Итак, я приступаю к перекодированию.
С легкой почтительной улыбкой и обычным своим полупоклоном электронщик исчез с экрана, оставив инспектора в глубоком размышлении. Вот уже несколько часов ни одна телекамера не могла обнаружить ни Минасова, ни его друзей, ни Марины. Инспектор нервничал. И неожиданно она появилась сама. Вошла и встала на пороге, запыхавшаяся, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы.
Встретив ее задорную улыбку, он и сам улыбнулся и, поднявшись, сказал:
— Наконец-то! А уж я-то искал вас, искал по всей планете...
— А я — вас, — засмеялась она.
— Ну, меня-то найти несложно... *
— А вот и сложно. Нашла в справочном ваш домашний номер, так мне какая-то особа устроила форменный допрос. Ваша жена?
Он непонятно почему смутился.
— Бывшая. Но это неважно... А я в поисках вас обыскал всю картотеку. Вашего личного телефона я на знаю, Георгия Христофоровича дома нет, а Марина Неходова ни в одном каталоге не значится.
— Я вообще-то Марсианна Тищенко. Это мамина фамилия. Л имечко — папина причуда. Ну и я, чтоб «марсианкой» не дразнили, взяла да перекрестилась.
— Но вас нет в регистрационных списках планеты.
— Так ведь прописана я на Марсе. Предки постарались, чтобы я в случае чего квартиру не потеряла. А что нельзя, да?
— Почему же? Я искал вас для того, чтобы сказать, что уже напал на след «преступников». Один ретивый трест перестарался и выполнении и перевыполнении планов. Сейчас я собираюсь к его начальнику. Он отзовет своих рабочих — и все проблемы будут решены.
— Здорово! — просияла она. — Мы с дедом три года по этим начальникам бродили, а вы — раз-два... А можно я с вами?
— Карета подана! — важно произнес он, сделав величавый жест в сторону окна, где его уже поджидал турболет.
Когда она уселась на место пассажира, он направил машину на одну из крыш ближайшего здания и, убрав газ, повернулся к девушке.
Взглянув на него, она улыбнулась и отвела взгляд.
«Интересно, чему она улыбается?» — с досадой подумал он и сказал:
— Перед тем как лететь дальше, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Она присвистнула:
— Вот это да! Раз — и на допрос!
— Это не допрос. Просто взятие показаний.
— В неофициальной обстановке?
— Я не хочу, чтобы нас подслушивали.
— Боитесь своих же киберов?
— Мне бояться нечего. Сейчас я расследую одно странное дело, и которое вы оказались случайно замешанной.
— Что еще за дело?
— Неважно. Итак, первый вопрос: припомните, когда, какого числа в прошлом месяце в вашей квартире состоялась пирушка?
— Какая еще пирушка? — насупилась она.
— Ну, вечеринка, гулянка... как вы еще это называете? Не знаю.
— Просто маленький собирон, — сказала она, пожав плечами. — Похипповали, похохмили, побалдели, поборзели...
— Не надо, — прервал он ее, — вам это не идет.
Марина. —- НУ да, собирались мы у меня. Мы каждую неделю у кого-нибудь собираемся. Это дед вам настучал? — догадалась она. — Ну старый, я ему еще...
— Послушайте, девушка, — рассвирепел Андрон. — Я вызвал вас не для легкой светской болтовни. Я провожу расследование. И меня интересует та вечеринка, на которой присутствовала Эльза Лаймонс. Какого числа это было?
— Двенадцатого апреля.
— Точно?
— Точно. Я же «марсиянка». Вот предки и подгадали день моего рождения ко Дню Космонавтики.
— А тринадцатого она исчезла.
— Вы думаете, что...
— Я не думаю, я констатирую факты.
— Так надо же думать, а не констатировать! Что мы, по-вашему, ее убили, да?
— Я этого не говорил.
— Так вот, я вам скажу: Лизку никто из нас не обижал, она среди нас... самая безобидная, самая добрая была...
— И за это ваш Саша ударил ее? Она промолчала.
— Я спрашиваю: за это? Повторяю...
— Если хотите знать, Сашка среди них самый кристальный парень! Задаром он никого не обидит. И если он бьет, то за дело.
— За какое дело?
— Не знаю.
— Врешь.
— Правда не знаю... Дура она была. Царство ей небесное. Я ей говорила: Лизка, не связывайся ты с этой богемой. Нечего тебе там делать. Нет, только там полный простор для ее артистической натуры. Ну и Краммер ей нравился.
— Кто?
— Не знаю. Прилизанный такой, с черными волосами. Вечно про святое искусство нам задвигал.
— Значит, ты ее отговаривала, а она пошла?
— Ну да, так я ее одну и отпустила. Мы вместе пошли.
— А дальше?
— Что дальше?
— Что там было дальше? Рассказывай! — крикнул он.
— Что было? Ничего не было. Люди как люди. Сидят на лавках, киряют. Сценки всякие показывают. А потом их шеф...
— Генри?
— Какой еще Генри? Бабуля одна. В очках и с зелеными волосами. Бигги ее звали. Тетя Бигги.
— Какая из себя?
— Ну, ей под сорок, но еще бодренькая, на женушку вашу смахивает... Объявила она «танец откровения». Мы думали, в чем там дело, а они, оказывается, раздеваться начали. Тут и на меня начало действовать.
— Что начало?
— Ой, какие вы вещи спрашиваете...
— Обычные! Что начало?
— Не знаю, — сказала она, опустив голову. — Чертовщина какая-то. Даже сказать неудобно. Короче, сбежала я оттуда. И Лизку С собой уволокла. Еле добрались. Теперь все?
— Какого числа это было? В каком месяце?
— В марте.
— До праздников?
— Кажется... — она наморщила лоб. — На праздники я езжала... Числа второго-третьего...
Может быть, четвертого?
— Точно! — обрадовалась она. И тут же посерьезнела. — Но что-то вечно ее тревожило. А потом на вечере они с Сашкой повздорили, он ее и ударил. Она плакала. Потом ее вызвал кто-то по интеркому. Она ушла и... Больше мы ее не видели... Скажите, вы думаете, Лизку убили?
— Не знаю, — сказал он, вздохнув. — Официальная версия — Самоубийство. Ну хорошо, разберемся. Поехали.
— Куда? — удивилась она. — Разве... допрос не окончен?
— Допрос окончен. Но вы, мадемуазель, обладаете поразительной способностью впутываться в разные уголовные ситуации. Сейчас мы замешаны в трех преступлениях, в два из которых мы уже внесли кое-какую ясность.
— Какое же третье?
— О нем разговор впереди, — уклончиво ответил он, поднимая в воздух турболет. Ей вовсе не обязательно было знать, что ее оказания позволили Системе-1 выстроить вполне логичную версию
Преступления и она начала розыск похитителей.
Заведующий трестом «Главспортстрой» Арчибальд Миловзоров встретил их у дверей кабинета, проводил и посадил в мягкие Кресла у просторного полированного стола.
— Рад, безумно рад видеть человека героической профессии, — морил он, пока секретарша разливала по чашечкам чай. — Мой сынишка, увидев вас на экране, теперь бредит сыщиками и каждый в новостях ищет отчеты о ваших подвигах.
Какие уж подвиги, — смутился Гурилин. — Просто работа, пая и кропотливая.
— Да-да, конечно, — согласился Миловзоров. — Но и у нас — е не сахар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
С легкой почтительной улыбкой и обычным своим полупоклоном электронщик исчез с экрана, оставив инспектора в глубоком размышлении. Вот уже несколько часов ни одна телекамера не могла обнаружить ни Минасова, ни его друзей, ни Марины. Инспектор нервничал. И неожиданно она появилась сама. Вошла и встала на пороге, запыхавшаяся, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы.
Встретив ее задорную улыбку, он и сам улыбнулся и, поднявшись, сказал:
— Наконец-то! А уж я-то искал вас, искал по всей планете...
— А я — вас, — засмеялась она.
— Ну, меня-то найти несложно... *
— А вот и сложно. Нашла в справочном ваш домашний номер, так мне какая-то особа устроила форменный допрос. Ваша жена?
Он непонятно почему смутился.
— Бывшая. Но это неважно... А я в поисках вас обыскал всю картотеку. Вашего личного телефона я на знаю, Георгия Христофоровича дома нет, а Марина Неходова ни в одном каталоге не значится.
— Я вообще-то Марсианна Тищенко. Это мамина фамилия. Л имечко — папина причуда. Ну и я, чтоб «марсианкой» не дразнили, взяла да перекрестилась.
— Но вас нет в регистрационных списках планеты.
— Так ведь прописана я на Марсе. Предки постарались, чтобы я в случае чего квартиру не потеряла. А что нельзя, да?
— Почему же? Я искал вас для того, чтобы сказать, что уже напал на след «преступников». Один ретивый трест перестарался и выполнении и перевыполнении планов. Сейчас я собираюсь к его начальнику. Он отзовет своих рабочих — и все проблемы будут решены.
— Здорово! — просияла она. — Мы с дедом три года по этим начальникам бродили, а вы — раз-два... А можно я с вами?
— Карета подана! — важно произнес он, сделав величавый жест в сторону окна, где его уже поджидал турболет.
Когда она уселась на место пассажира, он направил машину на одну из крыш ближайшего здания и, убрав газ, повернулся к девушке.
Взглянув на него, она улыбнулась и отвела взгляд.
«Интересно, чему она улыбается?» — с досадой подумал он и сказал:
— Перед тем как лететь дальше, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Она присвистнула:
— Вот это да! Раз — и на допрос!
— Это не допрос. Просто взятие показаний.
— В неофициальной обстановке?
— Я не хочу, чтобы нас подслушивали.
— Боитесь своих же киберов?
— Мне бояться нечего. Сейчас я расследую одно странное дело, и которое вы оказались случайно замешанной.
— Что еще за дело?
— Неважно. Итак, первый вопрос: припомните, когда, какого числа в прошлом месяце в вашей квартире состоялась пирушка?
— Какая еще пирушка? — насупилась она.
— Ну, вечеринка, гулянка... как вы еще это называете? Не знаю.
— Просто маленький собирон, — сказала она, пожав плечами. — Похипповали, похохмили, побалдели, поборзели...
— Не надо, — прервал он ее, — вам это не идет.
Марина. —- НУ да, собирались мы у меня. Мы каждую неделю у кого-нибудь собираемся. Это дед вам настучал? — догадалась она. — Ну старый, я ему еще...
— Послушайте, девушка, — рассвирепел Андрон. — Я вызвал вас не для легкой светской болтовни. Я провожу расследование. И меня интересует та вечеринка, на которой присутствовала Эльза Лаймонс. Какого числа это было?
— Двенадцатого апреля.
— Точно?
— Точно. Я же «марсиянка». Вот предки и подгадали день моего рождения ко Дню Космонавтики.
— А тринадцатого она исчезла.
— Вы думаете, что...
— Я не думаю, я констатирую факты.
— Так надо же думать, а не констатировать! Что мы, по-вашему, ее убили, да?
— Я этого не говорил.
— Так вот, я вам скажу: Лизку никто из нас не обижал, она среди нас... самая безобидная, самая добрая была...
— И за это ваш Саша ударил ее? Она промолчала.
— Я спрашиваю: за это? Повторяю...
— Если хотите знать, Сашка среди них самый кристальный парень! Задаром он никого не обидит. И если он бьет, то за дело.
— За какое дело?
— Не знаю.
— Врешь.
— Правда не знаю... Дура она была. Царство ей небесное. Я ей говорила: Лизка, не связывайся ты с этой богемой. Нечего тебе там делать. Нет, только там полный простор для ее артистической натуры. Ну и Краммер ей нравился.
— Кто?
— Не знаю. Прилизанный такой, с черными волосами. Вечно про святое искусство нам задвигал.
— Значит, ты ее отговаривала, а она пошла?
— Ну да, так я ее одну и отпустила. Мы вместе пошли.
— А дальше?
— Что дальше?
— Что там было дальше? Рассказывай! — крикнул он.
— Что было? Ничего не было. Люди как люди. Сидят на лавках, киряют. Сценки всякие показывают. А потом их шеф...
— Генри?
— Какой еще Генри? Бабуля одна. В очках и с зелеными волосами. Бигги ее звали. Тетя Бигги.
— Какая из себя?
— Ну, ей под сорок, но еще бодренькая, на женушку вашу смахивает... Объявила она «танец откровения». Мы думали, в чем там дело, а они, оказывается, раздеваться начали. Тут и на меня начало действовать.
— Что начало?
— Ой, какие вы вещи спрашиваете...
— Обычные! Что начало?
— Не знаю, — сказала она, опустив голову. — Чертовщина какая-то. Даже сказать неудобно. Короче, сбежала я оттуда. И Лизку С собой уволокла. Еле добрались. Теперь все?
— Какого числа это было? В каком месяце?
— В марте.
— До праздников?
— Кажется... — она наморщила лоб. — На праздники я езжала... Числа второго-третьего...
Может быть, четвертого?
— Точно! — обрадовалась она. И тут же посерьезнела. — Но что-то вечно ее тревожило. А потом на вечере они с Сашкой повздорили, он ее и ударил. Она плакала. Потом ее вызвал кто-то по интеркому. Она ушла и... Больше мы ее не видели... Скажите, вы думаете, Лизку убили?
— Не знаю, — сказал он, вздохнув. — Официальная версия — Самоубийство. Ну хорошо, разберемся. Поехали.
— Куда? — удивилась она. — Разве... допрос не окончен?
— Допрос окончен. Но вы, мадемуазель, обладаете поразительной способностью впутываться в разные уголовные ситуации. Сейчас мы замешаны в трех преступлениях, в два из которых мы уже внесли кое-какую ясность.
— Какое же третье?
— О нем разговор впереди, — уклончиво ответил он, поднимая в воздух турболет. Ей вовсе не обязательно было знать, что ее оказания позволили Системе-1 выстроить вполне логичную версию
Преступления и она начала розыск похитителей.
Заведующий трестом «Главспортстрой» Арчибальд Миловзоров встретил их у дверей кабинета, проводил и посадил в мягкие Кресла у просторного полированного стола.
— Рад, безумно рад видеть человека героической профессии, — морил он, пока секретарша разливала по чашечкам чай. — Мой сынишка, увидев вас на экране, теперь бредит сыщиками и каждый в новостях ищет отчеты о ваших подвигах.
Какие уж подвиги, — смутился Гурилин. — Просто работа, пая и кропотливая.
— Да-да, конечно, — согласился Миловзоров. — Но и у нас — е не сахар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40