Нет! Ни за что! Нам нечего станет есть. Все механизировано. От роботов нельзя избавиться, нельзя замедлить производство. Замедление – это смерть, остановка – мгновенная смерть. Принцип двойственности – вот та концепция, которая все объясняет…
– Что же нам делать? – спросил Мори отчаянно.
– Что делать? Я скажу вам, что нам нужно делать, если вы хотите, чтобы я вам сказала… Я могу вам сказать. Запросто.
– Тогда скажите.
– Что нам нужно делать… – Тэнквилл изящно икнула. – Нам нужно взять еще выпить.
Они выпили еще. Разумеется, он галантно отказался платить, а она весьма негалантно – заспорила с барменом насчет причитающихся ей потребительских талонов.
Мори держался долго. Во всяком случае, он честно пытался. И не его вина, что зеленый змий в конце концов его одолел. Он заплатил за все сполна.
Сознание померкло раньше, чем перестали шевелиться руки и ноги. То был настоящий провал в памяти, но, несмотря на провал в памяти, он все же ухитрился запомнить целый калейдоскоп мест, где успел побывать, и людей, которых успел повидать. В этом калейдоскопе был Хауленд, позорно напившийся в хлам, правда Мори вспомнил, как он смотрит на Хауленда почему-то снизу вверх – наверное, с пола… Еще в калейдоскопе мелькали двое Байглоу. И Шерри – его жена – заботливая и непонятно почему веселая. И еще там был Генри – совершенно лишнее дополнение.
Чтобы восстановить ход событий, Мори напряг все свои похмельные силы. Это было очень трудно – восстановить ход событий – и в то же время очень важно. Почему это важно, Мори никак не мог вспомнить, и наконец оставил тщетные попытки, удовлетворившись тем, что знает теперь про двойственность роботов, а незаурядная женщина Тэнквилл Байглоу на самом деле ему не приснилась.
Каким образом он проснулся утром в своей постели, Мори вспомнить не мог. Память была пуста. И только после долгих трудов всплыл момент, когда они с Хаулендом после двенадцатого стакана, обняв друг друга за плечи, сочинили новый станс о Двойственности и на мотив старого марша орали его сквозь шум и галдеж бара.
На сцене Двойственность застыла,
Забравшись в холодильник.
Скорей согрей свой дом!
Жратву – быстрее в морозильник!
И, чтоб не помирать,
Хватай скорей красильник
И крась заиндевевший змеевик.
О холоде в тепле и о жаре в морозе
Священные каракули твердят.
И Двойственность – везде!
Янь и
Инь.
Пожалуй, в тот момент он действительно все понимал…
Но если алкоголь открыл Мори глаза на существование Двойственности, то, быть может, именно алкоголь ему и нужен?..
Ладно, назовем это дихотомией, если это слово больше подходит. Вид борьбы, состязание двух неутомимых бегунов на бесконечной дистанции. Например, холодильник в доме. Вот он стоит, и воздух кипит вокруг него, то нагреваясь, то охлаждаясь, и так без конца. Назовем тепло – Янь, назовем холод – Инь. Янь настигает Инь. Затем Инь уступает Янь. Затем Янь уступает Инь. Затем…
Назовем их иначе. Пусть Инь будет рот, рука будет Янь.
Если рука отдыхает, рот голодает, но, если остановился рот, рука просто умрет.
Но и Инь не может вечно тащиться сзади.
А теперь назовем робота – Янь.
И вспомним, что трубы имеют по два конца.
Как всякий человек, который напивается чрезвычайно редко, можно сказать раз в жизни, Мори попробовал переключиться и поскорее забыть об этом, но с ужасом понял, что это сделать ему не дадут.
Шерри была странно возбуждена.
– Ты был таким веселым… – хихикнула она. – И таким романтичным…
Он допил кофе. Руки у него дрожали.
В офисе все хохотали в голос и хлопали его по спине.
– Хауленд нам рассказал, что в последнее время ты живешь на широкую ногу, парень!
– Эй, послушайте! Вы слышали, какой номер отмочил Мори Фрай? В первый раз в жизни, наверное, решил покутить ночь, так умудрился забыть дома потребительскую книжку!
И все думали, что это была замечательная шутка.
Но скоро все наладилось. Правда, Шерри не исправилась – она по-прежнему ненавидела выходить куда-нибудь по вечерам, и Мори не замечал, чтобы она стала есть больше, чем раньше; но однажды вечером, разбирая счета, он обнаружил, что они очень даже неплохо справляются со своей потребительской квотой. По некоторым пунктам они потратили всю месячную норму и даже залезли вперед!
Не нужны даже фальшивые талоны. Мори потихоньку их собрал и, улучив удобный момент, тайком от Шерри сжег. Поначалу, едва лишь обнаружив перерасход потребительской квоты, он хотел бежать к Шерри и поздравить ее – еще бы, такой успех! Но осторожность взяла верх. Эта тема была для Шерри больной. И Мори сдался, подавил в себе желание поделиться радостью. Пусть все остается как есть.
И добродетель его бича вознаграждена.
Его вызвал Уэйнрайт. Начальство улыбалось.
– Ну, Мори, для вас добрые вести! Мы оценили вашу работу, и теперь у нас появилась возможность показать это более осязаемым образом, чем просто комплиментом. Я не хотел ничего говорить раньше времени, но теперь могу сказать – ваш статус пересмотрен квалификационной комиссией Министерства потребления. Теперь вы больше не в Четвертом классе «А»!
– Неужели Четвертый «Б»? – спросил Мори робко, с трудом справляясь с нахлынувшей надеждой.
– Пятый класс, Мори! Пятый! Когда мы что-нибудь делаем, то делаем это до конца. По справедливости. Мы просили специальной санкции от Министерства потребления – и получили ее, и вы перескочили в следующий класс. Но если честно, – добавил Уэйнрайт, – дело не только в нашей поддержке. Очень помогло ваше недавнее замечательное достижение в потреблении. Я же говорил вам, что вы можете этого добиться…
Мори пришлось сесть. Уэйнрайт говорил что-то еще, но он не слышал его. Да это и не имело значения. Вскочив, Мори выбежал из офиса, уклонившись от толпы сослуживцев, которые стремись его поздравить, и схватился за телефон.
На другом конце провода Шерри впала в экстаз и косноязычие.
– Ох, дорогой! – только и смогла она вымолвить.
Тогда Мори решился.
– Между прочим, – проговорил он, – без тебя я ничего бы не добился… Уэйнрайт мне так и сказал. Если бы мы не… ты не справилась с нормой, дорогая… Я давно хотел тебе это сказать, и что я очень это ценю… Алло?! – В трубке вдруг возникла подозрительная тишина. – Алло? – повторил он встревоженно.
И Шерри ответила. Голос ее звучал резко, с нажимом.
– Мори Фрай, подлый ты человек. Конечно, ты не мог не испортить мне настроение. – И она повесила трубку.
Открыв рот, Мори уставился на телефон. Из-за спины послышалось хихиканье.
– Женщины! – сказал Хауленд. – Никогда не пытайся понять их. Все равно не поймешь. Во всяком случае, прими поздравления, Мори.
– Спасибо, – промямлил виновник.
– Кстати, Мори, теперь-то, после повышения, надеюсь, ты не скажешь Уэйнрайту, что я вчера говорил… Ну, о том, что…
– Извини, – сказал Мори и, не дослушав, отодвинул Хауленда в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Что же нам делать? – спросил Мори отчаянно.
– Что делать? Я скажу вам, что нам нужно делать, если вы хотите, чтобы я вам сказала… Я могу вам сказать. Запросто.
– Тогда скажите.
– Что нам нужно делать… – Тэнквилл изящно икнула. – Нам нужно взять еще выпить.
Они выпили еще. Разумеется, он галантно отказался платить, а она весьма негалантно – заспорила с барменом насчет причитающихся ей потребительских талонов.
Мори держался долго. Во всяком случае, он честно пытался. И не его вина, что зеленый змий в конце концов его одолел. Он заплатил за все сполна.
Сознание померкло раньше, чем перестали шевелиться руки и ноги. То был настоящий провал в памяти, но, несмотря на провал в памяти, он все же ухитрился запомнить целый калейдоскоп мест, где успел побывать, и людей, которых успел повидать. В этом калейдоскопе был Хауленд, позорно напившийся в хлам, правда Мори вспомнил, как он смотрит на Хауленда почему-то снизу вверх – наверное, с пола… Еще в калейдоскопе мелькали двое Байглоу. И Шерри – его жена – заботливая и непонятно почему веселая. И еще там был Генри – совершенно лишнее дополнение.
Чтобы восстановить ход событий, Мори напряг все свои похмельные силы. Это было очень трудно – восстановить ход событий – и в то же время очень важно. Почему это важно, Мори никак не мог вспомнить, и наконец оставил тщетные попытки, удовлетворившись тем, что знает теперь про двойственность роботов, а незаурядная женщина Тэнквилл Байглоу на самом деле ему не приснилась.
Каким образом он проснулся утром в своей постели, Мори вспомнить не мог. Память была пуста. И только после долгих трудов всплыл момент, когда они с Хаулендом после двенадцатого стакана, обняв друг друга за плечи, сочинили новый станс о Двойственности и на мотив старого марша орали его сквозь шум и галдеж бара.
На сцене Двойственность застыла,
Забравшись в холодильник.
Скорей согрей свой дом!
Жратву – быстрее в морозильник!
И, чтоб не помирать,
Хватай скорей красильник
И крась заиндевевший змеевик.
О холоде в тепле и о жаре в морозе
Священные каракули твердят.
И Двойственность – везде!
Янь и
Инь.
Пожалуй, в тот момент он действительно все понимал…
Но если алкоголь открыл Мори глаза на существование Двойственности, то, быть может, именно алкоголь ему и нужен?..
Ладно, назовем это дихотомией, если это слово больше подходит. Вид борьбы, состязание двух неутомимых бегунов на бесконечной дистанции. Например, холодильник в доме. Вот он стоит, и воздух кипит вокруг него, то нагреваясь, то охлаждаясь, и так без конца. Назовем тепло – Янь, назовем холод – Инь. Янь настигает Инь. Затем Инь уступает Янь. Затем Янь уступает Инь. Затем…
Назовем их иначе. Пусть Инь будет рот, рука будет Янь.
Если рука отдыхает, рот голодает, но, если остановился рот, рука просто умрет.
Но и Инь не может вечно тащиться сзади.
А теперь назовем робота – Янь.
И вспомним, что трубы имеют по два конца.
Как всякий человек, который напивается чрезвычайно редко, можно сказать раз в жизни, Мори попробовал переключиться и поскорее забыть об этом, но с ужасом понял, что это сделать ему не дадут.
Шерри была странно возбуждена.
– Ты был таким веселым… – хихикнула она. – И таким романтичным…
Он допил кофе. Руки у него дрожали.
В офисе все хохотали в голос и хлопали его по спине.
– Хауленд нам рассказал, что в последнее время ты живешь на широкую ногу, парень!
– Эй, послушайте! Вы слышали, какой номер отмочил Мори Фрай? В первый раз в жизни, наверное, решил покутить ночь, так умудрился забыть дома потребительскую книжку!
И все думали, что это была замечательная шутка.
Но скоро все наладилось. Правда, Шерри не исправилась – она по-прежнему ненавидела выходить куда-нибудь по вечерам, и Мори не замечал, чтобы она стала есть больше, чем раньше; но однажды вечером, разбирая счета, он обнаружил, что они очень даже неплохо справляются со своей потребительской квотой. По некоторым пунктам они потратили всю месячную норму и даже залезли вперед!
Не нужны даже фальшивые талоны. Мори потихоньку их собрал и, улучив удобный момент, тайком от Шерри сжег. Поначалу, едва лишь обнаружив перерасход потребительской квоты, он хотел бежать к Шерри и поздравить ее – еще бы, такой успех! Но осторожность взяла верх. Эта тема была для Шерри больной. И Мори сдался, подавил в себе желание поделиться радостью. Пусть все остается как есть.
И добродетель его бича вознаграждена.
Его вызвал Уэйнрайт. Начальство улыбалось.
– Ну, Мори, для вас добрые вести! Мы оценили вашу работу, и теперь у нас появилась возможность показать это более осязаемым образом, чем просто комплиментом. Я не хотел ничего говорить раньше времени, но теперь могу сказать – ваш статус пересмотрен квалификационной комиссией Министерства потребления. Теперь вы больше не в Четвертом классе «А»!
– Неужели Четвертый «Б»? – спросил Мори робко, с трудом справляясь с нахлынувшей надеждой.
– Пятый класс, Мори! Пятый! Когда мы что-нибудь делаем, то делаем это до конца. По справедливости. Мы просили специальной санкции от Министерства потребления – и получили ее, и вы перескочили в следующий класс. Но если честно, – добавил Уэйнрайт, – дело не только в нашей поддержке. Очень помогло ваше недавнее замечательное достижение в потреблении. Я же говорил вам, что вы можете этого добиться…
Мори пришлось сесть. Уэйнрайт говорил что-то еще, но он не слышал его. Да это и не имело значения. Вскочив, Мори выбежал из офиса, уклонившись от толпы сослуживцев, которые стремись его поздравить, и схватился за телефон.
На другом конце провода Шерри впала в экстаз и косноязычие.
– Ох, дорогой! – только и смогла она вымолвить.
Тогда Мори решился.
– Между прочим, – проговорил он, – без тебя я ничего бы не добился… Уэйнрайт мне так и сказал. Если бы мы не… ты не справилась с нормой, дорогая… Я давно хотел тебе это сказать, и что я очень это ценю… Алло?! – В трубке вдруг возникла подозрительная тишина. – Алло? – повторил он встревоженно.
И Шерри ответила. Голос ее звучал резко, с нажимом.
– Мори Фрай, подлый ты человек. Конечно, ты не мог не испортить мне настроение. – И она повесила трубку.
Открыв рот, Мори уставился на телефон. Из-за спины послышалось хихиканье.
– Женщины! – сказал Хауленд. – Никогда не пытайся понять их. Все равно не поймешь. Во всяком случае, прими поздравления, Мори.
– Спасибо, – промямлил виновник.
– Кстати, Мори, теперь-то, после повышения, надеюсь, ты не скажешь Уэйнрайту, что я вчера говорил… Ну, о том, что…
– Извини, – сказал Мори и, не дослушав, отодвинул Хауленда в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18