И если я хоть метр недодам...
— Послушайте, или вы черствый, равнодушный человек...
— Да я самый обычный человек! — в отчаянии воскликнул заведующий. — Вы думаете, мы руководим стройкой? Стройка — нами! Она ж идет сама по себе, все работы ведет автоматика, а мы сидим — кубометры подсчитываем. И что же, я, по-вашему, могу нажать кнопку, и все остановится? Нет у меня таких кнопок.
— А у кого есть? — осведомился Гурилин.
— Только в министерстве.
Министр промышленного строительства находился на симпозиуме, посвященном открытию нового железнорудного месторождения на дне Тихого океана. Принял их заместитель министра, Антуан Шамарин, молодой человек лет тридцати пяти с вытянутым яйцеобразным черепом и гладкими, будто прилизанными волосами.
Он выслушал их, кивая головой и тарабаня пальцами по столу. По мере того как Гурилин излагал свои соображения по поводу строительства, барабанная дробь, выстукиваемая заместителем, становилась все тверже, размереннее, и когда инспектор кончил, Шамарин сказал, неожиданно попадая в такт своему постукиванию:
— Вопросы, поставленные вами, будут рассмотрены, прошу вас изложить их в письменном виде и передать в канцелярию. Я вынесу их на обсуждение коллегии. Она состоится в сентябре, и там мы примем решение по вашему вопросу.
— Но мы не можем ждать до сентября! — воскликнула Марина. — Сейчас счет идет на часы. Через два-три дня будет уже поздно!
— Даже если коллегия состоится сегодня, хотя ближайшая намечена на первый четверг июня, мы все равно не сможем собрать кворум, необходимый для принятия столь важного решения.
— Но для разрушения города вы ухитрились его собрать?
— Да никто не собирался разрушать ваш город! Да, я знаю, произошла ошибка. Чисто механическая опечатка. Тогдашняя коллегия упустила ее из виду. И никто не думал трогать Москву.
Наоборот, вся страна была воодушевлена тем, что через Московскую область, так тогда назывался квадрат АДТ-32-75, будет проходить важная часть строительства, его основное звено. Сам «корт», конечно, повиснет над экватором, но космические «поезда» к нему пойдут по уплотненному графику. Где-то их надо будет собирать и разгонять. В Европе должны были быть смонтированы электромагнитные ускорители, сооружено депо для космических «поездов». Проект передали для проектирования в Систему-1. Сами понимаете, осилить такой объем работ не смогла бы даже армия чертежников, трудись они два столетия, не разгибаясь. И Система составила проект, увязала его к местности, произнесла сотни миллиардов расчетов и выкладок, провела ряд дополнительных подготовительных мероприятий. Да вы знаете, что последствие пятьдесят лет вся планета работает исключительно на проект уперкорта.
— Но мы не просим вообще отменить стройку, — убеждал его Курилин. — Надо просто пересмотреть проект...
— Да вы знаете, что значит «просто пересмотреть»? Это значит оставить его заново. На это как минимум уйдет лет двадцать. И на эти годы придется заморозить все строительство, в которое положены многомиллиардные капиталовложения и труд сотен тысяч наших соотечественников...
— Но ведь речь идет не о том, чтобы отменить стройку, а просто перенести ее, километров на тридцать-сорок...
Шамарин взглянул на него со скепсисом, с каким профессионал смотрит на дилетанта:
— Во-первых, линия магистрали должна быть идеально прямой. Никакие отклонения недопустимы. Построено уже двенадцать тысяч километров — и вдруг она вильнет в сторону... Но не это главное. Главное то, что все эти десятилетия Система-1 вела жилищное, культурно-бытовое и промышленное строительство с учетом маршрута прохождения стройки. Сдвинуть ее хотя бы на километр обречь на разрушение сотни тысяч зданий, дворцов, заводов, где также живут и работают ваши соотечественники.
— Вы думаете, они поблагодарят вас за гибель одного из прекраснейших городов мира? — спросил Гурилин и направился на ходу.
На стартовой площадке их догнал Шамарин.
— Послушайте, — торопливо заговорил он, просунув голову в окошко турболета. — Не поймите меня превратно. Я тоже патриот, но что я могу сделать? Мы лишь контролирующая организация. Повесил на нас эту стройку, не спрашивая нашего мнения.
Но я вам подскажу два пути. Первый — обратиться в Общество Охраны Памятников культуры...
— Туда мы уже обращались...
— Вы, девушка, частное лицо, а товарищ — официальное. И потому к нему отнесутся с большим почтением. Общество имеет право наложить вето на любое строительство, если опасается повреждения исторических памятников. А второй путь — обратитесь в Главкосмоспроект. Они подадут в Госплан заявление о допущенной оплошности, а там примут решение о пересмотре проекта...
— Мне думается, первый путь короче, — заявил Андрон, взглянув на Марину. Она пожала плечами.
В вестибюле Общества, разместившегося в помпезном здании с завитушками на колоннах, было тихо и пустынно. Они долго бродили по просторным коридорам, которые были увешаны диаграммами, показывающими неуклонный из года в год рост членов Общества, собранных ими безвозмездных взносов, количества спасенных памятников» перспективных планов. Особенно Гурилина заинтересовали обязательства, в которых члены общества заявляли о намерении в грядущем пятилетии спасти от разрушения на 3,7 % больше памятников мировой культуры, нежели в прошлом. Марина заглядывала в пустые кабинеты и беспомощно разводила руками.
Когда загудел зуммер телефона, Гурилин сделал ей знак, чтобы она шла дальше, а сам остановился и нажал кнопку приема. На миниатюрном экране появилось лицо молодого человека.
— Доктор Уиллис Коннингам, — представился он. — Вы меня разыскивали?
— Да. Меня интересуют обстоятельства, при которых вами было проведено обследование тела девушки, найденного 13 мая в районе КГ-25.
— Утром, в 10.15, мы получили вызов. Звонила какая-то женщина. Сообщила, что прибоем к скалам вынесло труп. Мы выехали на место происшествия. Доставили тело в морг, произвели вскрытие и передали данные в Систему-!.
— На теле погибшей обнаружены какие-либо повреждения.
— Не г, ничего особенного. Сами посудите, месяц в море.
— Посторонние предметы, ну, кольца, брошки, бусы?..
— Нет. Разве что шнурочек...
— Какой еще шнурочек? — насторожился Гурилин.
— Красный такой, похоже, что из капроэластика. Он был замотан на ее ногах.
— Так какого же черта... — сдавленно произнес инспектор. Какого же дьявола вы дали заключение о самоубийстве?
— Во-первых, я попросил бы вас не выражаться, — оскорбил врач. — А во-вторых, наше дело выдать заключение о смерти, а у Систем-1 решает, убийство это или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Послушайте, или вы черствый, равнодушный человек...
— Да я самый обычный человек! — в отчаянии воскликнул заведующий. — Вы думаете, мы руководим стройкой? Стройка — нами! Она ж идет сама по себе, все работы ведет автоматика, а мы сидим — кубометры подсчитываем. И что же, я, по-вашему, могу нажать кнопку, и все остановится? Нет у меня таких кнопок.
— А у кого есть? — осведомился Гурилин.
— Только в министерстве.
Министр промышленного строительства находился на симпозиуме, посвященном открытию нового железнорудного месторождения на дне Тихого океана. Принял их заместитель министра, Антуан Шамарин, молодой человек лет тридцати пяти с вытянутым яйцеобразным черепом и гладкими, будто прилизанными волосами.
Он выслушал их, кивая головой и тарабаня пальцами по столу. По мере того как Гурилин излагал свои соображения по поводу строительства, барабанная дробь, выстукиваемая заместителем, становилась все тверже, размереннее, и когда инспектор кончил, Шамарин сказал, неожиданно попадая в такт своему постукиванию:
— Вопросы, поставленные вами, будут рассмотрены, прошу вас изложить их в письменном виде и передать в канцелярию. Я вынесу их на обсуждение коллегии. Она состоится в сентябре, и там мы примем решение по вашему вопросу.
— Но мы не можем ждать до сентября! — воскликнула Марина. — Сейчас счет идет на часы. Через два-три дня будет уже поздно!
— Даже если коллегия состоится сегодня, хотя ближайшая намечена на первый четверг июня, мы все равно не сможем собрать кворум, необходимый для принятия столь важного решения.
— Но для разрушения города вы ухитрились его собрать?
— Да никто не собирался разрушать ваш город! Да, я знаю, произошла ошибка. Чисто механическая опечатка. Тогдашняя коллегия упустила ее из виду. И никто не думал трогать Москву.
Наоборот, вся страна была воодушевлена тем, что через Московскую область, так тогда назывался квадрат АДТ-32-75, будет проходить важная часть строительства, его основное звено. Сам «корт», конечно, повиснет над экватором, но космические «поезда» к нему пойдут по уплотненному графику. Где-то их надо будет собирать и разгонять. В Европе должны были быть смонтированы электромагнитные ускорители, сооружено депо для космических «поездов». Проект передали для проектирования в Систему-1. Сами понимаете, осилить такой объем работ не смогла бы даже армия чертежников, трудись они два столетия, не разгибаясь. И Система составила проект, увязала его к местности, произнесла сотни миллиардов расчетов и выкладок, провела ряд дополнительных подготовительных мероприятий. Да вы знаете, что последствие пятьдесят лет вся планета работает исключительно на проект уперкорта.
— Но мы не просим вообще отменить стройку, — убеждал его Курилин. — Надо просто пересмотреть проект...
— Да вы знаете, что значит «просто пересмотреть»? Это значит оставить его заново. На это как минимум уйдет лет двадцать. И на эти годы придется заморозить все строительство, в которое положены многомиллиардные капиталовложения и труд сотен тысяч наших соотечественников...
— Но ведь речь идет не о том, чтобы отменить стройку, а просто перенести ее, километров на тридцать-сорок...
Шамарин взглянул на него со скепсисом, с каким профессионал смотрит на дилетанта:
— Во-первых, линия магистрали должна быть идеально прямой. Никакие отклонения недопустимы. Построено уже двенадцать тысяч километров — и вдруг она вильнет в сторону... Но не это главное. Главное то, что все эти десятилетия Система-1 вела жилищное, культурно-бытовое и промышленное строительство с учетом маршрута прохождения стройки. Сдвинуть ее хотя бы на километр обречь на разрушение сотни тысяч зданий, дворцов, заводов, где также живут и работают ваши соотечественники.
— Вы думаете, они поблагодарят вас за гибель одного из прекраснейших городов мира? — спросил Гурилин и направился на ходу.
На стартовой площадке их догнал Шамарин.
— Послушайте, — торопливо заговорил он, просунув голову в окошко турболета. — Не поймите меня превратно. Я тоже патриот, но что я могу сделать? Мы лишь контролирующая организация. Повесил на нас эту стройку, не спрашивая нашего мнения.
Но я вам подскажу два пути. Первый — обратиться в Общество Охраны Памятников культуры...
— Туда мы уже обращались...
— Вы, девушка, частное лицо, а товарищ — официальное. И потому к нему отнесутся с большим почтением. Общество имеет право наложить вето на любое строительство, если опасается повреждения исторических памятников. А второй путь — обратитесь в Главкосмоспроект. Они подадут в Госплан заявление о допущенной оплошности, а там примут решение о пересмотре проекта...
— Мне думается, первый путь короче, — заявил Андрон, взглянув на Марину. Она пожала плечами.
В вестибюле Общества, разместившегося в помпезном здании с завитушками на колоннах, было тихо и пустынно. Они долго бродили по просторным коридорам, которые были увешаны диаграммами, показывающими неуклонный из года в год рост членов Общества, собранных ими безвозмездных взносов, количества спасенных памятников» перспективных планов. Особенно Гурилина заинтересовали обязательства, в которых члены общества заявляли о намерении в грядущем пятилетии спасти от разрушения на 3,7 % больше памятников мировой культуры, нежели в прошлом. Марина заглядывала в пустые кабинеты и беспомощно разводила руками.
Когда загудел зуммер телефона, Гурилин сделал ей знак, чтобы она шла дальше, а сам остановился и нажал кнопку приема. На миниатюрном экране появилось лицо молодого человека.
— Доктор Уиллис Коннингам, — представился он. — Вы меня разыскивали?
— Да. Меня интересуют обстоятельства, при которых вами было проведено обследование тела девушки, найденного 13 мая в районе КГ-25.
— Утром, в 10.15, мы получили вызов. Звонила какая-то женщина. Сообщила, что прибоем к скалам вынесло труп. Мы выехали на место происшествия. Доставили тело в морг, произвели вскрытие и передали данные в Систему-!.
— На теле погибшей обнаружены какие-либо повреждения.
— Не г, ничего особенного. Сами посудите, месяц в море.
— Посторонние предметы, ну, кольца, брошки, бусы?..
— Нет. Разве что шнурочек...
— Какой еще шнурочек? — насторожился Гурилин.
— Красный такой, похоже, что из капроэластика. Он был замотан на ее ногах.
— Так какого же черта... — сдавленно произнес инспектор. Какого же дьявола вы дали заключение о самоубийстве?
— Во-первых, я попросил бы вас не выражаться, — оскорбил врач. — А во-вторых, наше дело выдать заключение о смерти, а у Систем-1 решает, убийство это или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40