Во-вторых, даже пойдя на подлог, они старались служить интересам родины. Вырвали меня из рук Шнайдера и тем самым отвели от Британии страшную беду. Спасли мне жизнь, когда я валялся в беспамятстве, и, как подобает верным солдатам, выполнили мой приказ. Не стыжусь признаться, что Ржавый на пару с мисс Ливен успешно выполнили задачу, которая казалась генеральном штабу почти неразрешимой. Ну и наконец, не решись они похитить «Белморэл», у них не было бы возможности своевременно вмешаться в ход событий и уничтожить транспорт с оружием. Полыхать бы в огне войны Индокитаю и Внутренней Индии. Разумеется, захватив крейсер, они совершили серьезное преступление. Но ведь действовали не из корыстных побуждений, а желая спасти невинно пострадавшего человека.
– Согласен, согласен… Их заслуги бесспорны. К тому же мы так и не сделали официального сообщения о похищенном крейсере, опасаясь выставить себя в смешном свете. Но что же нам делать с этими бравыми ребятами?
– По-моему, если сопоставить их проступки и оказанные им услуги, то мы должны их наградить.
– Каким образом?
– Предоставить этот крейсер в их распоряжение. Тогда по крайней мере никто не посмеет утверждать, будто бы у британского флота можно похитить корабль. К тому же у нас намечается списание трех-четырех военных судов. Пусть одним из них будет «Роджер» – кстати, название можно оставить. А лихая команда еще сослужит нам службу. Основанная мною пароходная компания воспользуется крейсером для перевозки товаров, особо высоко оцененных страховыми компаниями. Сами знаете, как процветает морской разбой в восточных морях… Ну, и впоследствии окажется, что «Роджер» принадлежал этим людям еще в ту пору, когда они взяли меня на борт в Коломбо…
– Но позвольте…
– Его величество одобрил мой план. Ведь таким образом мы сумеем исправить свой досадный промах.
– В таком случае я тоже одобряю.
Теперь понятно, почему похитителей крейсера, в сущности, даже не подвергли официальному аресту. Неделю их продержали под стражей, а затем сообщили, что произошло недоразумение: власти не знали, что «Роджер» списан с морского регистра и передан в частные руки. Экипажу благожелательно намекнули, что неплохо бы взять курс на Лондон, и с тем вновь предоставили в их распоряжение корабль, «являющийся собственностью команды». Правда, на прощание моряков предупредили, что, по всей вероятности, им придется уплатить штраф, по нескольку шиллингов с каждого, «за незаконное ношение военно-морской формы».
– Не беда, мы подадим апелляцию, – успокоил Грязнуля Фред бледного и явно взволнованного начальника полиции.
– Ничего себе порядки! – возмутился Ржавый. – Из-за каждого пустяка штрафовать на несколько шиллингов!
Однако, выйдя на улицу, приятели с радостными воплями кинулись обниматься, вызвав оживление среди прохожих. Прежде чем дать сигнал к отплытию, капитан Фред держал перед командой предельно краткую речь:
– Ребята! Благословенна страна, где судоходная техника развита так высоко, что списывают отличные крейсеры! Полный вперед!
Эпилог этой истории не был бы завершенным, не упомяни я еще об одном эпизоде. После рассказов принца высшее лицо государства пожелало видеть героя невероятных похождений – Джона Хеллибартона, то бишь Ржавого. Во время аудиенции присутствовали лишь несколько знатных персон. Наш друг весьма импозантно выглядел во фраке, несмотря на неизменные белые перчатки и желтые штиблеты. Особый ореол славы придало ему блестящее расследование убийства Элен Олдингтон и остроумный трюк со стеклом иллюминатора.
– Как вам пришла в голову идея сохранить отпечатки пальцев столь оригинальным способом?
– Когда я путешествовал под видом доктора Верхагена, – ответил Ржавый, – Брэдфорд вывел меня на чистую воду, уличив в том, что я не знаю, как исследуют под микроскопом трипоно… трипосономы или как их там зовут… Каплю крови на стеклышке прижимают другим стеклом и сохраняют в целости. А позднее, когда мы беседовали с его высочеством принцем Сюдэссекским, я обратил внимание, что Брэдфорд нервно барабанит пальцами по стеклу иллюминатора. Тут я подумал, что если трипо… в общем, если микроскопические тельца сохраняются между двух стеклышек, то отчего бы не остаться в целости и сохранности отпечаткам пальцев. Пока его высочество и Брэдфорд прогуливались по палубе, я вынул стекло иллюминатора – оно и было-то не большим, – затем разрезал его надвое и наложил половинки друг на друга. Ну, думаю, теперь останутся там пальчики, как кружок колбасы меж двух ломтей хлеба.
Редко кому удавалось в этом роскошном зале снискать такой успех, как нашему рыжему герою. Знатные особы благосклонно улыбались, а высочайшая особа изволила осведомиться, нет ли у него каких пожеланий.
– Сир, – зардевшись, произнес Ржавый, – что толку в самом распрекрасном фраке, если у него пустая петлица?
Я уже упоминал, что тщеславие было единственной слабостью Ржавого. Однако, судя по всему, высочайшая особа, восседавшая в массивном красном кресле, знала толк в человеческой психологии.
– Когда я в следующий раз приглашу вас развлечь меня, – благожелательно улыбаясь, сказала королевская особа, – вы будете довольны своим фраком. Вам не придется ждать и года…
– Видите, друг мой, – заметил принц, – честность и преданность творят чудеса. Откровенно говоря, когда я вернулся домой, а вы остались в Сингапуре под стражей, я думал, что вам не избежать наказания.
– С какой стати нас вздумали бы наказывать? – удивился Ржавый.
– Вам пришлось совершить немало героических поступков, чтобы оправдать себя в глазах властей, – вмешался министр обороны. – Ведь что ни говори, вы силой захватили крейсер и держали в плену принца и мнимого капитана генерального штаба…
– Ну, знаете ли… – Ржавый не находил слов от возмущения. – Здесь какая-то чудовищная ошибка. Теперь я жалею, что нас не отдали под суд: я не хочу, чтобы даже тень подобного подозрения касалась моего имени. – Он с достоинством окинул себя взглядом от петлицы фрака до шикарных штиблет. – Я и несколько джентльменов – моих друзей, будучи людьми сугубо штатскими, выполнили повеление принца Сюдэссекского. Пренебрегая опасностью, в разгар шторма развели пары и запустили машины списанного крейсера; кроме того, мы были вынуждены некоторое время носить военную форму…
– Вы шутите сударь? – осведомился сиятельный старец.
– Извольте сами убедиться, сир, в правоте моих слов – Ржавый протянул высочайшей особе лист бумаги, где было написано следующие:
«Все, упомянутое в данном документе выше этих строк, было выполнено по моему распоряжению. Я счел необходимым применить эти меры в интересах родины и из высших стратегических соображений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Согласен, согласен… Их заслуги бесспорны. К тому же мы так и не сделали официального сообщения о похищенном крейсере, опасаясь выставить себя в смешном свете. Но что же нам делать с этими бравыми ребятами?
– По-моему, если сопоставить их проступки и оказанные им услуги, то мы должны их наградить.
– Каким образом?
– Предоставить этот крейсер в их распоряжение. Тогда по крайней мере никто не посмеет утверждать, будто бы у британского флота можно похитить корабль. К тому же у нас намечается списание трех-четырех военных судов. Пусть одним из них будет «Роджер» – кстати, название можно оставить. А лихая команда еще сослужит нам службу. Основанная мною пароходная компания воспользуется крейсером для перевозки товаров, особо высоко оцененных страховыми компаниями. Сами знаете, как процветает морской разбой в восточных морях… Ну, и впоследствии окажется, что «Роджер» принадлежал этим людям еще в ту пору, когда они взяли меня на борт в Коломбо…
– Но позвольте…
– Его величество одобрил мой план. Ведь таким образом мы сумеем исправить свой досадный промах.
– В таком случае я тоже одобряю.
Теперь понятно, почему похитителей крейсера, в сущности, даже не подвергли официальному аресту. Неделю их продержали под стражей, а затем сообщили, что произошло недоразумение: власти не знали, что «Роджер» списан с морского регистра и передан в частные руки. Экипажу благожелательно намекнули, что неплохо бы взять курс на Лондон, и с тем вновь предоставили в их распоряжение корабль, «являющийся собственностью команды». Правда, на прощание моряков предупредили, что, по всей вероятности, им придется уплатить штраф, по нескольку шиллингов с каждого, «за незаконное ношение военно-морской формы».
– Не беда, мы подадим апелляцию, – успокоил Грязнуля Фред бледного и явно взволнованного начальника полиции.
– Ничего себе порядки! – возмутился Ржавый. – Из-за каждого пустяка штрафовать на несколько шиллингов!
Однако, выйдя на улицу, приятели с радостными воплями кинулись обниматься, вызвав оживление среди прохожих. Прежде чем дать сигнал к отплытию, капитан Фред держал перед командой предельно краткую речь:
– Ребята! Благословенна страна, где судоходная техника развита так высоко, что списывают отличные крейсеры! Полный вперед!
Эпилог этой истории не был бы завершенным, не упомяни я еще об одном эпизоде. После рассказов принца высшее лицо государства пожелало видеть героя невероятных похождений – Джона Хеллибартона, то бишь Ржавого. Во время аудиенции присутствовали лишь несколько знатных персон. Наш друг весьма импозантно выглядел во фраке, несмотря на неизменные белые перчатки и желтые штиблеты. Особый ореол славы придало ему блестящее расследование убийства Элен Олдингтон и остроумный трюк со стеклом иллюминатора.
– Как вам пришла в голову идея сохранить отпечатки пальцев столь оригинальным способом?
– Когда я путешествовал под видом доктора Верхагена, – ответил Ржавый, – Брэдфорд вывел меня на чистую воду, уличив в том, что я не знаю, как исследуют под микроскопом трипоно… трипосономы или как их там зовут… Каплю крови на стеклышке прижимают другим стеклом и сохраняют в целости. А позднее, когда мы беседовали с его высочеством принцем Сюдэссекским, я обратил внимание, что Брэдфорд нервно барабанит пальцами по стеклу иллюминатора. Тут я подумал, что если трипо… в общем, если микроскопические тельца сохраняются между двух стеклышек, то отчего бы не остаться в целости и сохранности отпечаткам пальцев. Пока его высочество и Брэдфорд прогуливались по палубе, я вынул стекло иллюминатора – оно и было-то не большим, – затем разрезал его надвое и наложил половинки друг на друга. Ну, думаю, теперь останутся там пальчики, как кружок колбасы меж двух ломтей хлеба.
Редко кому удавалось в этом роскошном зале снискать такой успех, как нашему рыжему герою. Знатные особы благосклонно улыбались, а высочайшая особа изволила осведомиться, нет ли у него каких пожеланий.
– Сир, – зардевшись, произнес Ржавый, – что толку в самом распрекрасном фраке, если у него пустая петлица?
Я уже упоминал, что тщеславие было единственной слабостью Ржавого. Однако, судя по всему, высочайшая особа, восседавшая в массивном красном кресле, знала толк в человеческой психологии.
– Когда я в следующий раз приглашу вас развлечь меня, – благожелательно улыбаясь, сказала королевская особа, – вы будете довольны своим фраком. Вам не придется ждать и года…
– Видите, друг мой, – заметил принц, – честность и преданность творят чудеса. Откровенно говоря, когда я вернулся домой, а вы остались в Сингапуре под стражей, я думал, что вам не избежать наказания.
– С какой стати нас вздумали бы наказывать? – удивился Ржавый.
– Вам пришлось совершить немало героических поступков, чтобы оправдать себя в глазах властей, – вмешался министр обороны. – Ведь что ни говори, вы силой захватили крейсер и держали в плену принца и мнимого капитана генерального штаба…
– Ну, знаете ли… – Ржавый не находил слов от возмущения. – Здесь какая-то чудовищная ошибка. Теперь я жалею, что нас не отдали под суд: я не хочу, чтобы даже тень подобного подозрения касалась моего имени. – Он с достоинством окинул себя взглядом от петлицы фрака до шикарных штиблет. – Я и несколько джентльменов – моих друзей, будучи людьми сугубо штатскими, выполнили повеление принца Сюдэссекского. Пренебрегая опасностью, в разгар шторма развели пары и запустили машины списанного крейсера; кроме того, мы были вынуждены некоторое время носить военную форму…
– Вы шутите сударь? – осведомился сиятельный старец.
– Извольте сами убедиться, сир, в правоте моих слов – Ржавый протянул высочайшей особе лист бумаги, где было написано следующие:
«Все, упомянутое в данном документе выше этих строк, было выполнено по моему распоряжению. Я счел необходимым применить эти меры в интересах родины и из высших стратегических соображений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39