– Я сказал ему, что если он захочет, то может остаться на ранчо до конца лета, несмотря на то что гостей там больше не будет. Ты знала об этом?
– Нет, я не знала.
– А знаешь, что он ответил?
Джесси покачала головой.
– Что?
– Он говорит, что соскучился по маме, сказал, что смерть отца заставила его бояться быть любимым и любить самому. Он хотел, чтобы все его ненавидели, а не любили, и думал, что так ему будет легче.
– О, Сидни!
– Кое-чему он научил и меня. Знаешь, я тоже хотел выбрать легкий путь. Всю свою жизнь я был одинок. Мой отец умер, когда я был подростком. Может быть, именно тогда я принял такое же решение, как и Эд. Одиноким быть легче. Любовь приносит боль. Но любовь – коварная штука. Невозможно угадать, когда она тебя поймает в свои сети. Ее нельзя приручить или проконтролировать. Любовь непредсказуема.
– Ты прав, – печально кивая головой, согласилась с ним Джесси. – Ты абсолютно прав.
– Я никогда прежде не задумывался, почему некоторые связи между людьми продолжаются долго, а некоторые – сразу рвутся. Не думаю, что кому-нибудь удавалось разгадать причину этого. Я имею в виду, что много раз слышал, как люди говорили о какой-нибудь паре: «Они никогда не сойдутся – они слишком разные», – и ошибались.
– Это правда, – согласилась Джесси, – а иногда люди, казалось, идеально подходят друг другу, но не сходятся.
– Джесси, я не думаю, что мы идеально подходим друг другу. Ты – городская девушка, а я – сельский парень. Ты относишься к жизни слишком беспечно, я же – слишком серьезно.
– Я никогда и не утверждала, что идеально подхожу тебе, – негодующе прошипела Джесси.
– Тебе все время нравится спорить, а я – очень миролюбивый человек.
– Я не люблю спорить! – Она выдернула свою руку.
– Ты любишь шум и действия, а я – покой и тишину.
– Единственное действие, которое я сейчас хочу совершить, – это стукнуть вазой для цветов по твоей глупой голове.
– И кроме того, ты для меня слишком низенькая.
– Для тебя? Да ты просто издеваешься!
– Я всегда был очень осторожен с красноголовыми. Слишком уж они вспыльчивые и горячие, – спокойно проговорил Сидни, отодвигая вазу с цветами подальше от нее.
Джесси скрестила руки на груди и свирепо уставилась на него.
– Но ничто на свете не остановит меня, – тихо произнес он. – Ничто не остановит моей любви к тебе. Эта любовь полностью поглотила меня.
Джесси раскрыла рот от удивления.
– Мой разум твердит мне: «Эта девушка не для тебя. Она импульсивная, неугомонная, возмутительная». А мое сердце говорит: «Может быть, это как раз то, что тебе нужно, тебе – рассудительному, степенному старому ослу». Джесси, я не хочу, чтобы моя жизнь вернулась в прежнее русло. Ты разрисовала ее яркими красками, когда все вокруг было серым и мрачным. Ты принесла свет в мой мир, долгое время находившийся во мраке. Я никогда не делал более безумной вещи, но… Джесси Хуберт, ты будешь моей женой?
– Не знаю, Сидни, – пролепетала Джесси, с явным обожанием изучая черты его лица. – Ты ужасно высок для меня. У тебя недоразвито чувство юмора, а твоя жажда риска нуждается в серьезной доработке.
– Джесси, только скажи «да» или «нет», – мрачно сказал Сидни.
– Не заносись. Ты вообще живешь в глуши.
– Джесси!
– Ты никогда больше не сможешь назвать меня зеленоглазым чудовищем, если, конечно…
– Я сейчас же возьму тебя за горло вот этими руками, – сухо сказал он, – и начну сжимать, пока ты не ответишь мне. И я уберу руки только в том случае, если это будет тот ответ, который я хочу услышать.
– Сидни, хотя мы с тобой абсолютно разные люди и я знала это с самого начала, я люблю тебя. – Джесси уже не дразнила его. – Я люблю тебя без причины и без каких-либо задних мыслей. Я люблю тебя всем сердцем и всей душой.
– Не знаю, что ждет меня завтра, любовь моя, но жизнь без тебя не имеет смысла.
– Да, я выйду за тебя замуж. Я нарожаю тебе детей. Я выучусь кататься верхом. Я научусь разводить огород и печь пироги… Но, – девушка внезапно нахмурилась, – я должна предупредить тебя: если ты женишься на мне, то тебе, возможно, придется заплатить более высокую цену, чем ты ожидаешь.
Она рассказала ему о подозрениях Чарльза насчет ее чувств и о его угрозе убить соперника.
– Да я просто проволоку его на веревке за моей лошадью, пока от него ничего не останется.
– Будь серьезным!
– Как? Я думал, ты собираешься отучить меня от серьезности. Я тренируюсь.
– Ты уже говорил с Чарльзом, – догадалась Джесси.
– Верно. Он желает нам всего наилучшего.
– Желает нам всего наилучшего? Откуда он знал, что я скажу «да»?
– Я и сам знал, еще до того, как ты ответила.
– Ты? Откуда?
– Я увидел свет в своих глазах. Этот потрясающий изумрудный свет, который сказал мне, что ты всегда будешь любить меня, даже если я позволю тебе уйти.
– Ты прав.
– Знаю.
– Иди сюда, – прошептала Джесси, приподнимаясь.
Сидни прилег на узкую кровать рядом с ней.
– Я тоже всегда буду любить тебя. Каким же я был дураком, когда позволил тебе уехать.
– Сидни, а что, если бы я не упала с этой лошади? Что, если бы я тогда не вылезла из машины и уехала?
– Я думаю, через пару недель боль стала бы невыносимой, и я все равно поехал бы за тобой. Не думаю, что я был бы в состоянии вынести пустоту этого ранчо. Без тебя мне ничего не нужно.
– Значит, я избавила тебя от лишних хлопот.
– Весьма оригинальным способом, – заметил он.
– Однажды ты сказал мне, что я – неприятность. С большой буквы.
– Ну, – протянул он, – я уже не могу взять эти слова обратно.
– Тогда попытайся их загладить, – прошептала Джесси, предложив ему свои губы. Он приник к ним, как путник, изнывающий от жажды. Его поцелуй был страстным и благоговейным одновременно.
– Господи, женщина, ты просто огненная, – прошептал Сидни между поцелуями.
– Огненная? – пробормотала Джесси, отвечая на его жадные поцелуи с не меньшей страстью. – Ты хочешь сказать, что моего огня хватит на это одно испепеляющее лето?
– Нет, я хочу сказать, что искры нашей любви зажгли такое пламя страсти, которое, даже погаснув, оставит после себя раскаленные докрасна угольки, тепло которых будет согревать нас всю жизнь.
Она хрипло простонала, когда Сидни стал легонько покусывать мочки ее ушей.
– Ой, – вскрикнула девушка, чувствуя, что его страсть разгорается все сильнее. – Ой, Сидни, извини. У меня голова раскалывается.
– Проклятье, – вырвалось у него. – Нам постоянно что-то мешает. Но когда-нибудь твои отговорки закончатся.
– Да, но только после свадьбы, – застенчиво сказала ему Джесси. – Я могу выйти замуж в белом.
В первый момент он не понял, почему она так сказала, а затем спокойно улыбнулся.
– Ты хочешь сразить наповал всех мужчин?
– Тебе не кажется, Сидни, что ты переоцениваешь мою сексуальность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36