— Или мы ошиблись?
— Он самый, но как тебе удалось…
— Потом расскажу, сейчас не время. Под письменным столом должен лежать его пистолет, по крайней мере, он отлетел куда-то туда. Нашли?
— Ага, — ответил я, поднимая с пола громадную «дуру» маде ин не нашего производства. — И что мне сделать с этой гаубицей?
— Пока я буду отсутствовать, вы проследите за хозяином, чтоб он не сделал какой-нибудь непоправимой ошибки, которая может стоить мне жизни. В случае чего…
— Я тебя понял, но куда ты собралась?
— Нужно работать чисто. Меня так приучили. Начинаем!
К губам Стригуна она поднесла и включила рацию.
— Рыскул, Рыскул, как слышишь?
— Хорошо, шеф, есть проблемы?
— Да, зайди ко мне.
Отключив рацию, она опрометью бросилась на первый этаж к двери. Сосчитав до десяти, я нажал кнопку магнитного замка. На экране монитора я видел, как неспешно, вразвалку входит охранник. Потом потянулись томительные минуты ожидания. Я замер, прислушиваясь к каждому идущему снизу звуку, и вздохнул только тогда, когда открылась дверь и моя спасительница вернулась живой и невредимой.
— Константин Иванович, теперь можете спокойно заниматься своим делом.
— Куда ты его определила? Надеюсь, не на тот свет?
— Пока нет. Они в подвале.
— Кто это они? Он что, не один?
— Нет, там с ним кухарка и лакей или кто он там, не знаю, но кабан здоровый. С трудом его уложила. Не волнуйтесь, заперты они надежно, делайте, что вам нужно, а я пока найду в этом доме что-нибудь поесть. Я ужасно проголодалась. Если что, то кричите, но вряд ли, мужик он хилый, как меня увидел, так сразу в штаны наделал.
— Ну, здравствуйте, Анатолий Олегович, — сладкоголосо начал я, — вот и получилось нам свидеться вновь. Чего молчите?
— Снимите с меня этот дурацкий наручник, — увидев, как Джамиля закрыла дверь, грозно потребовал он. — Вы еще не знаете, на какие грабли наступили. Немедленно меня освободите, идиоты, кретины недоделанные!
— Анатолий Олегович, мы ведь приехали сюда не за вашими оскорблениями, — мягко напомнил я суть дела.
— А зачем, зачем вы приехали?!
— За деньгами, дорогой, за деньгами.
— Забирайте свои вонючие сто пятьдесят тысяч и проваливайте к бесиной матери.
— Покажите мне, где я могу их взять?
— Расстегните наручники, и я все сделаю сам.
— Ай-ай, Анатолий Олегович, мне помнится, как два часа тому назад вы сетовали на избыток имеющегося у меня юмора, должен заметить, что и в вас его предостаточно. Говори, где бабки, или я попрошу даму заняться тобой всерьез, говорят, она большой спец по гениталиям. Учти, она бывала в горячих точках и теперь ей твои страдания что мертвому припарки.
— Вы не имеете права.
— Скотина ты, а не Стригун. Ты обманом выманиваешь у граждан их деньги, а когда приходит время их отдавать, говоришь о правах. Где бабки, сволочь? — спросил я беззлобно и даже ласково. — Даю тебе на размышление тридцать секунд.
— Нет у меня денег. Израсходовал все. Сам видишь, какой домино отгрохал.
— Позволь, но ты только что обещал вернуть сто пятьдесят тысяч.
— И ты клянешься после этого убраться отсюда к чертовой матери?
— Клянусь, что после того, как я получу деньги моего клиента, я уберусь отсюда к чертовой матери.
— В левом нижнем ящике письменного стола под папками ключи от сейфа. Открой и забери все, что там есть.
— Господи, какой анахронизм! — проворачивая тугое колесо стальной двери, возмутился я. — У всех уже давно сейфы с электронными запорами, а у тебя все еще какие-то водопроводные вентили, неэстетично даже…
— Зато надежно. Электронику открывать научились, а здесь без газовой горелки делать нечего. Что ты там ковыряешься?
— Смотрю, что ты дешево хочешь отделаться, тут и ста сорока тысяч нет, — старательно рассовывая пачки по карманам, возмутился я.
— Сто тридцать восемь тысяч и пятьсот рублей, можешь не пересчитывать, все равно не прибавится. Это все, что у меня есть. Хочешь бери, а хочешь уходи так.
— Что-то не верится мне и в душе сплошная сомнительность, а знаешь почему?
— Не знаю и знать не хочу, ты обещал забрать бабки и оставить меня в покое.
— Я тебе обещал получить деньги моего клиента, а только после этого убраться восвояси. Но господину Говорову ты должен куда как больше, а именно один миллион четыреста тысяч новых рублей. Вот когда я их от тебя получу, то выполню твою просьбу с превеликим удовольствием.
— Вздор, у нас ведь был уговор про сто пятьдесят тысяч.
— У нас шла речь о деньгах клиента, а это лимон четыреста. И советую не тянуть резину и не портить себе нервы, а то уже полночь на носу, без десяти минут, — глянув на массивные напольные часы, уточнил я. — Все нормальные люди уже спать легли, а я тут с тобой валандаюсь.
— Абсурд какой-то. Ночной кошмар, нет у меня таких денег.
— Вы делаете мне больно, уважаемый. Мне искренне вас жаль, но я вынужден обратиться к услугам нашей очаровательной девушки.
Приоткрыв дверь в полутемный холл, я негромко позвал Джамилю и несколько растерялся, когда она тотчас спокойно спросила:
— Я слышала, у вас возникли проблемы?
— В некотором роде да, откуда ты знаешь?
— На всякий случай я сидела под дверью, мало ли чем черт шутит, когда Бог спит. Мне нужно поговорить с ним насчет денег?
— Да, но на первый раз щадяще и аккуратно.
— Хорошо, там на стойке бутерброды. Побудьте пока здесь, я позову.
Избиение младенца было недолгим. Уже через три минуты я был приглашен в кабинет, где господин Стригун, морщась от боли, решил честно отдать уворованное.
— Только убери от меня эту садистку, — для начала поставил он ультиматум. — Глаза бы мои ее не видели, палач, форменный палач.
— Она мне не мешает, а даже наоборот… Короче, давай бабки.
— Расстегните наручники. Самим вам с моим тайником не справиться.
— Расстегнем, если не сделаешь глупости.
— Да что же я, враг себе?
— Ты прав, и учти, что в случае одного твоего неосторожного движения — ты труп. Жанна, уважь просьбу скопидома, только деликатно, а то он вздрагивает при одном твоем имени. Не бойся, товарищ, мы друзья.
— Стервятники да беркуты вам друзья, — уже сидя в своем кресле и растирая руки, ворчал Стригун. — Найдите мне хоть какую-нибудь веревочку.
— Зачем? Вешаться никак решил? — насмешливо спросила Джамиля. — Не утруждай себя. В случае чего я и так тебя замочу.
— Замочу, размочу, надоело. Штаны мне подвязать надо, а то спадают.
— Вот и хорошо. Далеко не убежишь. Займись делом и перестань капать нам на нервы, — ткнув ему стволом в плечо, поставила она точку в дискуссии.
— Да, конечно, я сейчас. Есть, знаете ли, у меня небольшой сакраментальный сейфец, личного, так сказать, пользования, и находится он в том напольном хронометре, вот сейчас мы его и пощупаем.
Словно подтверждая его слова, массивные часы начали отбивать полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Он самый, но как тебе удалось…
— Потом расскажу, сейчас не время. Под письменным столом должен лежать его пистолет, по крайней мере, он отлетел куда-то туда. Нашли?
— Ага, — ответил я, поднимая с пола громадную «дуру» маде ин не нашего производства. — И что мне сделать с этой гаубицей?
— Пока я буду отсутствовать, вы проследите за хозяином, чтоб он не сделал какой-нибудь непоправимой ошибки, которая может стоить мне жизни. В случае чего…
— Я тебя понял, но куда ты собралась?
— Нужно работать чисто. Меня так приучили. Начинаем!
К губам Стригуна она поднесла и включила рацию.
— Рыскул, Рыскул, как слышишь?
— Хорошо, шеф, есть проблемы?
— Да, зайди ко мне.
Отключив рацию, она опрометью бросилась на первый этаж к двери. Сосчитав до десяти, я нажал кнопку магнитного замка. На экране монитора я видел, как неспешно, вразвалку входит охранник. Потом потянулись томительные минуты ожидания. Я замер, прислушиваясь к каждому идущему снизу звуку, и вздохнул только тогда, когда открылась дверь и моя спасительница вернулась живой и невредимой.
— Константин Иванович, теперь можете спокойно заниматься своим делом.
— Куда ты его определила? Надеюсь, не на тот свет?
— Пока нет. Они в подвале.
— Кто это они? Он что, не один?
— Нет, там с ним кухарка и лакей или кто он там, не знаю, но кабан здоровый. С трудом его уложила. Не волнуйтесь, заперты они надежно, делайте, что вам нужно, а я пока найду в этом доме что-нибудь поесть. Я ужасно проголодалась. Если что, то кричите, но вряд ли, мужик он хилый, как меня увидел, так сразу в штаны наделал.
— Ну, здравствуйте, Анатолий Олегович, — сладкоголосо начал я, — вот и получилось нам свидеться вновь. Чего молчите?
— Снимите с меня этот дурацкий наручник, — увидев, как Джамиля закрыла дверь, грозно потребовал он. — Вы еще не знаете, на какие грабли наступили. Немедленно меня освободите, идиоты, кретины недоделанные!
— Анатолий Олегович, мы ведь приехали сюда не за вашими оскорблениями, — мягко напомнил я суть дела.
— А зачем, зачем вы приехали?!
— За деньгами, дорогой, за деньгами.
— Забирайте свои вонючие сто пятьдесят тысяч и проваливайте к бесиной матери.
— Покажите мне, где я могу их взять?
— Расстегните наручники, и я все сделаю сам.
— Ай-ай, Анатолий Олегович, мне помнится, как два часа тому назад вы сетовали на избыток имеющегося у меня юмора, должен заметить, что и в вас его предостаточно. Говори, где бабки, или я попрошу даму заняться тобой всерьез, говорят, она большой спец по гениталиям. Учти, она бывала в горячих точках и теперь ей твои страдания что мертвому припарки.
— Вы не имеете права.
— Скотина ты, а не Стригун. Ты обманом выманиваешь у граждан их деньги, а когда приходит время их отдавать, говоришь о правах. Где бабки, сволочь? — спросил я беззлобно и даже ласково. — Даю тебе на размышление тридцать секунд.
— Нет у меня денег. Израсходовал все. Сам видишь, какой домино отгрохал.
— Позволь, но ты только что обещал вернуть сто пятьдесят тысяч.
— И ты клянешься после этого убраться отсюда к чертовой матери?
— Клянусь, что после того, как я получу деньги моего клиента, я уберусь отсюда к чертовой матери.
— В левом нижнем ящике письменного стола под папками ключи от сейфа. Открой и забери все, что там есть.
— Господи, какой анахронизм! — проворачивая тугое колесо стальной двери, возмутился я. — У всех уже давно сейфы с электронными запорами, а у тебя все еще какие-то водопроводные вентили, неэстетично даже…
— Зато надежно. Электронику открывать научились, а здесь без газовой горелки делать нечего. Что ты там ковыряешься?
— Смотрю, что ты дешево хочешь отделаться, тут и ста сорока тысяч нет, — старательно рассовывая пачки по карманам, возмутился я.
— Сто тридцать восемь тысяч и пятьсот рублей, можешь не пересчитывать, все равно не прибавится. Это все, что у меня есть. Хочешь бери, а хочешь уходи так.
— Что-то не верится мне и в душе сплошная сомнительность, а знаешь почему?
— Не знаю и знать не хочу, ты обещал забрать бабки и оставить меня в покое.
— Я тебе обещал получить деньги моего клиента, а только после этого убраться восвояси. Но господину Говорову ты должен куда как больше, а именно один миллион четыреста тысяч новых рублей. Вот когда я их от тебя получу, то выполню твою просьбу с превеликим удовольствием.
— Вздор, у нас ведь был уговор про сто пятьдесят тысяч.
— У нас шла речь о деньгах клиента, а это лимон четыреста. И советую не тянуть резину и не портить себе нервы, а то уже полночь на носу, без десяти минут, — глянув на массивные напольные часы, уточнил я. — Все нормальные люди уже спать легли, а я тут с тобой валандаюсь.
— Абсурд какой-то. Ночной кошмар, нет у меня таких денег.
— Вы делаете мне больно, уважаемый. Мне искренне вас жаль, но я вынужден обратиться к услугам нашей очаровательной девушки.
Приоткрыв дверь в полутемный холл, я негромко позвал Джамилю и несколько растерялся, когда она тотчас спокойно спросила:
— Я слышала, у вас возникли проблемы?
— В некотором роде да, откуда ты знаешь?
— На всякий случай я сидела под дверью, мало ли чем черт шутит, когда Бог спит. Мне нужно поговорить с ним насчет денег?
— Да, но на первый раз щадяще и аккуратно.
— Хорошо, там на стойке бутерброды. Побудьте пока здесь, я позову.
Избиение младенца было недолгим. Уже через три минуты я был приглашен в кабинет, где господин Стригун, морщась от боли, решил честно отдать уворованное.
— Только убери от меня эту садистку, — для начала поставил он ультиматум. — Глаза бы мои ее не видели, палач, форменный палач.
— Она мне не мешает, а даже наоборот… Короче, давай бабки.
— Расстегните наручники. Самим вам с моим тайником не справиться.
— Расстегнем, если не сделаешь глупости.
— Да что же я, враг себе?
— Ты прав, и учти, что в случае одного твоего неосторожного движения — ты труп. Жанна, уважь просьбу скопидома, только деликатно, а то он вздрагивает при одном твоем имени. Не бойся, товарищ, мы друзья.
— Стервятники да беркуты вам друзья, — уже сидя в своем кресле и растирая руки, ворчал Стригун. — Найдите мне хоть какую-нибудь веревочку.
— Зачем? Вешаться никак решил? — насмешливо спросила Джамиля. — Не утруждай себя. В случае чего я и так тебя замочу.
— Замочу, размочу, надоело. Штаны мне подвязать надо, а то спадают.
— Вот и хорошо. Далеко не убежишь. Займись делом и перестань капать нам на нервы, — ткнув ему стволом в плечо, поставила она точку в дискуссии.
— Да, конечно, я сейчас. Есть, знаете ли, у меня небольшой сакраментальный сейфец, личного, так сказать, пользования, и находится он в том напольном хронометре, вот сейчас мы его и пощупаем.
Словно подтверждая его слова, массивные часы начали отбивать полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30