Круглые глазницы полуразбитого черепа обвиняюще уставились на
него. Нагнувшись, он поднял его и поставил на полку. Густым клубком
поднялась пыль. Кучка монет рассыпалась и полетела в разные стороны,
металлически позвякивая.
Здесь было много монет, на всех полках клетушек. Он набрал пригоршню
и покатил по полу, чтобы позабавить Люру. У монет не было никакой
ценности. Кусок хорошей нержавеющей стали стоило взять с собой, а это нет.
Темнота этого места начала угнетать его, и, куда бы он не поворачивался,
он чувствовал на себе взгляд черепа. Он вышел, позвав Люру за собой.
В сердце этого города было сыро, воздух здесь имел привкус древнего
тлена, смешанный с более свежим запахом гниющего дерева и палой листвы. Он
сморщил нос от этого запаха и стал пробираться дальше по улице, карабкаясь
по кучам щебня, направляясь к реке.
Эту реку надо было как-то пересечь, если он хотел направиться прямо к
цели, намеченной его отцом. Он легко переплыл бы поток этой коричневой
воды, все еще мутной от грозы, но он знал, что Люра по доброй воле не
пойдет на это, а он, разумеется, не собирался оставлять ее.
Форс двинулся на восток вдоль берега. Нужен был какой-нибудь плот, но
для того, чтобы найти деревья, ему придется удалиться от развалин. Его
раздражала эта вынужденная потеря времени.
День сегодня был ясный. Поднималось солнце, вода рябила от пятнышек
света. Сзади Форс все еще мог видеть подножие гор, а за горами -
голубоватые вершины, с которых он спустился двадцать четыре часа назад. Он
оглянулся только один раз, все его внимание сосредоточилось теперь на
реке.
Через полчаса он наткнулся на находку, которая сберегла ему много
часов изнурительного труда. Береговой разлом образовал узкую бухту, в
которой во время половодья поднималась вода. Теперь она была наполовину
забита плавником, от огромных бревен до аккуратных высохших прутиков,
которые Форс легко мог сломать двумя пальцами. Ему нужно было только
нагнуться и выбрать нужное.
К полудню у него был готов плот. Грубый, не предназначенный,
разумеется, для долгого плавания, он должен был помочь им переправиться на
другой берег. У Люры были свои основания не доверять этой ненадежно
связанной платформе. Но когда Форс отказался оставаться в безопасности на
берегу, она влезла на плот, осторожно пробуя его лапой перед каждым шагом.
Только посередине плота она со вздохом уселась на задние лапы. Форс с
силой оттолкнулся шестом.
Ненадежное сооружение стало кружиться и Форс был вынужден с этим
бороться. Однажды шест попал в илистую отмель, и его чуть было не
выдернуло из рук. Соленый пот ел его губы и обжигал покрывшиеся волдырями
руки. Он видел, что хотя поток и нес их вниз по течению, они все же
медленно приближались к противоположному берегу.
Солнечные лучи, отражавшиеся от воды, согревали их, от этого хотелось
пить, и все остальное время Люра издавала слабые мяукающие стоны, жалея
себя. Все же она довольно скоро привыкла к новому способу передвижения,
села и стала внимательно смотреть, как выпрыгивает рыба, чтобы проглотить
зазевавшуюся муху. Они проплыли мимо кучи распавшихся обломков, которые,
должно быть, были остатками судна, и дважды они проплывали между опорами
давно исчезнувших мостов. До Взрыва это была густонаселенная территория.
Форс попытался представить, на что было похоже, когда в городках жили,
дороги были забиты транспортом, по реке плавали суда...
Течение несло их приблизительно туда, куда им было надо, на восток, и
Форс не старался как можно быстрее достигнуть другого берега. Но когда
часть их ненадежного плота вдруг отломилась и пустилась в собственное
плавание, он сообразил, что такая беззаботность к добру не приведет и
заработал шестом, чтобы вырваться из течения и достичь берега. Вдоль реки
тянулись обрывы, и он с беспокойством пытался найти бухточку или отмель,
где можно было бы высадиться.
Наконец он нашел маленькую бухту, где берег обвалился, и два дерева
образовали небольшую преграду. Он с большим трудом повел к ним плот. Тот
задрожал под напором потока и остановился. Люра не стала ждать, и одним
прыжком оказалась возле корней. Форс подхватил свои вещи и отправился за
ней, и как раз вовремя, потому что плот разломился, закружился и его
обломки понеслись дальше в потоке воды.
С трудом вскарабкавшись вверх по вязкому глинистому обрыву, они снова
вышли на открытую местность. Трава здесь была высока, по земле пыльными
заплатами раскинулись кусты, и то тут, то там виднелись скопления молодых
деревьев, снова покрывших древние поля. Но здесь дикая растительность еще
не совсем заполонила землю, веками обрабатывавшуюся плугом и жаткой.
Люра дала ему знать, что они последний раз обедали довольно давно, и
она намерена позаботиться о пополнении их продовольственных запасов. Она
пересекла нечеткую границу древних полей с мрачной целеустремленностью в
каждом движении ее грациозного кошачьего тела. Из-под ее ног выпорхнула
куропатка, и повсюду бегали кролики, но она с пренебрежением
отворачивалась от такой мелкой дичи, устремившись дальше, к склону,
поросшему деревьями, почти настоящим лесом. Форс далеко отстал от нее.
Она остановилась на полпути. Кончик ее хвоста затрепетал, между зубов
на мгновенье показался красный кончик языка. Затем она снова исчезла,
растаяла в высокой траве бесшумно и без усилий, словно была всего лишь
мимолетным ветерком. Форс шагнул назад, в тень высокого дерева. Это была
охота Люры, и он не должен был мешать.
Он осмотрел колыхавшуюся траву. Похоже, это был какой-то злак, не
совсем созревший, потому что у него еще только формировался колос. Небо
было голубое, по нему плыли небольшие белые облака, кажется, их никогда не
рвали ураганные ветры, хотя у ног его лежала ветка, сорванная и сломанная
вчерашней бурей.
Хриплый рев вырвал его из полудремы. Он застыл с луком в руках. Затем
последовал пронзительный визг - боевой клич Люры. Форс побежал на звук
вверх по склону. Но осторожность охотника удерживала его в зоне укрытий в
поле, так что он не выскочил опрометчиво на поле боя.
Люра взяла-таки крупную дичь! Он уловил блики солнечного света на ее
рыжеватом мехе. Она отпрыгнула от неподвижного красно-коричневого тела как
раз вовремя, чтобы избежать нападения огромного зверя. Дикая корова! И
Люра задрала ее теленка!
Стрела Форса была уже в воздухе. Корова снова взревела от боли и
вскинула злую рогатую голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
него. Нагнувшись, он поднял его и поставил на полку. Густым клубком
поднялась пыль. Кучка монет рассыпалась и полетела в разные стороны,
металлически позвякивая.
Здесь было много монет, на всех полках клетушек. Он набрал пригоршню
и покатил по полу, чтобы позабавить Люру. У монет не было никакой
ценности. Кусок хорошей нержавеющей стали стоило взять с собой, а это нет.
Темнота этого места начала угнетать его, и, куда бы он не поворачивался,
он чувствовал на себе взгляд черепа. Он вышел, позвав Люру за собой.
В сердце этого города было сыро, воздух здесь имел привкус древнего
тлена, смешанный с более свежим запахом гниющего дерева и палой листвы. Он
сморщил нос от этого запаха и стал пробираться дальше по улице, карабкаясь
по кучам щебня, направляясь к реке.
Эту реку надо было как-то пересечь, если он хотел направиться прямо к
цели, намеченной его отцом. Он легко переплыл бы поток этой коричневой
воды, все еще мутной от грозы, но он знал, что Люра по доброй воле не
пойдет на это, а он, разумеется, не собирался оставлять ее.
Форс двинулся на восток вдоль берега. Нужен был какой-нибудь плот, но
для того, чтобы найти деревья, ему придется удалиться от развалин. Его
раздражала эта вынужденная потеря времени.
День сегодня был ясный. Поднималось солнце, вода рябила от пятнышек
света. Сзади Форс все еще мог видеть подножие гор, а за горами -
голубоватые вершины, с которых он спустился двадцать четыре часа назад. Он
оглянулся только один раз, все его внимание сосредоточилось теперь на
реке.
Через полчаса он наткнулся на находку, которая сберегла ему много
часов изнурительного труда. Береговой разлом образовал узкую бухту, в
которой во время половодья поднималась вода. Теперь она была наполовину
забита плавником, от огромных бревен до аккуратных высохших прутиков,
которые Форс легко мог сломать двумя пальцами. Ему нужно было только
нагнуться и выбрать нужное.
К полудню у него был готов плот. Грубый, не предназначенный,
разумеется, для долгого плавания, он должен был помочь им переправиться на
другой берег. У Люры были свои основания не доверять этой ненадежно
связанной платформе. Но когда Форс отказался оставаться в безопасности на
берегу, она влезла на плот, осторожно пробуя его лапой перед каждым шагом.
Только посередине плота она со вздохом уселась на задние лапы. Форс с
силой оттолкнулся шестом.
Ненадежное сооружение стало кружиться и Форс был вынужден с этим
бороться. Однажды шест попал в илистую отмель, и его чуть было не
выдернуло из рук. Соленый пот ел его губы и обжигал покрывшиеся волдырями
руки. Он видел, что хотя поток и нес их вниз по течению, они все же
медленно приближались к противоположному берегу.
Солнечные лучи, отражавшиеся от воды, согревали их, от этого хотелось
пить, и все остальное время Люра издавала слабые мяукающие стоны, жалея
себя. Все же она довольно скоро привыкла к новому способу передвижения,
села и стала внимательно смотреть, как выпрыгивает рыба, чтобы проглотить
зазевавшуюся муху. Они проплыли мимо кучи распавшихся обломков, которые,
должно быть, были остатками судна, и дважды они проплывали между опорами
давно исчезнувших мостов. До Взрыва это была густонаселенная территория.
Форс попытался представить, на что было похоже, когда в городках жили,
дороги были забиты транспортом, по реке плавали суда...
Течение несло их приблизительно туда, куда им было надо, на восток, и
Форс не старался как можно быстрее достигнуть другого берега. Но когда
часть их ненадежного плота вдруг отломилась и пустилась в собственное
плавание, он сообразил, что такая беззаботность к добру не приведет и
заработал шестом, чтобы вырваться из течения и достичь берега. Вдоль реки
тянулись обрывы, и он с беспокойством пытался найти бухточку или отмель,
где можно было бы высадиться.
Наконец он нашел маленькую бухту, где берег обвалился, и два дерева
образовали небольшую преграду. Он с большим трудом повел к ним плот. Тот
задрожал под напором потока и остановился. Люра не стала ждать, и одним
прыжком оказалась возле корней. Форс подхватил свои вещи и отправился за
ней, и как раз вовремя, потому что плот разломился, закружился и его
обломки понеслись дальше в потоке воды.
С трудом вскарабкавшись вверх по вязкому глинистому обрыву, они снова
вышли на открытую местность. Трава здесь была высока, по земле пыльными
заплатами раскинулись кусты, и то тут, то там виднелись скопления молодых
деревьев, снова покрывших древние поля. Но здесь дикая растительность еще
не совсем заполонила землю, веками обрабатывавшуюся плугом и жаткой.
Люра дала ему знать, что они последний раз обедали довольно давно, и
она намерена позаботиться о пополнении их продовольственных запасов. Она
пересекла нечеткую границу древних полей с мрачной целеустремленностью в
каждом движении ее грациозного кошачьего тела. Из-под ее ног выпорхнула
куропатка, и повсюду бегали кролики, но она с пренебрежением
отворачивалась от такой мелкой дичи, устремившись дальше, к склону,
поросшему деревьями, почти настоящим лесом. Форс далеко отстал от нее.
Она остановилась на полпути. Кончик ее хвоста затрепетал, между зубов
на мгновенье показался красный кончик языка. Затем она снова исчезла,
растаяла в высокой траве бесшумно и без усилий, словно была всего лишь
мимолетным ветерком. Форс шагнул назад, в тень высокого дерева. Это была
охота Люры, и он не должен был мешать.
Он осмотрел колыхавшуюся траву. Похоже, это был какой-то злак, не
совсем созревший, потому что у него еще только формировался колос. Небо
было голубое, по нему плыли небольшие белые облака, кажется, их никогда не
рвали ураганные ветры, хотя у ног его лежала ветка, сорванная и сломанная
вчерашней бурей.
Хриплый рев вырвал его из полудремы. Он застыл с луком в руках. Затем
последовал пронзительный визг - боевой клич Люры. Форс побежал на звук
вверх по склону. Но осторожность охотника удерживала его в зоне укрытий в
поле, так что он не выскочил опрометчиво на поле боя.
Люра взяла-таки крупную дичь! Он уловил блики солнечного света на ее
рыжеватом мехе. Она отпрыгнула от неподвижного красно-коричневого тела как
раз вовремя, чтобы избежать нападения огромного зверя. Дикая корова! И
Люра задрала ее теленка!
Стрела Форса была уже в воздухе. Корова снова взревела от боли и
вскинула злую рогатую голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59