А когда яхта миновала пролив между островами Бреджер и Осеннис, ветер «засвежел», загудел в туго натянутых парусах, завыл в камбузной трубе, пузырями раздул матросские робы.
На волнах появились барашки, усилилась качка. «Присцилла» здорово кренилась то на один борт, то на другой Казалось, вот-вот перевернется. И хотя отец уверял, что ничего такого не произойдет, Уолтер испугался и забился в каюту. Там было не так страшно, но его начало подташнивать.
Мак-Магон-старший распорядился взять несколько рифов. После этого спустился за сыном. Усмехнулся и спросил:
– Эй, мореход! Хочешь посмотреть, как стреляет палубная пушка?
Уолтер моментально забыл о тошноте и всех страхах, и тут же выбежал на капитанский мостик. И с тех пор более интересного места он не знал.

* * *
Следующим летом Уолли плавал уже не пассажиром, а юнгой.
Поблажки сыну капитана, конечно, делали, но совсем мало. Спал он в кубрике, питался за общим столом. Наравне со взрослыми матросами драил палубу, учился вязать узлы, чистил картошку, работал со снастями, мерз на вахтах. И поднимался на те самые мачты, которые по-прежнему очень пугали миссис Раду Мак-Магон. Однако здесь уж сказал свое веское слово ее муж.
– Дорогая! В жизни совсем без риска не обойтись. Прежде чем Уол решится стать моряком, пусть узнает, что это такое.
– Но он еще так юн! Нельзя ли подождать хотя бы два-три года?
– Можно. Только сейчас очень подходящее время, жаль его упускать. Видишь ли, курфюрстенмарине ожидают большие перемены.
Как всегда, Мак-Магон-старший знал, о чем говорил. В тот год случилось много событий. Умер старый курфюрст. На престол Поммерна взошел Бернар Второй. Новый государь считал, что развитие страны невозможно без ресурсов заморских территорий. Поэтому уже через неделю после коронации все крупные верфи получили заказы. Причем почти половину кораблей курфюрст строил за свой личный счет.
Еще в тот же год завершились наконец долгие переговоры между Поммерном и Пресветлой Покаяной. Подписывать договор о перемирии отправился молодой лорд Бервик, лучший дипломат Поммерна. Плыл он на старуш-ке-«Присцилле», поскольку знаменитый впоследствии яхт-штандарт «Поларштерн» существовал тогда лишь в эскизных чертежах. Благодаря такому стечению обстоятельств Уолтер уже в тринадцать лет увидел настоящее море. И впервые побывал за границей. В частности – в Ситэ-Ройяле.
Там, в столице Покаяны, на померанскую делегацию старались произвести как можно более сильное впечатление. От посланцев строптивого курфюрста ничего не скрывали. Совсем наоборот, в бухте Монсазо собралась едва ли не половина имперского флота. Для гостей организовали даже посещение новейшего по тем временам 84-пушечного линкора «Хугиана».
– Пап, а у нас такие корабли есть?
– Таких нет, – поскучнев, ответил старший Мак-Магон.
– Почему?
– Ну… Потому что не построили.
– Э! Так надо бы построить.
– Вот ты это и сделаешь, – рассмеялся отец.
– Не-ет, – решил Уолтер. – Я построю не такие.
– А какие?
– Получше.

* * *
Как ни смешно, так оно и случилось. Через много лет в осеннем саду замка Кронштайн, главной резиденции померанских курфюрстов, встретились два заинтересованных человека. А свел их третий заинтересованный человек – сам Бернар Второй.
– Что ж, господа, знакомьтесь, – сказал курфюрст. – Думаю, вам не будет друг с другом скучно.
И, улыбаясь, ушел.
– Шаутбенахт Мак-Магон.
– Инженер-полковник Лумба.
Они испытующе посмотрели друг на друга. Лумба первым протянул руку.
– Я читал ваши предложения по морской тактике в случае войны с Покаяной.
– И что же?
– Вы правы, нашим кораблям потребуется прежде всего скорость. А потом уж все остальное. Но от скорости без всего остального мало толку.
– Это я понимаю, – усмехнулся Мак-Магон. – Присядем?
Они уселись на садовую скамейку у ног какой-то гипсовой богини. Инженер расстегнул планшетку и достал чертеж.
– Вот, смотрите. Слева – новейший покаянский линкор «Граф де Гевон». Его характеристики вам известны. А справа – проект нашего нового линкора. Предлагаю заостренный нос и круглую корму. Ширина будет уменьшена на девяносто пять сантиметров, осадка – на пятьдесят, а длина, напротив, увеличится почти на два метра. В свежий ветер все эти изменения дадут преимущество узла на полтора. Возможно, чуть больше.
Мак-Магон несколько минут изучал чертеж.
– Сколько на нем можно установить орудий?
– До ста стволов.
– На «Гевоне» сто десять пушек.
– Наш линкор будет иметь на одну палубу меньше. Это – плата за малую осадку. К тому же уменьшается обстреливаемая площадь борта, а остойчивость несколько возрастает.
– Зато низкий корабль легче взять на абордаж.
– Преимущество в скорости на то и дается, чтобы убегать от абордажа.
– Главный калибр?
– Не более тридцати шести фунтов.
– На «Гевоне» – сорок.
– А вот это – плата за уменьшение ширины корпуса. То есть за ту же скорость.
– Нельзя ли установить еще пару пушек в адмиральском салоне? Это существенно усилит кормовую батарею.
Лумба кивнул.
– Вполне. Но других возможностей увеличить количество артиллерии нет.
– Тогда надо повысить качество. Например, дальнобойность.
– Это возможно только путем замены чугунного ствола на стальной.
– Если это возможно, то что мешает?
– Думаю, в Денхорне, на артиллерийском заводе Брюганца с такой задачей справятся. Однако потребуется осваивать новые технологии. На это уйдет года три-четыре, не меньше.
– Столько же нужно и для постройки нового линкора. Совпадает.
– Только вот стоимость стальной пушки будет опять же в три-четыре раза выше, чем у чугунной.
– Что, выше стоимости корабля?
– О нет, конечно, – рассмеялся инженерный полковник. – Я вас понимаю. Эти затраты могут окупиться в первом же бою.
– Тогда пусть на новом линкоре будут новые пушки. Лады?
– Лады, – все еще смеясь, согласился Лумба.
На этом в тот раз они и расстались. Чтобы в дальнейшем провести множество часов вместе, – сначала над проектом, а потом – на стапеле, где был заложен «Магденау», их первенец и возлюбленное детище.

* * *
Работа оказалась захватывающей, новые идеи рождались непрерывно, в этом они с озорством состязались.
Уолтер предложил между досками наружной и внутренней обшивки разместить слой запасных ядер. От этого нижняя палуба «Магденау» получала своеобразное бронирование.
Матео быстро рассчитал, что, кроме этого, разнесенный по бортам чугунный балласт увеличит остойчивость судна. Еще он разделил трюм водонепроницаемыми переборками и раскопал рецепт негорючей шаровой краски для внутренних помещений. Уолтер тут же решил, что ее следует использовать и для наружного борта, чтобы сделать корабль менее заметным ночью и в ненастную погоду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131