С этого момента он больше не враг-националист, скорее будущий коллега, сотрудник. Он станет нашим агентом, хочет он того или нет. На следующий день он появился позади меня точно в том же месте и в то же время, когда я наклонилась, чтобы закрыть стеклянную дверь витрины пурпурной бабочки. После нескольких таких встреч он стал кое-что себе позволять. В конце концов он даже стал вынимать свое сокровище из штанов. Это было невообразимо огромное оружие. Он тыкал им в мои ягодицы и оставлял синяки. Через какое-то время я даже услышала его голос. Он не был болтлив, в основном раздавалось сочное польское кряхтение.
Не видя его ни разу, я могу сказать, что, несмотря на силу и огромный член, он был коротышкой. Я не сталкивалась с мужчинами меньше его. В Агентстве он стал известен как «агент Мелкота».
•23
Сабрина: Кодкод ждал меня в «Тнуве», псевдопролетарском ресторане на улице Шенкина в Тель-Авиве. Ресторан находился в пяти минутах ходьбы от Крепости Вольфганга. Он сидел в темном углу и ел борщ. Пробираясь к столику, я увидела тарелку с остатками серых котлеток гефилтефиш . Крошки жареной печенки лежали на другой тарелке. Он вовсю обедал, ни секунды меня не поджидая. Я села за столик и гордо объявила, что Ганнибал Петрушка крепко завяз в моих сетях. Он посмотрел мне в глаза, восстанавливая атмосферу важности момента. Кивая головой, сказал, что осведомлен о ситуации. Поздравил меня с успехом, но сказал, что есть техническая проблема, которую надо немедленно решать. Фотографии моих встреч с Ганнибалом не удовлетворяли из-за плохого освещения в музее бабочек. Мне было приказано сделать все возможное, чтобы выманить Ганнибала в более светлую комнату.
Берд: Можете подробнее объяснить, в чем была проблема с освещением?
Сабрина: Он просто пожаловался, что фотографии, сделанные в музее бабочек, слишком темны и недостаточно впечатляют для дальнейшего шантажа. Действительно, музей был местом сумрачным: так лучше сохранялся пигмент на хрупких крыльях сушеных бабочек.
Берд: Господи, да кто же вас фотографировал?
Сабрина: Не спрашивайте меня, мне бы сказали в последнюю очередь.
Только доев борщ и выпив еще кружку пива, он позволил себе расслабиться. Вновь посмотрел мне прямо в глаза и сообщил холодным и снисходительным тоном, что и по слабым фотографиям видно, как я наслаждаюсь. Он напомнил мне, что я работаю на почтенную разведку суверенного государства и посему не должна получать удовольствие от своей профессиональной деятельности.
«Напротив, – сказал он. – В мире военных преданность своему делу измеряется обратно пропорционально уровню удовольствия. Мы и представить себе не можем, что наши доблестные бойцы из 101-го Спецназа получают удовольствие, убивая арабских крестьян. Они убивают во имя своего национального долга, вопреки моральной и этической традиции. Долг превыше удовольствия». Дальше он принялся повторять эту дурацкую мысль во всех возможных формах и аллегориях.
Пока он читал лекцию, его пальцы елозили у меня между ляжками. Как мужчина он был безнадежен, у него не было ни искры таланта. Он совершенно не понимал женской психологии. Он не понимал, что женщине нужно хрупкое равновесие между болезненной томностью и страстной яростью. Кодкод был здоровяк, но с очень маленьким членом. Я сказала «член», но его прибор едва напоминал мужской орган – он был меньше корнишона. Так, моей подруге Магде Москович казалось подозрительным, что у начальника Длинной Руки так коротка собственная «рука».
Он потел как свинья. Подмышки на его рубашке расплывались двумя огромными пятнами, распространяя запах пота и чеснока. Я попробовала ему помочь, учитывая то обстоятельство, что мы сидели в общественном месте. Я жаждала вернуться обратно в Европу и была готова на все ради этого. Я приняла решение спасти это убогое существо от продолжительной агонии. Взяла старый номер газеты «Га-Арец» и положила ему на колени. Будучи опытным экспертом, я быстро справилась с молнией, извлекла на свет божий его жалкую игрушку. Меньше чем через десять секунд он кончил мне в ладошку. Я посмотрела на него. Он был доволен. Он улыбался как накормленный ребенок.
Я сказала Кодкоду, что поняла его инструкции и больше не буду потакать своим инстинктам.
•24
Сабрина: Вы понимаете? Теперь мне следовало встречаться с Ганнибалом на полном свету и не получать от этого никакого удовольствия! Какую дурацкую профессию я себе выбрала! Я подумала, что, поскольку мы этим занимаемся в конце рабочего дня, надо попытаться вытащить его на светлую лестничную площадку. Знала, что это будет непросто.
Что я только не пробовала, но не могла вытащить его на свет. Однажды, все еще во время предварительных ласк, я вырвалась из его мощных объятий и взбежала вверх по ступенькам. Быстро сняла трусики и задрала подол, представив его взору самый соблазнительный вид. Ему осталось только подняться, укусить меня за жопу, оставить несколько свежих лиловых синяков – что угодно. Но этот отказник не поддался.
После множества неудачных попыток у меня оставалось последнее оружие, «Метод Деборы» – самый могучий инструмент, данный еврейской женщине, библейский прием, никогда не знавший осечки. Этот довольно простой трюк передавался от матери к дочери более двух тысяч лет и не единожды спасал евреев. Ева использовала его, дабы шантажировать Всевышнего, Сара применила его против Агари, Эсфирь опробовала его накануне Пурима. Поверьте, Берд, это круто.
Берд: Не могли бы вы рассказать об этой методе?
Сабрина: Нет конечно, я не могу открыть деталей. Это секрет, доставшийся храброй еврейской женщине, и она унесет его с собой в могилу. Единственное, что я могу сказать, – это что через четыре секунды после применения «Метода Деборы» он уже пристроился позади меня на самой верхней ступеньке на ярком свету. Он был наг, и его нагота подчеркивала мужественную и кряжистую приземистость его фигуры, демонстрируя недюжинную мужскую стать спецслужбисту-папарацци. Еще через двадцать секунд он наполнил меня тысячами маленьких ястребов. Я поняла, что он доволен сверх меры. Потный и задыхающийся, он залепетал о предложении, любви и медовом месяце на Пальма-де-Майорка. Мужчины – такой смешной народ!
Берд: Могу ли я надеяться, что вы намекнете, в чем суть этого библейского оружия массового поражения?
Сабрина: Категорически нет. Итак, спустя две недели, когда он исправно исполнял свою роль, когда мы оба приближались к финальной стадии, как только я опять стала терять самоконтроль, когда стало ясно, что я вновь собираюсь нарушить приказ своего прямого командира и взорваться мелкой шрапнелью наслаждения, когда крик восторга рвался у меня из груди вместе с мольбой не останавливаться, я опустила глаза, чтобы увидеть, как он умело справляется с моим левым соском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49