Сказала:
– Боже мой, ну и здорово!
Он улыбнулся:
– Вот уж не ожидал, что вы мне это скажете, мой цветочек.
– Это не относится к вашему характеру. – Она снова взяла набросок Кита и Крисси. Его стоило вставить в рамку. Да все эти рисунки можно было смело вставлять в рамки. Ей хотелось, чтобы ее отец увидел их, потому что она рассказывала ему про ярмарку и про личности оттуда. – И какой же вы цветочек имеете в виду? – спросила она требовательно.
Корби сказал тихо:
– Ну уж не пластмассовые розы, конечно.
Она могла бы не заметить этого или сказать снова: «Который же?» Но не сказала ничего, потому что кто-то постучал в дверь.
Ее будто облили холодной водой, отрезвив внезапно. Она поправила руками волосы, будто они растрепаны и их необходимо было причесать.
– Это шпион? – игриво спросил Корби.
Почему бы ей здесь не сидеть, она не чувствовала вины за собой. Улыбаясь, она ответила: – Откройте, посмотрим. Но он все еще сидел, смотря на нее.
– Я спрятал бы вас под кровать, – сказал он, – но это не та кровать, чтобы можно было прятаться.
– И не та ситуация, – продолжила она. Идя за Корби, она сказала безразлично: – Мне надо уходить. Я обещала заглянуть к Крисси, она, наверное, уже беспокоится.
Крисси не беспокоилась. Она знала. Это она стучала в дверь. Эмма уже спускалась с лестницы, когда Корби открыл дверь. Голос Крисси звучал обвиняюще:
– Папа сказал, что Эмма пошла к вам.
– Правильно, – сказал Корби. – Вы войдете?
– Нет, спасибо! – Это прозвучало так, будто за порогом ее ждала гибель.
Эмма подошла к открытой двери и начала было извиняться:
– Я и не заметила, как пролетело время.
Крисси свирепо взглянула на нее.
– До свидания, – сказала Эмма Корби.
Он тоже попрощался.
Крисси молчала, пока они не достигли ворот. Затем зашипела:
– Сумасшедшая!
Злая и разъяренная, Крисси была довольно забавна. Эмма спросила немного неуверенно:
– Ты что, думаешь, спасла меня от участи хуже, чем смерть?
Крисси остановилась, руки в боки:
– Не ты ли просила меня ничего не говорить в конюшне, чтобы не дать повода заподозрить тебя в излишней близости с ним?
– Да, – согласилась Эмма. – Только…
– Право, – сказала Крисси. – Я работаю на господина Хардича и расскажу тебе, если он заподозрит тебя в заигрывании с Корби…
– Я не заигрываю.
– Он не выносит Корби Кемпсона. На твоем месте я за милю обходила бы этого человека.
– Я относила газету, – сказала Эмма.
– Для папы. Я знаю. Все можно свалить на папу. Он мог бы продать дом и циклопу.
– Корби – циклоп? – оправдывалась Эмма.
Крисси фыркнула насмешливо:
– Ты можешь смеяться. Кит смеется.
– Но я не смеюсь, – возразила Эмма.
Они зашли в дом за купленной Эммой косметикой. Затем пошли на квартиру к Крисси. На полпути к ней Крисси сказала:
– Извини, если я сорвалась. Я не люблю его.
– Спасибо, что увела меня. – В этом не было необходимости, однако все выглядело трогательно. Крисси примчалась спасать Эмму.
Квартира сейчас смотрелась более обжитой. Появился некоторый беспорядок – разбросанные шлепанцы и газеты, куча неглаженого белья, заброшенная в буфет. Крисси скривилась:
– Некуда положить вещи. Благодарю Бога, что работаю на открытом воздухе. Если бы я торчала в этой тесноте весь день, я бы померла. – Стоя в дверном проеме кухоньки, она сказала: – Кит принесет рыбу и чипсы на ужин, нормально?
– Прекрасно! – одобрила Эмма. И занялась наложением химического раствора на волосы Крисси.
– Эмми, – сказала Крисси, – что касается Корби.
– О, опять! – вздохнула Эмма.
– Мне кажется, господин Хардич знает кое-что о нем. Дело не только в покупке земли. Нам приказано не подпускать его к конюшням и к дому.
– Он хотел войти в конюшни?
– Я не знаю, – сказала Крисси, – но я буду держаться подальше от него, Эмми. Господин Хардич – прекрасный человек, я доверяю его суждениям о людях, и, если он к кому-то плохо относится, значит, у него есть основания.
– Корби тоже не любит Марка, – сказала Эмма тихо.
– Не думаю, – объяснила Крисси. – Он просто ревнует.
– Может быть, – сказала Эмма.
В коробке, которую Кит, когда пришел домой, поставил на стол, была кукла-невеста.
– Это на день рождения Мэнди, – объяснила Крисси.
«Розовый медведь Тэдди», – вспомнила Эмма и спросила:
– Когда?
– Послезавтра, – сказала Крисси. – Кстати, на почте продают хорошие книги. Она хорошо читает и любит их.
– Купите одну от меня? – спросила Эмма. – Вы знаете, что ей хотелось бы. – Сказав это, она поняла, что рада такому повороту. Мэнди хочет книгу, и не придется отдавать этого смешного медведя Тэдди.
На следующий день, когда Эмма работала, в магазине зазвонил телефон. Как раз в это время она обслуживала клиентку, которая все никак не могла сделать выбор из двух платьев.
– Не знаю, что и делать, – говорила женщина. – Я нравлюсь мужу в синем, но в синем я выгляжу утомленной.
Эмма сказала, что ей идут оба платья, и это была правда.
– Телефон, – сказала Паула тихо, коснувшись руки Эммы.
– Меня? Кто это?
Паула, все так же шепотом, сказала:
– Мисс Хардич. Я сказала, что позову вас, но она решила дать вам возможность обслужить покупателей и ждет у телефона.
Эмма подняла трубку с некоторым трепетом. Что, интересно, Сара Хардич хочет сообщить ей? Вряд ли что-нибудь хорошее.
– Эмма, не знаете ли, где мой брат? – резко начала Сара.
– Нет. – Эмма видела Марка сегодня вечером, но сейчас она не могла сказать, где он. Конечно, кто-нибудь из его работников должен знать. – Насколько это срочно?
– Достаточно срочно, – сказала Сара. – Ваш друг Кемпсон превращает луг в цыганский табор.
Эмма задыхалась. Сара продолжала:
– Это недопустимо. Когда мой брат увидит это…
– Да, – сказала Эмма. – Спасибо за сообщение.
Она положила трубку. Она больше не могла говорить. Сара, вероятно, позвонила, чтобы съязвить – «ваш друг». Цыганский табор? Эмма позвонила домой, никто не брал трубку.
Она посмотрела на Паулу, слегка обеспокоенную и недоумевавшую, и сказала:
– Она что-то говорит про табор цыган за нашим домом.
– Хорошо, но вы-то какое имеете к этому отношение? – не поняла Паула.
– Большее, чем хотелось бы, – отозвалась Эмма. – Я думаю, это мои друзья. Не возражаете, если я уйду пораньше?
– Чтобы навестить цыган? – спросила Паула.
– Боюсь, придется, – ответила Эмма.
Она двинулась в Хардичи как можно быстрее. Корби, очевидно, разрешил своим друзьям с ярмарки разместиться на его земле. Это была его собственность, никто не мог помешать ему, но земля примыкала к парку «Хардич-Хауса», и Марк Хардич вряд ли мог обрадоваться близости ярмарочных торговцев.
Когда Марк придет домой, возникнут осложнения. Эмма не хотела, чтобы ее отец стал буфером между Корби и Марком. Он продал Корби эту землю и полагал, что все останется как было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Боже мой, ну и здорово!
Он улыбнулся:
– Вот уж не ожидал, что вы мне это скажете, мой цветочек.
– Это не относится к вашему характеру. – Она снова взяла набросок Кита и Крисси. Его стоило вставить в рамку. Да все эти рисунки можно было смело вставлять в рамки. Ей хотелось, чтобы ее отец увидел их, потому что она рассказывала ему про ярмарку и про личности оттуда. – И какой же вы цветочек имеете в виду? – спросила она требовательно.
Корби сказал тихо:
– Ну уж не пластмассовые розы, конечно.
Она могла бы не заметить этого или сказать снова: «Который же?» Но не сказала ничего, потому что кто-то постучал в дверь.
Ее будто облили холодной водой, отрезвив внезапно. Она поправила руками волосы, будто они растрепаны и их необходимо было причесать.
– Это шпион? – игриво спросил Корби.
Почему бы ей здесь не сидеть, она не чувствовала вины за собой. Улыбаясь, она ответила: – Откройте, посмотрим. Но он все еще сидел, смотря на нее.
– Я спрятал бы вас под кровать, – сказал он, – но это не та кровать, чтобы можно было прятаться.
– И не та ситуация, – продолжила она. Идя за Корби, она сказала безразлично: – Мне надо уходить. Я обещала заглянуть к Крисси, она, наверное, уже беспокоится.
Крисси не беспокоилась. Она знала. Это она стучала в дверь. Эмма уже спускалась с лестницы, когда Корби открыл дверь. Голос Крисси звучал обвиняюще:
– Папа сказал, что Эмма пошла к вам.
– Правильно, – сказал Корби. – Вы войдете?
– Нет, спасибо! – Это прозвучало так, будто за порогом ее ждала гибель.
Эмма подошла к открытой двери и начала было извиняться:
– Я и не заметила, как пролетело время.
Крисси свирепо взглянула на нее.
– До свидания, – сказала Эмма Корби.
Он тоже попрощался.
Крисси молчала, пока они не достигли ворот. Затем зашипела:
– Сумасшедшая!
Злая и разъяренная, Крисси была довольно забавна. Эмма спросила немного неуверенно:
– Ты что, думаешь, спасла меня от участи хуже, чем смерть?
Крисси остановилась, руки в боки:
– Не ты ли просила меня ничего не говорить в конюшне, чтобы не дать повода заподозрить тебя в излишней близости с ним?
– Да, – согласилась Эмма. – Только…
– Право, – сказала Крисси. – Я работаю на господина Хардича и расскажу тебе, если он заподозрит тебя в заигрывании с Корби…
– Я не заигрываю.
– Он не выносит Корби Кемпсона. На твоем месте я за милю обходила бы этого человека.
– Я относила газету, – сказала Эмма.
– Для папы. Я знаю. Все можно свалить на папу. Он мог бы продать дом и циклопу.
– Корби – циклоп? – оправдывалась Эмма.
Крисси фыркнула насмешливо:
– Ты можешь смеяться. Кит смеется.
– Но я не смеюсь, – возразила Эмма.
Они зашли в дом за купленной Эммой косметикой. Затем пошли на квартиру к Крисси. На полпути к ней Крисси сказала:
– Извини, если я сорвалась. Я не люблю его.
– Спасибо, что увела меня. – В этом не было необходимости, однако все выглядело трогательно. Крисси примчалась спасать Эмму.
Квартира сейчас смотрелась более обжитой. Появился некоторый беспорядок – разбросанные шлепанцы и газеты, куча неглаженого белья, заброшенная в буфет. Крисси скривилась:
– Некуда положить вещи. Благодарю Бога, что работаю на открытом воздухе. Если бы я торчала в этой тесноте весь день, я бы померла. – Стоя в дверном проеме кухоньки, она сказала: – Кит принесет рыбу и чипсы на ужин, нормально?
– Прекрасно! – одобрила Эмма. И занялась наложением химического раствора на волосы Крисси.
– Эмми, – сказала Крисси, – что касается Корби.
– О, опять! – вздохнула Эмма.
– Мне кажется, господин Хардич знает кое-что о нем. Дело не только в покупке земли. Нам приказано не подпускать его к конюшням и к дому.
– Он хотел войти в конюшни?
– Я не знаю, – сказала Крисси, – но я буду держаться подальше от него, Эмми. Господин Хардич – прекрасный человек, я доверяю его суждениям о людях, и, если он к кому-то плохо относится, значит, у него есть основания.
– Корби тоже не любит Марка, – сказала Эмма тихо.
– Не думаю, – объяснила Крисси. – Он просто ревнует.
– Может быть, – сказала Эмма.
В коробке, которую Кит, когда пришел домой, поставил на стол, была кукла-невеста.
– Это на день рождения Мэнди, – объяснила Крисси.
«Розовый медведь Тэдди», – вспомнила Эмма и спросила:
– Когда?
– Послезавтра, – сказала Крисси. – Кстати, на почте продают хорошие книги. Она хорошо читает и любит их.
– Купите одну от меня? – спросила Эмма. – Вы знаете, что ей хотелось бы. – Сказав это, она поняла, что рада такому повороту. Мэнди хочет книгу, и не придется отдавать этого смешного медведя Тэдди.
На следующий день, когда Эмма работала, в магазине зазвонил телефон. Как раз в это время она обслуживала клиентку, которая все никак не могла сделать выбор из двух платьев.
– Не знаю, что и делать, – говорила женщина. – Я нравлюсь мужу в синем, но в синем я выгляжу утомленной.
Эмма сказала, что ей идут оба платья, и это была правда.
– Телефон, – сказала Паула тихо, коснувшись руки Эммы.
– Меня? Кто это?
Паула, все так же шепотом, сказала:
– Мисс Хардич. Я сказала, что позову вас, но она решила дать вам возможность обслужить покупателей и ждет у телефона.
Эмма подняла трубку с некоторым трепетом. Что, интересно, Сара Хардич хочет сообщить ей? Вряд ли что-нибудь хорошее.
– Эмма, не знаете ли, где мой брат? – резко начала Сара.
– Нет. – Эмма видела Марка сегодня вечером, но сейчас она не могла сказать, где он. Конечно, кто-нибудь из его работников должен знать. – Насколько это срочно?
– Достаточно срочно, – сказала Сара. – Ваш друг Кемпсон превращает луг в цыганский табор.
Эмма задыхалась. Сара продолжала:
– Это недопустимо. Когда мой брат увидит это…
– Да, – сказала Эмма. – Спасибо за сообщение.
Она положила трубку. Она больше не могла говорить. Сара, вероятно, позвонила, чтобы съязвить – «ваш друг». Цыганский табор? Эмма позвонила домой, никто не брал трубку.
Она посмотрела на Паулу, слегка обеспокоенную и недоумевавшую, и сказала:
– Она что-то говорит про табор цыган за нашим домом.
– Хорошо, но вы-то какое имеете к этому отношение? – не поняла Паула.
– Большее, чем хотелось бы, – отозвалась Эмма. – Я думаю, это мои друзья. Не возражаете, если я уйду пораньше?
– Чтобы навестить цыган? – спросила Паула.
– Боюсь, придется, – ответила Эмма.
Она двинулась в Хардичи как можно быстрее. Корби, очевидно, разрешил своим друзьям с ярмарки разместиться на его земле. Это была его собственность, никто не мог помешать ему, но земля примыкала к парку «Хардич-Хауса», и Марк Хардич вряд ли мог обрадоваться близости ярмарочных торговцев.
Когда Марк придет домой, возникнут осложнения. Эмма не хотела, чтобы ее отец стал буфером между Корби и Марком. Он продал Корби эту землю и полагал, что все останется как было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46