"Я не знал, что ты чувствуешь это", - извиняюсь я.
- Конечно, чувствую, Боб. Когда вы даете мне соответствующую команду, я повинуюсь ей, но ничто не мешает мне записывать и интерпретировать данные. Я полагаю, такой команды в вашем распоряжении нет.
- Ты правильно полагаешь, Зигфрид.
- Нет никаких причин, почему бы вам не познакомиться с накопленной информацией. Я не пытался вмешиваться до настоящего времени...
- А ты мог?
- Да, у меня есть возможность обратиться за соответствующей командой к своим руководителям. Но я этого не сделал.
- Почему? - Старый мешок болтов продолжает удивлять меня. Это нечто новое.
- Как я уже сказал, для этого не было причины. Но вы явно стараетесь оттянуть столкновение, и я хотел бы сказать, что думаю об этом столкновении. Чтобы вы сами могли принять решение.
- О, дьявол! - Я отбрасываю ремни и сажусь. - Не возражаешь, если я закурю? - Я знаю, каким будет ответ, но он опять меня удивляет.
- В данных обстоятельствах - нет. Если вам нужно средство, чтобы уменьшить напряжение, я согласен. Я даже подумывал об использовании легкого транквилизатора, если захотите.
- Боже! - говорю я восхищенно и закуриваю... и мне приходится удерживать себя, чтобы не предложить ему сигарету! - Ладно, давай.
Зигфрид встает, разминает ноги и переходит к более удобному креслу. Я не знал, что он может это делать. "Я стараюсь успокоить вас. Боб - говорит он, - как вы, несомненно, заметили. Вначале позвольте сказать вам кое-что о моих способностях - и ваших, - о чем, мне кажется, вы не знаете. Я могу предоставить информацию о любых клиентах. То есть вы не ограничены только теми, у кого был доступ лишь к этому терминалу".
- Не думаю, что понял, - говорю я, когда он замолкает.
- Мне кажется, вы поняли. Или поймете. Но самый важный вопрос, какое воспоминание вы пытаетесь подавить. Я считаю необходимым, чтобы вы его разблокировали. Я подумывал предложить вам легкий гипноз, или транквилизатор, или даже приглашение на сеанс человека-психоаналитика, и все это в вашем распоряжении, если захотите. Но я заметил, что вы чувствуете себя относительно комфортабельно в обсуждении того, что вы считаете объективной реальностью, в отличии от вашей придуманной реальности. Так что я хотел бы обсудить в этих терминах один эпизод из вашего прошлого.
Я старательно стряхиваю пепел с кончика сигареты. Он прав: пока разговор идет абстрактный и безличностный, я могу говорить о чем угодно. "Какой эпизод, Зигфрид?"
- Ваш последний полет с Врат, Боб. Позвольте освежить вашу память...
| ОТНОСИТЕЛЬНО ПИТАНИЯ
|
| В. Что ели хичи?
| Профессор Хеграмет. То же, что и мы, вероятно.
| Я думаю, они были всеядными, ели все, что
| попадалось. Мы вообще-то ничего не знаем об их
| диете, если не считать сведений о полетах к
| оболочкам.
| В. Полеты к оболочкам?
| Профессор Хеграмет. Зафиксированы по крайней
| мере четыре курса, которые вели не к другим
| звездам, а пролегали в окрестностях Солнечной
| системы. В районе кометных оболочек, примерно в
| половине светового года. Эти полеты были признаны
| бесполезными, но я так не считаю. Я предлагал
| комиссии присудить за них научные премии. Три
| полета завершились в метеоритных роях. Четвертый -
| в районе кометы, все в ста астрономических
| единицах от Солнца. Метеоритные рои - это обычно
| остатки старых комет.
| В. Вы хотите сказать, что хичи питались кометами?
| Профессор Хеграмет. Они ели то, из чего
| сделаны кометы. Вы знаете, из чего они состоят?
| Углерод, кислород, азот, водород - те же самые
| элементы, что вы едите за завтраком. Я считаю, они
| использовали кометы как источник для производства
| пищи. Я считаю, что рано или поздно в районе комет
| будет обнаружена пищевая фабрика хичи, и тогда,
| может быть, никто больше не умрет с голоду.
- Боже, Зигфрид!.
- Я знаю, вам кажется, вы все прекрасно помните, - говорит он, правильно интерпретируя мое восклицания, - и в этом смысле я не считаю, что ваша память нуждается в стимулировании. Но в этом эпизоде интересно то, что вы тщательно скрываете все сферы ваших личных затруднений. Ваш ужас. Ваши гомосексуальные склонности...
- Эй!
- ... которые не являются ведущей тенденцией вашей сексуальности, Боб, но из-за которых вы тревожились больше, чем они заслуживают. Ваши чувства к матери. Огромное ощущение вины, которую вы чувствуете за собой. И прежде всего - женщина, Джель-Клара Мойнлин. Все это снова и снова повторяется в ваших снах, Боб, хотя вы не всегда можете это распознать. И все это присутствует в этом одном эпизоде.
Я гашу сигарету и осознаю, что курю одновременно две. "Не понимаю, при чем тут моя мать", - говорю я наконец.
- Правда? - Голограмма, которую я называю Зигфрид фон Психоанализ, поворачивается к углу комнаты. - Позвольте показать вам изображение. - Он поднимает руку - чистый театр, да и только, - и в углу появляется женская фигура. Видно не очень ясно, но женщина молода, стройна. Она сдерживает кашель.
- Не очень похоже на мою мать, - возражаю я.
- Нет?
- Ну, - великодушно говорю я, - вероятно, лучше ты не можешь. Я хочу сказать, что у тебя нет данных, кроме моего нечеткого описания.
- Это изображение, - мягко говорит Зигфрид, - составлено на основе вашего описания девушки Сузи Эрейра.
Я зажигаю новую сигарету с некоторым трудом, потому что руки у меня трясутся. "Ну и ну! - говорю я с искренним восхищением. - Снимаю перед тобой шляпу, Зигфрид. Конечно, - говорю я, испытывая легкое раздражение, - Сузи была, о Боже, всего лишь ребенком. И теперь я вижу, что некоторое сходство есть. Но возраст не тот".
- Боб, - спрашивает Зигфрид, - сколько лет было вашей матери, когда вы были маленьким?
- Она была очень молодой. - Немного погодя я добавляю:
- Кстати, выглядела она гораздо моложе своего возраста.
Зигфрид дает мне возможность посмотреть еще немного, затем снова взмахивает рукой, и фигура исчезает, а вместо нее внезапно появляется изображение двух пятиместников, соединенных шлюпками: они висят в пространстве, а за ними... за ними...
- О, Боже, Зигфрид! - говорю я.
Он ждет.
Что касается меня, то он может ждать вечно; я просто не знаю, что сказать. Мне не больно, но я парализован. Я ничего не могу сказать и не могу двинуться.
- Это, - начинает он негромко и очень мягко, - реконструкция двух кораблей вашей экспедиции в непосредственной близости от объекта НН в созвездии Стрельца. Это черная дыра или, более точно, сингулярность в состоянии чрезвычайно быстрого вращения.
- Я знаю, что это такое, Зигфрид.
- Да. Знаете. Из-за этого вращения относительная скорость того, что называется порогом событий сферы разрывности Шварцшильда превышает скорость света, и потому объект не является на самом деле черным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- Конечно, чувствую, Боб. Когда вы даете мне соответствующую команду, я повинуюсь ей, но ничто не мешает мне записывать и интерпретировать данные. Я полагаю, такой команды в вашем распоряжении нет.
- Ты правильно полагаешь, Зигфрид.
- Нет никаких причин, почему бы вам не познакомиться с накопленной информацией. Я не пытался вмешиваться до настоящего времени...
- А ты мог?
- Да, у меня есть возможность обратиться за соответствующей командой к своим руководителям. Но я этого не сделал.
- Почему? - Старый мешок болтов продолжает удивлять меня. Это нечто новое.
- Как я уже сказал, для этого не было причины. Но вы явно стараетесь оттянуть столкновение, и я хотел бы сказать, что думаю об этом столкновении. Чтобы вы сами могли принять решение.
- О, дьявол! - Я отбрасываю ремни и сажусь. - Не возражаешь, если я закурю? - Я знаю, каким будет ответ, но он опять меня удивляет.
- В данных обстоятельствах - нет. Если вам нужно средство, чтобы уменьшить напряжение, я согласен. Я даже подумывал об использовании легкого транквилизатора, если захотите.
- Боже! - говорю я восхищенно и закуриваю... и мне приходится удерживать себя, чтобы не предложить ему сигарету! - Ладно, давай.
Зигфрид встает, разминает ноги и переходит к более удобному креслу. Я не знал, что он может это делать. "Я стараюсь успокоить вас. Боб - говорит он, - как вы, несомненно, заметили. Вначале позвольте сказать вам кое-что о моих способностях - и ваших, - о чем, мне кажется, вы не знаете. Я могу предоставить информацию о любых клиентах. То есть вы не ограничены только теми, у кого был доступ лишь к этому терминалу".
- Не думаю, что понял, - говорю я, когда он замолкает.
- Мне кажется, вы поняли. Или поймете. Но самый важный вопрос, какое воспоминание вы пытаетесь подавить. Я считаю необходимым, чтобы вы его разблокировали. Я подумывал предложить вам легкий гипноз, или транквилизатор, или даже приглашение на сеанс человека-психоаналитика, и все это в вашем распоряжении, если захотите. Но я заметил, что вы чувствуете себя относительно комфортабельно в обсуждении того, что вы считаете объективной реальностью, в отличии от вашей придуманной реальности. Так что я хотел бы обсудить в этих терминах один эпизод из вашего прошлого.
Я старательно стряхиваю пепел с кончика сигареты. Он прав: пока разговор идет абстрактный и безличностный, я могу говорить о чем угодно. "Какой эпизод, Зигфрид?"
- Ваш последний полет с Врат, Боб. Позвольте освежить вашу память...
| ОТНОСИТЕЛЬНО ПИТАНИЯ
|
| В. Что ели хичи?
| Профессор Хеграмет. То же, что и мы, вероятно.
| Я думаю, они были всеядными, ели все, что
| попадалось. Мы вообще-то ничего не знаем об их
| диете, если не считать сведений о полетах к
| оболочкам.
| В. Полеты к оболочкам?
| Профессор Хеграмет. Зафиксированы по крайней
| мере четыре курса, которые вели не к другим
| звездам, а пролегали в окрестностях Солнечной
| системы. В районе кометных оболочек, примерно в
| половине светового года. Эти полеты были признаны
| бесполезными, но я так не считаю. Я предлагал
| комиссии присудить за них научные премии. Три
| полета завершились в метеоритных роях. Четвертый -
| в районе кометы, все в ста астрономических
| единицах от Солнца. Метеоритные рои - это обычно
| остатки старых комет.
| В. Вы хотите сказать, что хичи питались кометами?
| Профессор Хеграмет. Они ели то, из чего
| сделаны кометы. Вы знаете, из чего они состоят?
| Углерод, кислород, азот, водород - те же самые
| элементы, что вы едите за завтраком. Я считаю, они
| использовали кометы как источник для производства
| пищи. Я считаю, что рано или поздно в районе комет
| будет обнаружена пищевая фабрика хичи, и тогда,
| может быть, никто больше не умрет с голоду.
- Боже, Зигфрид!.
- Я знаю, вам кажется, вы все прекрасно помните, - говорит он, правильно интерпретируя мое восклицания, - и в этом смысле я не считаю, что ваша память нуждается в стимулировании. Но в этом эпизоде интересно то, что вы тщательно скрываете все сферы ваших личных затруднений. Ваш ужас. Ваши гомосексуальные склонности...
- Эй!
- ... которые не являются ведущей тенденцией вашей сексуальности, Боб, но из-за которых вы тревожились больше, чем они заслуживают. Ваши чувства к матери. Огромное ощущение вины, которую вы чувствуете за собой. И прежде всего - женщина, Джель-Клара Мойнлин. Все это снова и снова повторяется в ваших снах, Боб, хотя вы не всегда можете это распознать. И все это присутствует в этом одном эпизоде.
Я гашу сигарету и осознаю, что курю одновременно две. "Не понимаю, при чем тут моя мать", - говорю я наконец.
- Правда? - Голограмма, которую я называю Зигфрид фон Психоанализ, поворачивается к углу комнаты. - Позвольте показать вам изображение. - Он поднимает руку - чистый театр, да и только, - и в углу появляется женская фигура. Видно не очень ясно, но женщина молода, стройна. Она сдерживает кашель.
- Не очень похоже на мою мать, - возражаю я.
- Нет?
- Ну, - великодушно говорю я, - вероятно, лучше ты не можешь. Я хочу сказать, что у тебя нет данных, кроме моего нечеткого описания.
- Это изображение, - мягко говорит Зигфрид, - составлено на основе вашего описания девушки Сузи Эрейра.
Я зажигаю новую сигарету с некоторым трудом, потому что руки у меня трясутся. "Ну и ну! - говорю я с искренним восхищением. - Снимаю перед тобой шляпу, Зигфрид. Конечно, - говорю я, испытывая легкое раздражение, - Сузи была, о Боже, всего лишь ребенком. И теперь я вижу, что некоторое сходство есть. Но возраст не тот".
- Боб, - спрашивает Зигфрид, - сколько лет было вашей матери, когда вы были маленьким?
- Она была очень молодой. - Немного погодя я добавляю:
- Кстати, выглядела она гораздо моложе своего возраста.
Зигфрид дает мне возможность посмотреть еще немного, затем снова взмахивает рукой, и фигура исчезает, а вместо нее внезапно появляется изображение двух пятиместников, соединенных шлюпками: они висят в пространстве, а за ними... за ними...
- О, Боже, Зигфрид! - говорю я.
Он ждет.
Что касается меня, то он может ждать вечно; я просто не знаю, что сказать. Мне не больно, но я парализован. Я ничего не могу сказать и не могу двинуться.
- Это, - начинает он негромко и очень мягко, - реконструкция двух кораблей вашей экспедиции в непосредственной близости от объекта НН в созвездии Стрельца. Это черная дыра или, более точно, сингулярность в состоянии чрезвычайно быстрого вращения.
- Я знаю, что это такое, Зигфрид.
- Да. Знаете. Из-за этого вращения относительная скорость того, что называется порогом событий сферы разрывности Шварцшильда превышает скорость света, и потому объект не является на самом деле черным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64