Наконец он подошел к ним довольно близко, но к его большому удивлению крики животных постепенно стихли, и бедные тихоходы умерли. А между тем, никакой змеи нигде поблизости не было видно. Тогда у мальчика мелькнула новая мысль: вероятно, несчастные создания были голодны, когда индеец захватил их, и теперь съели какое-нибудь растение, которое случайно оказалось ядовитым. Он подошел ближе к трупам и, когда был от них в нескольких шагах, ему показалось, что трава движется вокруг них и что они сами покрыты какой-то движущейся сетью.
- Ах, вот оно что! - воскликнул Леон, поняв, наконец, в чем дело. - Это белые муравьи!
Земля была буквально покрыта муравьями, и тела бедных тихоходов скоро исчезли под массой этих ужасных насекомых, которые с жадностью отрывали кусочки мяса и уносили в свои темные убежища. Леон с дрожью наблюдал это отвратительное зрелище. Он слышал раньше, что термитам достаточно нескольких минут, чтобы растерзать в клочки и утащить в свои норы труп любого из самых больших животных. Теперь, поскольку представлялся случай, он решил убедиться в этом. Но, страшась этого ужасного врага, он влез на дерево, горизонтальные ветви которого позволили удобно разместиться на нем и видеть все, что происходило. Прежде всего бросился в глаза удивительный порядок, с каким действовали муравьи; правильными колоннами выходили они из своих нор, захватывали куски трупа и такими же правильными колоннами возвращались домой, откуда на смену им непрерывно двигались новые ряды. Они, в свою очередь, направлялись к трупам тихоходов и заменяли тех, которые удалялись, нагруженные добычей. Кто тащил кусочек мяса, кто кусочек кожи, покрытой шерстью, и значительно больший по величине, чем любой из термитов.
XXV. Пума и большой муравьед
Беспрерывное движение муравьев начало уже вызывать головокружение у нашего наблюдателя, как вдруг внимание его отвлек от них легкий шум, донесшийся из леса. Ветви чащи раздвинулись, и показалась морда какого-то существа с парой маленьких блестящих черных глаз и короткими ушами. Постепенно из кустов высунулось и все туловище животного. Величиной оно было с большую ньюфаундлендскую собаку, хотя по форме тела не походило на нее. Темно-бурая шерсть у него была длинна и очень груба, от груди к спине шла широкая черная полоса с белой каймой; большой хвост был приподнят и загибался к спине. Но самой странной частью этого животного была, конечно, морда, которую Леон увидел прежде всего. В сравнении с ней морда борзой собаки показалась бы курносой; морда этого животного была вдвое длиннее и вполовину тоньше, а оканчивалась маленьким совершенно беззубым ртом в пару дюймов шириной. Ноги животного также имели свою странность: задние были широки и сильны, но казались короче передних, видно, это объяснялось тем, что животное во время ходьбы касалось земли всей ступней, подобно медведю и некоторым другим млекопитающим, которых называют стопоходящими. Передние ноги были устроены совершенно иначе: четыре когтя каждой из них не были вытянуты вперед, как у собаки или кошки, а загибались внутрь, поэтому животное, чтобы не ступать на них, ставило эти ноги боком, и ходило точно на обрубках, неуклюже и медленно. Когти его, вероятно, служили только для того, чтобы рыть землю; в таких случаях они разгибались и принимали положение зубьев на граблях.
Леон никогда еще не встречал это странное животное, но читал описание и много раз видел его изображение; поэтому он тотчас догадался, что это был тамандоа, или большой муравьед. Одного только не мог он понять: что бы означал этот горб, который был заметен на спине животного и которого он никогда не видел на рисунках? К тому же большой поднятый хвост муравьеда мешал хорошо рассмотреть его. Но вот животное повернуло голову и слегка ткнулось мордой в этот горб; тот упал на землю, и тут Леон увидел, что это был детеныш муравьеда, совершенно походивший на свою мать.
Маленькое животное было сброшено как раз возле жилища термитов. Освободившись от детеныша, муравьед направился к одной из пирамид, встал на задние ноги, а передними оперся в коническую стенку, и с величайшим вниманием рассматривал ее во всех подробностях, словно стараясь найти в ней какой-нибудь недостаток, который дал бы ему основания начать разрушение. Эти огромные конусы, построенные из земли и скрепленные цементом из песка, так прочны, что нужен лом и кирка, чтобы пробить их. Но когти муравьеда столь же крепки, как лом, и наш тамандоа не задумался бы тотчас приняться за дело и скоро прорыл бы отверстие в крепости термитов, если бы, оглянувшись вокруг, не заметил, что все белые муравьи были снаружи. Тогда, переменив свой прежний план, самка направилась к тому месту, где оставила своего детеныша, и, подталкивая его мордой, привела к краю тропинки, проложенной термитами. Здесь она легла, распластавшись на земле таким образом, что морда ее касалась движущейся цепи муравьев, затем вытянула свой язык, походивший на громадного червяка и покрытый очень липкой слюной, и тотчас быстро втянула его обратно, но уже сплошь покрытый муравьями. Маленький тамандоа улегся возле матери, в точности подражая всем ее приемам. Не прошло и секунды, как огромный язык почти в фут длиной и толщиной с гусиное перо вытянулся снова, захватив новую массу насекомых и опять скрылся; так продолжал муравьед свои быстрые движения, повторяя их через секунду. Время от времени мать останавливалась, чтобы руководить своим детенышем в этой охоте, которая очень забавляла Леона. Но, к несчастью, внезапное появление нового существа положило конец этому роскошному пиршеству. Появившееся животное походило на большую кошку; желтая шерсть его была гладкой; туловище оно имело длинное, голову округленную, с большими усами и блестящими глазами, которые сверкали в темноте; хвост его был очень длинный. Леон несколько раз видел это животное: индейцы часто водили его по улицам Куско. Это была пума или безгривый лев Америки. Те, которых водили индейцы, были уже приручены; но мальчик слышал, что в диком состоянии пума свирепа и опасна. И действительно, в некоторых местностях она такова и есть, но в других - это почти робкое животное, которое убегает, завидя человека. Впрочем, во время охоты, когда ее преследуют, она оказывает отчаянное сопротивление, и не раз и охотники, и собаки в таких случаях платили жизнью.
Леон нисколько не боялся тамандоа; он знал, что будь это животное даже кровожадно, ему нечего было опасаться, так как оно не могло лазить по деревьям, хотя, впрочем, в Южной Америке существует два вида муравьедов, более мелких по величине, которые обладают и такой способностью. Но при виде желтого туловища пумы чувства Леона изменились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45