Испуганный внезапным толчком, Бутл едва сумел устоять на ногах: он чуть было не упал головой вперед!
Трудно было также успокоить лошадь, потому что кто-то, чьи приглушенные крики можно было услышать, подойдя к волнующейся от барахтанья поверхности воды, дергал буксирный трос, стараясь зацепиться за него!
Голос был довольно слаб, но не настолько, так что Бутл смог определить: это был женский голос!
В лодочнике сразу проснулось чувство галантности истинного джентльмена, и, отпустив узду, он отбежал в сторону и прыгнул с берега в воду.
Было так темно, что он не видел ничего, но приглушенные крики направляли его, и, подплыв к буксирному тросу, он обнаружил то, что искал!
Это была женщина, барахтавшаяся на воде; ей удавалось до сих пор держаться на плаву.
Этому способствовал её плащ, который шелестел по одну сторону буксирного троса, в то время как её тело барахталось на другой.
Кроме того, она схватила веревку руками и держалась за неё с отчаянием утопающего.
Лодочник не мог видеть её лицо, которое, очевидно, было спрятано в складках плаща!
Он и не старался разглядеть её лицо. Достаточно было того, что телу угрожала опасность пойти ко дну, и, обхватив одной рукой это тело, а другой рукой хватаясь за трос, он начал передвижение в направлении баржи.
Миссис Б., которая давно уже оставила рулевое весло и находилась у носа судна, помогла ему и его ноше взобраться на борт. Спасенная, после того как её рассмотрели при свете фонаря на судне, оказалась очень красивой леди, одетой в богатые шелка, с золотыми часами на поясе и бриллиантовым кольцом, искрящемся на пальце!
Миссис Бутл также заметила, что кроме этого кольца, было еще одно, простое, но имеющее гораздо большее значение. Это было обручальное кольцо, символизирующее узы Гименея.
Все это было обнаружено после того, как мокрый плащ был снят с плеч едва не утонувшей женщины, которая, если бы не буксирный трос, была бы уже на дне.
- Что это? - спросила леди, с трудом переводя дыхание и оглядывая все вокруг диким взглядом. - Что это, Дик? Где ты? И где это я? О Боже! Это вода! Я вся мокрая. Эта штука почти задушила меня! Кто вы, сэр? И вы, женщина, если вы - женщина? Почему вы сбросили меня? Это на самом деле река, или змеиное логово, или что?
- Это никакая не река, миссис, - сказала миссис Бутл, немного уязвленная сомнением в ее женственности, - и не змеиное логово. Это Регент Канал. А кто на самом деле сбросил вас, вы сами должны знать лучше.
- Регент Канал?
- Да, миссис, - сказал Бутл, взял инициативу беседы от жены. - Вон там вы барахтались в воде - возле Парк Роад. Вы упали туда с моста. Разве вы не знаете, кто вас сбросил? Или вы упали сами?
Глаза спасенной женщины затуманились, как будто её мысли переключились на некоторую сцену в прошлом. И тут внезапно ее посетило прозрение, как будто она пробудилась от некоего неприятного сна!
Еще на мгновение она погрузилась в свои мысли, и затем ей все стало ясно.
- Вы спасли меня, иначе бы я утонула, - сказала она, наклонившись вперед и хватая лодочника за руку.
- Да, так оно и было. Я думаю, вы бы пошли ко дну, если бы не я и старый буксирный трос.
- Мост Парк Роад, вы говорите?
- Да, это так, - судно сейчас находится под ним.
Задумавшись на секунду-другую, леди заговорила снова:
- Я могу положиться на вас, что вы сохраните это в тайне?
Бутл посмотрел на жену, а миссис Б. на мужа, и в глазах обоих стоял немой вопрос.
- У меня есть причины для того, чтобы просить вас об этом, - продолжила леди дрожащим голосом, который, однако, дрожал совсем не потому, что она продрогла, искупавшись в канале. - Мне не стоит вам объяснять эти причины, во всяком случае, не сейчас. В свое время я расскажу вам все. Так вы обещаете мне сохранить тайну?
Вновь Бутл посмотрел вопросительно на свою жену и вновь та вернула ему точно такой же взгляд.
Однако на этот раз ей был дан утвердительный ответ, не без помощи того, что она сделала.
Сняв бриллиантовое кольцо с пальца и золотые часы с пояса, она вручила первую из драгоценностей жене лодочника, а вторую - самому лодочнику, сказав, что она дарит это в благодарность за спасение своей жизни!
Подарки были довольно дорогими, и такими дарами леди не только отплатила за услугу, но и подкрепила свою просьбу о молчании. С такими великолепными и дорогими вещами, полученными таким удивительным способом, лодочник и его жена и сами готовы были хранить тайну, чтобы не вызвать к себе ненужных подозрений.
- И еще одна, последняя просьба, - сказала леди. - Позвольте мне оставаться на борту вашего судна, пока вы не доплывете и не высадите меня в Лиссон Гров. Вам ведь это по пути?
- Да, миссис.
- Там вы можете взять для меня кэб. Рядом с Лиссон Гров обычно дежурит один.
- Я с удовольствием сделаю это для вас, леди.
- Спасибо, сэр. Я надеюсь, что однажды смогу выразить вам свою благодарность.
Бутл, все еще рассматривая часы в своей руке, подумал, что она уже вполне отблагодарила его.
Вторая услуга все еще не была оказана, но выполнить ее не составило труда. Оставив леди вместе с женой, Бутл перепрыгнул с баржи на тропинку и вновь пошел впереди своей старой клячи, привыкшей тянуть лямку по дороге Гров Роад.
Приблизившись к мосту, завершавшему длинный туннель к Эдвард Роад, он вновь остановил движение баржи и отправился на поиски кэба.
Вскоре он вернулся, приведя четырехколесный экипаж, посадил промокшую леди в него и, пожелав ей доброй ночи, вернулся к своей работе.
Но прежде чем он вернулся, леди, которую он спас, выспросила у него его имя, номер его лодки и прочие детали, необходимые для того, чтобы найти его в дальнейшем!
Она не сказала ему ничего о себе и о том, куда она сейчас направляется.
Она сообщила это лишь непосредственно кэбмену, которому было дано указание отвезти ее в гостиницу, недалеко от Хаймаркет.
Теперь она была достаточно трезвой для того, чтобы не только представить себе, где она была раньше, но и твердо знать, куда она идет!
ГЛАВА LXXXI
СОГЛАСИЕ НА ПОРОГЕ СМЕРТИ
С момента нашего последнего посещения Вернон Холла ситуация изменилась: вместо веселья там теперь витал дух смерти.
Это ощущалось только внутри особняка. Снаружи его прекрасный фасад по-прежнему выглядел бодрым и веселым, а колонны с корифеями на его портике выглядели открытыми и гостеприимными.
Как и раньше, изысканные экипажи въезжали и выезжали, правда, но ненадолго: гости приезжали лишь для того, чтобы оставить свою визитную карту и навести справки.
Внутри стояла тишина. Слуги передвигались неслышно, ходили на цыпочках, открывали и закрывали двери бесшумно и говорили тихо или шепотом.
Стояла тишина, торжественная и скорбная. Она говорила о том, что в доме есть больной.
Так оно и было;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106