Надеюсь, что правдивые истории, услышанные вами от
меня, поспособствуют тому, чтобы сны ваши были действительно приятны.

ВЕЧЕР ТРЕТИЙ
Чокаясь с вами, друзья и приятели, я вспоминаю, как далеко от этой
мирной обстановки приходилось мне бывать и даже иногда перестаю удивляться
недоверчивым людям, которые косо поглядывают на рассказчика, хотя и не
могут сомневаться в абсолютной точности его повествований.
Можно ли сравнить окружающее меня теперь благополучие с тем далеким
временем, например, когда, попав к туркам, я вынужден был сторожить
султанских пчел. Ранним утром мне приходилось выгонять их на луг, где они
питались соками полевых цветов, а к вечеру вновь загонять их в ульи. И вот
однажды, когда начало темнеть, к ужасу своему я заметил, что в стаде моем
недостает одной пчелы. Бросившись на поиски ее, я набрел на такую сцену:
два медведя, повстречав мою пчелу, напали на нее и собирались,
по-видимому, растерзать ее, чтобы воспользоваться ее запасом меда. При мне
не было, разумеется, никакого оружия, кроме маленького серебряного топора,
являющегося отличием султанских сторожей.
С перепугу, запустив моим топориком в медведей, я прицелился слишком
высоко, и топорик, взлетев вверх, зацепился за краешек серповидной Луны и
повис на нем. Хорошо, что я вспомнил тотчас же о турецких бобах, которые в
своем росте достигают поразительной высоты. Взобравшись по стеблю такого
растущего боба, я без труда достиг края Луны, но найти мой топорик среди
этого лоснящегося отблеска пространства, признаюсь, мне было нелегко. Все
же, в конце концов, я разыскал его в куче золотистой соломы и хотел было
спуститься тем же путем вниз, когда, к ужасу своему, убедился, что стебель
боба засох и для спуска уже не годился.
Выручила, как всегда, изобретательность, не покидающая меня в
несчастьях. Я сплел веревку из соломы, прикрепил к рогу Луны и начал
спускаться. Когда веревка кончилась, я топором отрубил верхний конец ее и
привязал его к нижнему. Таким образом, то и дело обрубая и подвязывая
веревку, я оказался уже в нескольких милях от земли, когда подпорченная
этими махинациями веревка не выдержала, и я полетел на землю.
Удар был настолько силен, что я своим телом вырыл яму саженей десять в
глубину, и, чтобы выкарабкаться из нее, мне пришлось ногтями выдолбить в
земле ступени. Но все же я благополучно снял с Луны свой серебряный
топорик и вернулся к своим обязанностям без всякого урона.
Гораздо больше интереса для вас, друзья мои, представит, вероятно, мое
второе путешествие на Луну, во время которого мною сделано было много в
высшей степени любопытных научных наблюдений. Некоторые из них я
постараюсь изложить вам, так как память моя, за исключением, быть может,
самых ничтожных мелочей, сохранила их в должной неприкосновенности.
Один дальний мой родственник, назначивший меня своим наследником,
захотел проверить россказни Гулливера о людях необычайной величины и, зная
мою точность в изысканиях и записях, наметил именно меня для выполнения
этой миссии. Я лично не поклонник Гулливера, так как не люблю никаких
преувеличений, но, не имея возможности отказать почтенному моему
родственнику в его просьбе, я сел на корабль, отправляющийся в Южный
океан.
Как это часто бывает в океане, на нас налетел страшный ураган и поднял
наш корабль на чудовищную высоту над обычным уровнем воды. На этой высоте
мы и оставались до тех пор, пока новый шторм не раздул наших парусов и не
погнал нас вперед среди туманов и облаков небесного свода. Несясь таким
образом, мы увидели вдали огромное круглое и блестящее пространство и
спустя некоторое время, найдя удобную гавань, пристали к нему. Это была
Луна. Под нами расстилалась территория с городами, реками, горами и пр., в
которой мы без труда признали покинутую нами Землю.
Начну с обитателей Луны. Прежде всего - они не рождаются, а вырастают
на деревьях. Это очень красивые деревья, с листьями телесного цвета и с
большими стручками, в которых и таится будущее человечество Луны. Когда
стручки созревают, их собирают и складывают про запас. Желающий иметь
детей бросает эти стручки в кипящий котел, после чего твердая оболочка
раскрывается и на свет выходят маленькие живые существа. Надо вам
заметить, что деревья, дающие человеческое потомство, бывают разных пород:
из одних выходят адвокаты, из других - солдаты, из третьих - священники,
из четвертых - клоуны, и так далее. Каждый ребенок, вылупившись, тотчас же
начинает упражняться в своем занятии и - к радости того, кто бросил в
котел стручок, - вскоре достигает значительного совершенства.
Средний рост жителя Луны можно считать саженей в пять. Для еды ему
необходимо тратить меньше усилий, чем нам, так как у него нет надобности в
жевании: пониже груди, с левой стороны, у него имеется отверстие, открыв
которое, он вкладывает пищу прямо в желудок. Затем отверстие закрывается,
и до следующего месяца обитатель Луны сыт. Таким образом, прием пищи
производится им только 12 раз в год. Нашим гастрономам и лакомкам я не
посоветовал бы переселяться на Луну!
На Луне все имеет громадные размеры. Взамен лошадей местные жители
пользуются коршунами о трех головах, причем каждое крыло этой птицы
величиной превышало в несколько раз главный парус нашего корабля. Мы
встретили как-то скачущее насекомое, по размерам гораздо большее, чем наша
овца. Оказалось, что у них это обыкновенная блоха. Нам сообщили, что царь
Луны находится в состоянии войны с царем Солнца, и показали образцы
оружия, которым пользуются на войне. Это были редиски: жители Луны их
мечут, как дротики, прикрываясь щитами, сделанными из шляпок грибов.
Раненый редиской умирает мгновенно; когда же для редисок проходит сезон,
их вполне заменяет спаржа.
Самое оригинальное, что отличает людей, населяющих Луну, от нас, это
то, что голову они носят не на плечах, а под мышкою правой руки. Когда они
отправляются в опасное путешествие, то, чтобы не рисковать головою, они
оставляют ее дома. Вас может удивить, друзья мои, каким образом эти люди
обходятся некоторое время без головы, хотя и в нашем земном быту
попадаются порою люди, о которых можно подумать, что они обходятся без
этого украшения. Но, в отличие от наших, жители Луны обладают способностью
совещаться со своей головой на расстоянии, что считается у них даже как бы
признаком хорошего тона. Когда кто-либо из власть имущих на Луне желает
знать, что говорится и делается среди простого народа, то он посылает свою
голову побродить в толпе, после чего она возвращается к своему владельцу с
подробным докладом обо всем виденном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10