- воскликнул падишах. - Так шутить со мной не может
позволить себе даже лучший мой друг. Или вам придется проститься с вашей
головой, Мюнхгаузен, или вы сможете получить из моей кладовой столько
золота и драгоценных камней, сколько будет в состоянии унести с собой
самый сильный по вашему выбору человек.
Я молча поклонился, попросил бумаги и чернил и написал несколько
почтительных слов Марии-Терезии, дочери покойного императора, чрезвычайно
благоволившего ко мне. Пари заключено было ровно в четыре часа дня. Спустя
пять минут мой скороход, отстегнув на этот раз свои гири, шагал уже по
направлению к Вене с моей запиской. Мы же с султаном сели допивать начатую
уже бутылку его вина - в ожидании моего, лучшего.
Прошло 15 минут, потом 30, наконец 40, а моего скорохода все еще не
было. В пять без четверти я начал тревожиться. Мне показалось даже, что
султан стал поглядывать уже на звонок, чтобы вызвать палача. Я вышел в сад
и заметил, что какие-то подозрительные люди следуют за мною по пятам.
Один из моих слуг узнал об этом, тотчас же взобрался на высокую
лестницу и воскликнул:
- Я вижу его! Он лежит под деревом у Белграда, а возле него бутылка. Но
я его разбужу!
С этими словами он выстрелил из своего ружья в дерево, под которым спал
скороход, и тот, вскочив под дождем падающих на него листьев и сучьев,
схватил бутылку и пустился продолжать свой путь. Оставалось ровно
полминуты до пяти часов, когда скороход предстал с бутылкой пред султаном.
Мне же он передал собственноручное милостивое письмо от Марии-Терезии.
Отведав вина, падишах обнял меня и сказал:
- Мюнхгаузен, я не скуп, но этого вина я с вами не разделю. Я оставляю
его для себя, а вам предоставлю воспользоваться тем, что я проиграл.
И, позвав казначея, султан приказал выдать мне из своей сокровищницы
столько драгоценностей и золота, сколько сумеет унести тот, кого я выберу
для этой цели. Надо ли распространяться о том, что я выбрал своего
слугу-силача. Мой богатырь, нисколько не раздумывая, сгреб все сокровища и
деньги, какие он застал в султанской кладовой, и увязал их в один
громадный узел, который и взвалил себе на плечи. Остальные слуги уже
заранее снарядили для меня корабль, к которому и направился силач со своим
узлом. А перепуганный казначей побежал к султану с докладом о том, что
казна его величества осталась совершенно пуста.
Мы почти достигли уже Средиземного моря, когда вдали показались
преследующие нас многочисленные суда турецкого флота. По-видимому, его
величество не выдержало и решило вернуть себе так неожиданно исчезнувшие,
хотя и на вполне законном основании, сокровища своей казны. Но не тут-то
было. На помощь нам пришел еще доныне не использованный мой слуга, мастер
по части ветров. Он встал на корме, одну ноздрю направил в сторону турок,
а другую - к главному парусу нашего корабля. Таким образом, в одно и то же
время он выпустил бурю навстречу нашим преследователям и дал попутный
ветер нашему судну, благодаря чему враги рассеялись в разные стороны с
изломанными мачтами и растерзанными парусами. Мы же благополучно прибыли в
Италию, где могли по заслугам отдохнуть после волнений и трудов.
Вот что значит уметь выбирать людей и вот что значит не теряться перед
лицом любой опасности и доводить до конца начатое дело, если на твоей
стороне справедливость и ничем не запятнанная честь. Рассказ о токайском
вине, дорогие мои товарищи по охоте, не мог не вызвать у вас желания
отведать и нынешнее мое токайское. Разрешите мне налить вам его и
чокнуться с вами перед тем, как мы после этого прекрасного вечера
разойдемся на отдых и на ночлег.

ВЕЧЕР СЕДЬМОЙ
Вопрос о моем происхождении, о моих предках, естественно, интересовал
уже многих, друзья мои, и я считаю вполне возможным, что он интересует и
некоторых из вас. С удовольствием поделюсь с вами теми данными по этому
вопросу, которыми владею я сам, тем более что в дальнейшем мне придется
коснуться некоторых обстоятельств, имеющих отношение к моему роду или,
вернее, к преимуществам, связанным с ним.
Происхожу я непосредственно от известной вам по библейской истории
связи жены Урии с царем Давидом. Его величество осчастливил жену Урии
потомством из нескольких сыновей, после чего между ними произошла крупная
ссора, и они расстались. Насколько я знаю, спор между ними возник по
поводу того, где был сооружен Ноев ковчег, и так как ни к какому
соглашению они не пришли, то разрыв был неминуем. И вот в ночь после
разрыва жена Урии решила похитить у своего царственного друга сокровище,
которым он пуще всего дорожил: это была праща, при помощи которой Давид
убил Голиафа.
Едва жена Урии скрылась вместе с похищенной пращой, как пропажа была
обнаружена, и царь послал вслед за беглянкой нескольких своих стражей.
Обладая драгоценной пращой, жена Урии убила первого же из стражей, который
осмелился преследовать ее, тем же способом, как сделал это Давид с
Голиафом. Остальные стражи в ужасе повернули обратно.
Убегая, жена Урии не желала расстаться с младшим и любимейшим из своих
сыновей и взяла его с собой. Ему она и завещала впоследствии пращу царя
Давида. От этого сына и происхожу я. Чудесная праща, переходя
последовательно от отца к сыну, попала, наконец, ко мне и оказала мне, как
увидите, некоторые неоценимые услуги. Между прочим, прапрапрадед благодаря
этой же праще в свое время сначала подверг большой опасности, а потом спас
знаменитого английского поэта, которого звали, если не ошибаюсь,
Шекспиром.
Было это так. В Англии царствовала тогда королева Елизавета. Постепенно
она так обленилась, что не только одеваться или раздеваться, но даже
принимать пищу и выполнять другие неудобосказуемые отправления показалось
ей обязанностью слишком тяжелой.
Мой предок гостил в это время в Англии, где весьма подружился с этим
самым Шекспиром, любившим поохотиться за дичью и, за неимением своих
угодий, проделывавшим это в чужих. По дружбе он брал у моего
прапрапрадедушки пращу и пользовался чудесными свойствами ее для своего
браконьерства, в результате чего и попал, разумеется, в тюрьму.
Узнав о вышеупомянутых затруднениях заплывшей жиром королевы, мой
предок явился к ней и предложил, что предоставит ей возможность все
нежелательные для ее величества отправления выполнять при помощи
заместителя, на что королева с восторгом, конечно, согласилась. В награду
же за свою услугу предок мой (он-то и брал на себя тяжелую роль
заместителя) попросил освобождения из тюрьмы Шекспира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10