей в обиду не давал. И плохо
приходилось тем забиякам, которые пытались объясниться с ним на кулаках -
рука у Анатолия была сильная, задир он не щадил, дрался зло, напористо, не
считаясь с тем, сколько перед ним противников.
Однажды набросился на великовозрастного оболтуса, из тех, которые по
вечерам околачиваются в подворотнях и задевают прохожих. Избил его на
глазах его же дружков за то, что парень бросил грязную реплику в адрес
сестры Анатолия. Родители пострадавшего пожаловались участковому, а тот,
не разобравшись, составил протокол о мелком хулиганстве, который не
замедлил направить в школу, где учился Анатолий. Отношения с
преподавателями, директором, и до того не идеальные, обострились еще
больше. Да и участковый, которому Анатолий выложил все, что думает о нем,
взял его на заметку и уже вскоре доставил парня в инспекцию по делам
несовершеннолетних, как злостного нарушителя общественного порядка. В
рапорте участкового приводился целый список правонарушений, допущенных
Анатолием Зимовцем за последнее время. Галине понадобилось больше недели,
чтобы разобраться во всех обвинениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45