Он предпочитал прогулки возле дома, среди статуй и цветов. Погода стояла прекрасная, и у Кэт не было благовидного предлога для отказа. Печально вздохнув, она приняла его приглашение.
Смизи тотчас принялся разглагольствовать по поводу статуй в саду, полагаясь на сведения по древней истории и мифологии, полученные в университете. Особенно красноречиво рассуждал он о Венере, Купидоне и Клеопатре; эти темы как нельзя более соответствовали его романтическому настроению, на что он уже не один раз намекнул Кэт. Но, как ни старался Смизи угадать, какой эффект производят на мисс Кэт его выспренние речи, он не усмотрел ничего, что дало бы ему почувствовать себя вознагражденным. Лицо его спутницы хранило все то же выражение меланхолии и внутренней сосредоточенности, не сходившее с него все утро. В самый разгар красноречивых излияний появился преданный Томс и доложил, что к мистеру Монтегю Смизи пожаловал с визитом знакомый: лондонский щеголь уже успел обзавестись множеством друзей. Гость был важный и не допускал небрежного к себе отношения, и гордый наш владелец замка был вынужден покинуть свою прекрасную спутницу. Мисс Воган не почтет его невежей, если он на минуту оставит ее одну?
- О, пожалуйста! - ответила она с почти оскорбительной поспешностью.
Смизи последовал за своим лакеем в дом, а юная креолка осталась одна среди статуй, которым не уступала в красоте.
Глава LXXXII
НЕОЖИДАННОЕ РЕШЕНИЕ
Некоторое время Кэт Воган стояла молча и неподвижно, как мраморные статуи вокруг нее. Затем она подняла глаза к вершине Утеса Юмбо, весело блестевшей под яркими лучами солнца.
- Там... - тихо прошептала Кэт, - там, на этой скале, единственный раз в жизни испытала я мгновение подлинного счастья, которое считала выдумкой романистов! Теперь я знаю: оно существует и в жизни. Это - счастье смотреть в глаза любимому и думать, что ты любима. О, какое это было блаженство, какое упоительное блаженство!..
Воспоминания о краткой встрече с Гербертом нахлынули на Кэт с такой силой, что у нее перехватило дыхание и слова застыли на губах.
- Да, то было лишь мгновение счастья, но я с восторгом отдала бы весь остаток жизни, только бы еще раз испытать его!
Кэт все смотрела, не отрывая глаз, на вершину, которая сверкала, казалось, для того, чтобы напоминать ей об этих сладостных минутах.
- А что, если пойти туда, стать там, где я стояла тогда? Может быть, в воображении я вновь переживу все то, что тогда произошло? Я представлю себе, что он снова стоит возле меня. Восстановлю в памяти его взгляд и те сладкие чувства, какие он во мне вызывал. Пережить еще раз все это, окунуться в дивный, восхитительный сон! Почему бы нет! Пойду туда и хоть на миг отдамся мечте, предамся грезам...
И, набросив на свои роскошные косы белый батистовый шарф, Кэт, никому ничего не сказав, легким шагом пошла в конец сада. Выйдя за калитку, она очутилась на тропинке, которая зигзагами поднималась по горному склону, на той самой, по которой шла наблюдать солнечное затмение.
В то памятное утро ее занимали совсем иные мысли. И тогда, правда, они были не очень радужны, но все же у нее еще была какая-то надежда. В ту пору Кэт еще не предполагала, что Герберт стал к ней равнодушен, что он предпочел ее более счастливую соперницу. А потом слухи и то, чему она сама была свидетельницей на балу, - все подтверждало, что Герберт увлечен другой. Последние проблески надежды исчезли.
Теперь она еще более несчастна и унижена. То, что перед отъездом сообщил ей отец о ее сомнительном положении в обществе, не могло не произвести на нее удручающего впечатления. Ей невольно приходило в голову, что, может быть, потому Герберт и отвернулся от нее. Неужели он презирает ее за то, что в жилах ее течет смешанная кровь? Сколько раз задавала она себе этот вопрос! Что же ей еще осталось? Оживить в памяти былое счастье, чтобы любовь, несущая ей вечное горе, стала еще сильней.
Но все равно терять больше нечего. Смелым, решительным шагом девушка быстро углубилась в лес, и на фоне темной листвы ее светлая, изящная фигурка мелькнула, как яркий метеор.
Глава LXXXIII
РОКОВОЕ МГНОВЕНИЕ
Достичь вершины Утеса Юмбо можно лишь, пробираясь по узкому ущелью, по которому нетрудно подняться пешком, но верхом почти невозможно. Подскакав к подножию утеса, наездница, в груди которой бушевала буря ревности, слезла с коня, привязала его к дереву и, сняв шпоры, стала взбираться по склону.
Достигнув плоской вершины утеса, она остановилась на самом ее краю. Перед глазами Юдифи лежала как на ладони вся усадьба Горный Приют: плантации, сад, строения. Даже невооруженным глазом были видны сновавшие там люди.
Возле самого дома царил полный покой. Проскачет пятнистый олень по газону, покажутся среди зелени павлины, раскрыв веером пестрые хвосты, переливающиеся на солнце множеством оттенков, - вот и все. Других живых существ заметно не было. Подальше, на плантации, можно было различить толпы черных невольников за работой. Среди них шнырял надсмотрщик.
Но не они интересовали ту, которая стояла на утесе. Едва скользнув по ним взглядом, Юдифь начала всматриваться в сад перед домом, надеясь обнаружить что-нибудь такое, что послужило бы ключом к разгадке мучившей ее тайны.
Вскоре она действительно увидела кое-что, до известной степени успокоившее ее ревнивые подозрения. Из дома вышли двое, мужчина и женщина, и направились в сад, туда, где стояли статуи. Сперва это встревожило Юдифь, но, наведя бинокль на идущую по саду пару, она, к своему облегчению, различила соломенного цвета шевелюру и бачки и сразу узнала Смизи. Она еще больше успокоилась, когда в женщине узнала Кэт Воган и даже разглядела, как печально лицо девушки.
- Прекрасно! Значит, с Гербертом она не виделась, а то бы выглядела повеселее.
Но тут в саду появилась вторая мужская фигура в темном костюме. Герберт носил темный костюм, - неужели это он?
Обуреваемая беспокойством, Юдифь вновь поднесла бинокль к глазам.
- Нет, это пришел из дома слуга с поручением... Вот Смизи уходит вместе с ним. Но она осталась! Он покинул свою даму, оставив ее одну! Нечего сказать, любезный кавалер!
Насмешливо захохотав, Юдифь, обрадованная, что ее подозрения не подтвердились, опустила бинокль и некоторое время стояла спокойно. Герберта в Горном Приюте нет; судя по всему, они с Кэт не виделись. А если и виделись, то это свидание закончилось ссорой. Иначе Кэт Воган не была бы такой унылой.
Юдифь вновь подняла бинокль, чтобы насладиться горем соперницы.
- Эта мулатка посреди статуй - сама настоящий истукан! Ха-ха-ха! Но теперь она смотрит сюда, в мою сторону. Неужели заметила меня? Нет, без бинокля это невозможно, и, кроме того, оттуда видна только моя голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Смизи тотчас принялся разглагольствовать по поводу статуй в саду, полагаясь на сведения по древней истории и мифологии, полученные в университете. Особенно красноречиво рассуждал он о Венере, Купидоне и Клеопатре; эти темы как нельзя более соответствовали его романтическому настроению, на что он уже не один раз намекнул Кэт. Но, как ни старался Смизи угадать, какой эффект производят на мисс Кэт его выспренние речи, он не усмотрел ничего, что дало бы ему почувствовать себя вознагражденным. Лицо его спутницы хранило все то же выражение меланхолии и внутренней сосредоточенности, не сходившее с него все утро. В самый разгар красноречивых излияний появился преданный Томс и доложил, что к мистеру Монтегю Смизи пожаловал с визитом знакомый: лондонский щеголь уже успел обзавестись множеством друзей. Гость был важный и не допускал небрежного к себе отношения, и гордый наш владелец замка был вынужден покинуть свою прекрасную спутницу. Мисс Воган не почтет его невежей, если он на минуту оставит ее одну?
- О, пожалуйста! - ответила она с почти оскорбительной поспешностью.
Смизи последовал за своим лакеем в дом, а юная креолка осталась одна среди статуй, которым не уступала в красоте.
Глава LXXXII
НЕОЖИДАННОЕ РЕШЕНИЕ
Некоторое время Кэт Воган стояла молча и неподвижно, как мраморные статуи вокруг нее. Затем она подняла глаза к вершине Утеса Юмбо, весело блестевшей под яркими лучами солнца.
- Там... - тихо прошептала Кэт, - там, на этой скале, единственный раз в жизни испытала я мгновение подлинного счастья, которое считала выдумкой романистов! Теперь я знаю: оно существует и в жизни. Это - счастье смотреть в глаза любимому и думать, что ты любима. О, какое это было блаженство, какое упоительное блаженство!..
Воспоминания о краткой встрече с Гербертом нахлынули на Кэт с такой силой, что у нее перехватило дыхание и слова застыли на губах.
- Да, то было лишь мгновение счастья, но я с восторгом отдала бы весь остаток жизни, только бы еще раз испытать его!
Кэт все смотрела, не отрывая глаз, на вершину, которая сверкала, казалось, для того, чтобы напоминать ей об этих сладостных минутах.
- А что, если пойти туда, стать там, где я стояла тогда? Может быть, в воображении я вновь переживу все то, что тогда произошло? Я представлю себе, что он снова стоит возле меня. Восстановлю в памяти его взгляд и те сладкие чувства, какие он во мне вызывал. Пережить еще раз все это, окунуться в дивный, восхитительный сон! Почему бы нет! Пойду туда и хоть на миг отдамся мечте, предамся грезам...
И, набросив на свои роскошные косы белый батистовый шарф, Кэт, никому ничего не сказав, легким шагом пошла в конец сада. Выйдя за калитку, она очутилась на тропинке, которая зигзагами поднималась по горному склону, на той самой, по которой шла наблюдать солнечное затмение.
В то памятное утро ее занимали совсем иные мысли. И тогда, правда, они были не очень радужны, но все же у нее еще была какая-то надежда. В ту пору Кэт еще не предполагала, что Герберт стал к ней равнодушен, что он предпочел ее более счастливую соперницу. А потом слухи и то, чему она сама была свидетельницей на балу, - все подтверждало, что Герберт увлечен другой. Последние проблески надежды исчезли.
Теперь она еще более несчастна и унижена. То, что перед отъездом сообщил ей отец о ее сомнительном положении в обществе, не могло не произвести на нее удручающего впечатления. Ей невольно приходило в голову, что, может быть, потому Герберт и отвернулся от нее. Неужели он презирает ее за то, что в жилах ее течет смешанная кровь? Сколько раз задавала она себе этот вопрос! Что же ей еще осталось? Оживить в памяти былое счастье, чтобы любовь, несущая ей вечное горе, стала еще сильней.
Но все равно терять больше нечего. Смелым, решительным шагом девушка быстро углубилась в лес, и на фоне темной листвы ее светлая, изящная фигурка мелькнула, как яркий метеор.
Глава LXXXIII
РОКОВОЕ МГНОВЕНИЕ
Достичь вершины Утеса Юмбо можно лишь, пробираясь по узкому ущелью, по которому нетрудно подняться пешком, но верхом почти невозможно. Подскакав к подножию утеса, наездница, в груди которой бушевала буря ревности, слезла с коня, привязала его к дереву и, сняв шпоры, стала взбираться по склону.
Достигнув плоской вершины утеса, она остановилась на самом ее краю. Перед глазами Юдифи лежала как на ладони вся усадьба Горный Приют: плантации, сад, строения. Даже невооруженным глазом были видны сновавшие там люди.
Возле самого дома царил полный покой. Проскачет пятнистый олень по газону, покажутся среди зелени павлины, раскрыв веером пестрые хвосты, переливающиеся на солнце множеством оттенков, - вот и все. Других живых существ заметно не было. Подальше, на плантации, можно было различить толпы черных невольников за работой. Среди них шнырял надсмотрщик.
Но не они интересовали ту, которая стояла на утесе. Едва скользнув по ним взглядом, Юдифь начала всматриваться в сад перед домом, надеясь обнаружить что-нибудь такое, что послужило бы ключом к разгадке мучившей ее тайны.
Вскоре она действительно увидела кое-что, до известной степени успокоившее ее ревнивые подозрения. Из дома вышли двое, мужчина и женщина, и направились в сад, туда, где стояли статуи. Сперва это встревожило Юдифь, но, наведя бинокль на идущую по саду пару, она, к своему облегчению, различила соломенного цвета шевелюру и бачки и сразу узнала Смизи. Она еще больше успокоилась, когда в женщине узнала Кэт Воган и даже разглядела, как печально лицо девушки.
- Прекрасно! Значит, с Гербертом она не виделась, а то бы выглядела повеселее.
Но тут в саду появилась вторая мужская фигура в темном костюме. Герберт носил темный костюм, - неужели это он?
Обуреваемая беспокойством, Юдифь вновь поднесла бинокль к глазам.
- Нет, это пришел из дома слуга с поручением... Вот Смизи уходит вместе с ним. Но она осталась! Он покинул свою даму, оставив ее одну! Нечего сказать, любезный кавалер!
Насмешливо захохотав, Юдифь, обрадованная, что ее подозрения не подтвердились, опустила бинокль и некоторое время стояла спокойно. Герберта в Горном Приюте нет; судя по всему, они с Кэт не виделись. А если и виделись, то это свидание закончилось ссорой. Иначе Кэт Воган не была бы такой унылой.
Юдифь вновь подняла бинокль, чтобы насладиться горем соперницы.
- Эта мулатка посреди статуй - сама настоящий истукан! Ха-ха-ха! Но теперь она смотрит сюда, в мою сторону. Неужели заметила меня? Нет, без бинокля это невозможно, и, кроме того, оттуда видна только моя голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102