И тем не менее не раз случалось, что индейцам, даже их женщинам, удавалось таким способом вырваться из ужасной пасти крокодила.
XLVI. Гапо
Путешественники приближались к Амазонке, и приток ее, по которому они плыли, начал делиться на множество рукавов, которые вливались в великую реку отдельными устьями. Иногда наши беглецы бывали в сильном замешательстве, не зная, куда направить плот, потому что не всегда главное русло оказывалось наиболее широким, и можно было попасть в один из боковых рукавов, а там и вовсе оказаться в каком-нибудь глухом заливе, из которого потом было бы очень трудно выбраться. В высшей степени странный ландшафт имела местность, в которой они теперь находились и которая называлась Гапо. Эта обширная территория тянется по обоим берегам Амазонки и некоторых из ее притоков. Каждый год она в течение нескольких месяцев наводняется и представляет в это время в высшей степени удивительное зрелище затопленного леса на просторе в несколько тысяч акров.
Деревья, растущие в этом месте, сохраняют свою зелень и над поверхностью разлившихся вод; они принадлежат к различным породам, большая часть которых не встречается в других местах. На них ютится множество птиц, которым наводнение не мешает здесь жить. Уверяют даже, что существуют некоторые племена индейцев, которые тоже живут в этих лесах; они устраивают себе жилища на деревьях и переходят с ветки на ветку почти с таким же проворством, как и обезьяны. Правда это или нет - неизвестно; но в любом случае в этих рассказах нет ничего невозможного, потому что живут ведь гуарани в устьях Ориноко на вершинах пальм-мавриций все время, пока продолжается наводнение. Они устраивают площадки на этих деревьях и ставят на них что-то вроде шалашей. В шалашах устраиваются маленькие очаги, на которых готовится пища. С места на место гуарани переезжают в челноках, которые служат и для рыбной ловли.
Мавриция - одна из самых прекрасных пальм, какие только существуют; она достигает более ста футов высоты и встречается обычно рощами; а часто образует и громадные пальмовые леса, которые тянутся по берегам рек на несколько тысяч миль. Листья ее не перисты, как у большинства видов, описанных уже нами, а распускаются веером на вершине длинного стебля или ствола. Веер, поддерживаемый этим громадным стеблем, имеет до пятнадцати футов в диаметре. Одного из этих листьев достаточно, чтобы составить весьма серьезную ношу для человека.
На вершине ствола мавриции, похожего на величественную колонну, бывает около двадцати этих блестящих, вечнозеленых листьев. Подумайте, какую чудную картину должен представлять целый лес этих пальм.
Но мавриция не только красива, она и очень полезна: ее листья, плоды, ствол - все находит применение в домашнем хозяйстве индейцев. Стебли листьев, гибкие и легкие, когда их высушат, разрезают на планки толщиной около дюйма и делают из них коробочки, клетки, решетки, перегородки, а часто и стены; между тем как кора мавриции идет на изготовление корзинок и решеток для окон. Из кожицы листьев делают разного рода веревки, для гамаков и других нужд; плоды этой пальмы дают прекрасный напиток. Они очень вкусны и напоминают яблоки, а по виду похожи на сосновые шишки; снаружи они красны, а внутри желты.
Из сердцевины ствола можно приготовить крупу, похожую на саго. А самый ствол идет на изготовление легких челноков, в которых индейцы отправляются на рыбную ловлю.
Хотя в то время, когда наши путешественники проезжали эту местность, она не была еще вся под водой, все же река уже начала выходить из берегов. И трудно было найти место для ночлега; пришлось несколько раз провести ночь на плоту, который в таких случаях крепко привязывали к дереву. Медленно продвигались путешественники в лабиринте рек и дельт, поднимаясь иногда в самую глубь какого-нибудь залива, чтобы найти твердую землю, где бы можно было хоть немного отдохнуть. Запас провизии подходил к концу, а возможности пополнить его не было почти никакой; не попадалось ни одного пекари, ни одной морской свинки; хотя эти животные и прекрасно плавают, но ни одно из них не появляется на берегах реки, пока она не войдет в свое русло. Время от времени Гуапо убивал из своего сарбакана какого-нибудь попугая, или ару, или другую птицу. Но этого было, конечно, мало. Крик обезьян-ревунов раздавался часто; но они не показывались, несмотря на все желание путешественников увидеть их. Ни один из членов семьи теперь уже не побрезговал бы кусочком жареной обезьяны.
Однажды вечером вошли в самую глубину одной бухты, где можно было выйти на берег. Бухта была немного шире плота, и на обоих берегах ее возвышались громадные деревья. Во многих местах колючая яцитара, одно из вьющихся растений, обвивала ветви и даже перебрасывалась через залив на другой берег. Надо было очень старательно избегать прикосновения этой лианы, потому что, если бы она зацепила кого-нибудь своими крючкообразными колючками, то стащила бы его с плота или изодрала бы в клочки одежду.
XLVII. Косматые саки
Путешественники готовили свой скудный ужин, как вдруг услышали рев стада обезьян, который донесся к ним из леса. Это явление очень обыкновенно в местностях Амазонки, особенно перед восходом или заходом солнца или перед грозой, поэтому семья и не обратила бы на него внимания, если бы рев постепенно не приближался. Но теперь Гуапо начал надеяться, что с помощью своих стрел сможет удачно поохотиться. Он думал, что когда обезьяны подойдут к бухте, им придется возвратиться назад, потому что, как ни узок был залив, все же обезьяны не смогли бы перепрыгнуть через него.
Действительно, через полчаса стадо ревунов появилось на высоких деревьях, которые окаймляли берег, футах в ста от того места, где был привязан плот. Стадо состояло из довольно крупных животных, хотя и с худощавыми формами, что вообще характеризует цепкохвостых обезьян; это были не маримонды, а настоящие ревуны, что слышно было по их ужасному крику. Существует несколько видов ревунов, и тех, которые появились теперь, Гуапо назвал косматыми саки. Шерсть их была красновато-бурой на спине, а на передней части немного светлее. Густая и пушистая шерсть придает саки некоторое сходство с медведем, почему натуралисты и дали им название обезьян-медведей (simia ursina). Саки имеет почти три фута длины, не считая при этом хвост, который у него гораздо длиннее тела.
Стадо состояло приблизительно из полусотни обезьян. Увидев залив, они остановились на вершине самого высокого дерева. Одна из обезьян, больше и сильнее других, была, по-видимому, вожаком стада, в котором находилось много самок; это видно было по детенышам, которых они несли на спине, как индейские, да и вообще все дикие женщины носят своих детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
XLVI. Гапо
Путешественники приближались к Амазонке, и приток ее, по которому они плыли, начал делиться на множество рукавов, которые вливались в великую реку отдельными устьями. Иногда наши беглецы бывали в сильном замешательстве, не зная, куда направить плот, потому что не всегда главное русло оказывалось наиболее широким, и можно было попасть в один из боковых рукавов, а там и вовсе оказаться в каком-нибудь глухом заливе, из которого потом было бы очень трудно выбраться. В высшей степени странный ландшафт имела местность, в которой они теперь находились и которая называлась Гапо. Эта обширная территория тянется по обоим берегам Амазонки и некоторых из ее притоков. Каждый год она в течение нескольких месяцев наводняется и представляет в это время в высшей степени удивительное зрелище затопленного леса на просторе в несколько тысяч акров.
Деревья, растущие в этом месте, сохраняют свою зелень и над поверхностью разлившихся вод; они принадлежат к различным породам, большая часть которых не встречается в других местах. На них ютится множество птиц, которым наводнение не мешает здесь жить. Уверяют даже, что существуют некоторые племена индейцев, которые тоже живут в этих лесах; они устраивают себе жилища на деревьях и переходят с ветки на ветку почти с таким же проворством, как и обезьяны. Правда это или нет - неизвестно; но в любом случае в этих рассказах нет ничего невозможного, потому что живут ведь гуарани в устьях Ориноко на вершинах пальм-мавриций все время, пока продолжается наводнение. Они устраивают площадки на этих деревьях и ставят на них что-то вроде шалашей. В шалашах устраиваются маленькие очаги, на которых готовится пища. С места на место гуарани переезжают в челноках, которые служат и для рыбной ловли.
Мавриция - одна из самых прекрасных пальм, какие только существуют; она достигает более ста футов высоты и встречается обычно рощами; а часто образует и громадные пальмовые леса, которые тянутся по берегам рек на несколько тысяч миль. Листья ее не перисты, как у большинства видов, описанных уже нами, а распускаются веером на вершине длинного стебля или ствола. Веер, поддерживаемый этим громадным стеблем, имеет до пятнадцати футов в диаметре. Одного из этих листьев достаточно, чтобы составить весьма серьезную ношу для человека.
На вершине ствола мавриции, похожего на величественную колонну, бывает около двадцати этих блестящих, вечнозеленых листьев. Подумайте, какую чудную картину должен представлять целый лес этих пальм.
Но мавриция не только красива, она и очень полезна: ее листья, плоды, ствол - все находит применение в домашнем хозяйстве индейцев. Стебли листьев, гибкие и легкие, когда их высушат, разрезают на планки толщиной около дюйма и делают из них коробочки, клетки, решетки, перегородки, а часто и стены; между тем как кора мавриции идет на изготовление корзинок и решеток для окон. Из кожицы листьев делают разного рода веревки, для гамаков и других нужд; плоды этой пальмы дают прекрасный напиток. Они очень вкусны и напоминают яблоки, а по виду похожи на сосновые шишки; снаружи они красны, а внутри желты.
Из сердцевины ствола можно приготовить крупу, похожую на саго. А самый ствол идет на изготовление легких челноков, в которых индейцы отправляются на рыбную ловлю.
Хотя в то время, когда наши путешественники проезжали эту местность, она не была еще вся под водой, все же река уже начала выходить из берегов. И трудно было найти место для ночлега; пришлось несколько раз провести ночь на плоту, который в таких случаях крепко привязывали к дереву. Медленно продвигались путешественники в лабиринте рек и дельт, поднимаясь иногда в самую глубь какого-нибудь залива, чтобы найти твердую землю, где бы можно было хоть немного отдохнуть. Запас провизии подходил к концу, а возможности пополнить его не было почти никакой; не попадалось ни одного пекари, ни одной морской свинки; хотя эти животные и прекрасно плавают, но ни одно из них не появляется на берегах реки, пока она не войдет в свое русло. Время от времени Гуапо убивал из своего сарбакана какого-нибудь попугая, или ару, или другую птицу. Но этого было, конечно, мало. Крик обезьян-ревунов раздавался часто; но они не показывались, несмотря на все желание путешественников увидеть их. Ни один из членов семьи теперь уже не побрезговал бы кусочком жареной обезьяны.
Однажды вечером вошли в самую глубину одной бухты, где можно было выйти на берег. Бухта была немного шире плота, и на обоих берегах ее возвышались громадные деревья. Во многих местах колючая яцитара, одно из вьющихся растений, обвивала ветви и даже перебрасывалась через залив на другой берег. Надо было очень старательно избегать прикосновения этой лианы, потому что, если бы она зацепила кого-нибудь своими крючкообразными колючками, то стащила бы его с плота или изодрала бы в клочки одежду.
XLVII. Косматые саки
Путешественники готовили свой скудный ужин, как вдруг услышали рев стада обезьян, который донесся к ним из леса. Это явление очень обыкновенно в местностях Амазонки, особенно перед восходом или заходом солнца или перед грозой, поэтому семья и не обратила бы на него внимания, если бы рев постепенно не приближался. Но теперь Гуапо начал надеяться, что с помощью своих стрел сможет удачно поохотиться. Он думал, что когда обезьяны подойдут к бухте, им придется возвратиться назад, потому что, как ни узок был залив, все же обезьяны не смогли бы перепрыгнуть через него.
Действительно, через полчаса стадо ревунов появилось на высоких деревьях, которые окаймляли берег, футах в ста от того места, где был привязан плот. Стадо состояло из довольно крупных животных, хотя и с худощавыми формами, что вообще характеризует цепкохвостых обезьян; это были не маримонды, а настоящие ревуны, что слышно было по их ужасному крику. Существует несколько видов ревунов, и тех, которые появились теперь, Гуапо назвал косматыми саки. Шерсть их была красновато-бурой на спине, а на передней части немного светлее. Густая и пушистая шерсть придает саки некоторое сходство с медведем, почему натуралисты и дали им название обезьян-медведей (simia ursina). Саки имеет почти три фута длины, не считая при этом хвост, который у него гораздо длиннее тела.
Стадо состояло приблизительно из полусотни обезьян. Увидев залив, они остановились на вершине самого высокого дерева. Одна из обезьян, больше и сильнее других, была, по-видимому, вожаком стада, в котором находилось много самок; это видно было по детенышам, которых они несли на спине, как индейские, да и вообще все дикие женщины носят своих детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45