Оплата семь пятьдесят.
– Семь пятьдесят? Семь сотен и пятьдесят?
– Плюс-минус несколько баксов – отчисление профсоюзу, всякие такие дела.
Девушка переводила взгляд с одного на другого.
– Вот так, значит, – с серьезным видом продолжил Сид. – Но мы должны быть уверены насчет линии. Подойди-ка поближе, а, дорогуша?
– Чего? – спросила девушка, немедленно повинуясь. – Какой еще линии?
– Линии соска, – сказал Сид. – Сосок – очень важная часть груди. А теперь просто расслабься. – Одну руку он положил на ее правое бедро, другую на ее левую (голую) грудь и осторожно ее ощупал. – Ну вот, а теперь мы просто проверим…
– Эй, погодите минутку… – начала было девушка, настороженно оглядываясь.
– Нет-нет, все в порядке, – заверил ее Сид, отпуская грудь, но по-прежнему сжимая бедро. – Вот, так-то лучше. – С этими словами он взял из своего бокала полурастаявший кубик льда и принялся массировать им сосок.
Девушка попыталась отстраниться, все еще сдержанно, но довольно тревожно озираясь по сторонам.
– Послушайте, администратор возмутится, если увидит это!
Сид проигнорировал ее замечание и повернулся к Борису.
– Да, вот видите, мистер Борис, здесь имеется вполне удовлетворительная растяжимость, вы согласны? – Тут даже девушка с интересом посмотрела на сосок, который теперь торчал вперед, точно крошечный шутовской колпак. И кое-кто из сидящих поблизости посетителей, обычно пресыщенных, тоже бросал неловкие взгляды на странный спектакль.
– Превосходно, – сказал Сид, – а теперь давай попробуем другой.
– Послушайте, – теперь уже девушка испытывала откровенные опасения, – нельзя ли нам сделать это попозже?
– Ладно, – внезапно сдался Сид и тут же переключил свое внимание на меню. – Как тут у нас сегодня насчет лобкового пирожка в глубокой тарелке?
– Что? – Девушка какое-то время глазела на него, раскрыв рот. – Да уж, некоторое чувство юмора у вас, мистер Кратцман, определенно есть, вы это знаете?
Борис вздохнул и грустно улыбнулся.
– Да, он это точно знает. Наверняка.
В городе и в индустрии, где изобилуют безвкусные остроты, а мужчин mauvaise foi легион, – даже здесь Сид Крассман славился своим навязчиво-агрессивным остроумием и софистикой, всегда с легкой склонностью к гротескно-банальному. К примеру, садясь в такси, он порой ждал, пока шофер спросит «Куда?», после чего отвечал: «Ладно, блин, давай к тебе домой поедем!» И хрипло гоготал. Или, входя в переполненную кабину лифта, Сид мог с колоссальной властностью в голосе произнести: «Полагаю, вам небезынтересно, зачем я вас всех здесь собрал».
– Ну вот, порядок, Царь, так ты к этому готов? – спросил Сид, раскрывая дипломат, который вытащил из-под своего стула. Затем он достал большую белую папку, развязал тесемки и начал через стол передавать Борису цветные снимки одиннадцать на четырнадцать. Почти на всех фотографиях были скорее места, чем люди; городские площади, булыжные улицы, сельские тропки, луга, лесные просеки, речки, озера, хижины, церкви, замки – все явно в европейском стиле, и большинство на впечатляющем фоне снежных гор. Борис молча просматривал снимки, на лице его играла слегка озадаченная улыбка.
– Итак, деточка, вот наша натура! – воскликнул Сид с радостью, которая, как он отчаянно надеялся, станет заразной.
– Откуда ты их взял? – спросил Борис, переворачивая один из снимков, чтобы взглянуть на обратную сторону. Там было напечатано: «Собственность „Крассман Энтерпрайзис Лимитед". Несанкционированное воспроизведение строго запрещено».
Сид взмахнул сигарой, поймал взгляд официантки и жестом потребовал еще коньяку.
– Морти Кановиц слетал на разведку, – непринужденно ответил он.
Борис вернулся к фотографиям.
– Разве ты не говорил мне прошлой ночью, что разорен?
Сид закашлялся и с неловкостью оглядел помещение, а затем решил попробовать уклончивую тактику.
– Скажем так – я просто увидел, как в соседнюю комнату Дик Занук проходит…
Борис устало улыбнулся и продолжил рассматривать снимки.
– Моя тысяча?
Сид испытал огромное облегчение от того, что обман наконец раскрылся и что Бориса это, похоже, не слишком раздражает. Он откинулся на спинку стула и перекатил сигару из одного уголка рта в другой.
– Черт возьми, Б., – с ухмылкой сказал он, – чтобы делать деньги, нужны деньги – разве я не прав?
– Симпатичные картинки, – произнес Борис, отдавая назад снимки.
– Идеальная натура, правда?
– Натура для чего? У меня еще даже сценария нет.
– Сценарий сам к тебе придет, Б., деточка, – самым что ни на есть умоляющим тоном заверил его Сид. – Он к тебе придет – от Голубой Феи Вдохновения!
Общеизвестным фактом было то, что два последних фильма, завоевавшие всевозможные награды, Борис снял на основе «сценариев» не более содержательных, чем пара этикеток со спичечных коробков.
– А деньги? – сухо спросил Б. – Тоже от Голубой Феи?
Сид сунул руку в нагрудный карман пиджака и извлек оттуда что-то вроде сложенной телеграммы.
– Три больших, деточка! И главный приз!
– Три миллиона? Ты шутишь.
– Не-а, – Сид с серьезным видом помотал головой. – Я прошлой ночью с Элом разговаривал – знаешь, он чертовскую промоутерскую работенку там провернул. Просил его телеграфировать подтверждение сделки. И вот оно. – Говоря все это, он продолжал держать листок перед собой.
– А вот это уже колоссально, Сид. – Борис протянул руку за телеграммой.
– Еще только одно, Б., – сказал Сид, не отдавая ее. – Я хотел только объяснить тебе еще одну вещь. Просто техническая деталь – ты сам увидишь в телеграмме, но я хотел тебе сперва про нее сказать, чтобы она особо не портила впечатления. Понимаешь, о чем я?
Борис взглянул на Сида без всякого выражения и медленно опустил руку.
– Не-а. Не понимаю.
– Правительство Лихтенштейна, – серьезным и размеренным голосом произнес Сид, – готово нас финансировать – как в форме кредита, так и наличными – вплоть до суммы в три миллиона долларов…
Тут он замялся, а Борис поспешно выхватил у него телеграмму. Развернув ее, он принялся читать, местами бормоча вслух, почти дословно повторяя сказанное Сидом, пока в самом конце не начал читать вполне внятно и разборчиво:
– «…В комбинированной аккредитации и национальной валюте до максимального эквивалента в три, повторяем, в три миллиона долларов (США) – при условии того, что указанная сумма должным и равным образом будет обеспечена инвестором или инвесторами второй стороны. Точка. Письмо с подробным описанием предложения прилагается. С уважением, Макс фон Данкин, министр финансов, Лихтенштейн».
Борис аккуратно сложил телеграмму и положил ее на стол.
– Где моя тысяча? – холодно осведомился он.
– Брось, Б., погоди минутку, – с подлинной серьезностью отозвался Сид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Семь пятьдесят? Семь сотен и пятьдесят?
– Плюс-минус несколько баксов – отчисление профсоюзу, всякие такие дела.
Девушка переводила взгляд с одного на другого.
– Вот так, значит, – с серьезным видом продолжил Сид. – Но мы должны быть уверены насчет линии. Подойди-ка поближе, а, дорогуша?
– Чего? – спросила девушка, немедленно повинуясь. – Какой еще линии?
– Линии соска, – сказал Сид. – Сосок – очень важная часть груди. А теперь просто расслабься. – Одну руку он положил на ее правое бедро, другую на ее левую (голую) грудь и осторожно ее ощупал. – Ну вот, а теперь мы просто проверим…
– Эй, погодите минутку… – начала было девушка, настороженно оглядываясь.
– Нет-нет, все в порядке, – заверил ее Сид, отпуская грудь, но по-прежнему сжимая бедро. – Вот, так-то лучше. – С этими словами он взял из своего бокала полурастаявший кубик льда и принялся массировать им сосок.
Девушка попыталась отстраниться, все еще сдержанно, но довольно тревожно озираясь по сторонам.
– Послушайте, администратор возмутится, если увидит это!
Сид проигнорировал ее замечание и повернулся к Борису.
– Да, вот видите, мистер Борис, здесь имеется вполне удовлетворительная растяжимость, вы согласны? – Тут даже девушка с интересом посмотрела на сосок, который теперь торчал вперед, точно крошечный шутовской колпак. И кое-кто из сидящих поблизости посетителей, обычно пресыщенных, тоже бросал неловкие взгляды на странный спектакль.
– Превосходно, – сказал Сид, – а теперь давай попробуем другой.
– Послушайте, – теперь уже девушка испытывала откровенные опасения, – нельзя ли нам сделать это попозже?
– Ладно, – внезапно сдался Сид и тут же переключил свое внимание на меню. – Как тут у нас сегодня насчет лобкового пирожка в глубокой тарелке?
– Что? – Девушка какое-то время глазела на него, раскрыв рот. – Да уж, некоторое чувство юмора у вас, мистер Кратцман, определенно есть, вы это знаете?
Борис вздохнул и грустно улыбнулся.
– Да, он это точно знает. Наверняка.
В городе и в индустрии, где изобилуют безвкусные остроты, а мужчин mauvaise foi легион, – даже здесь Сид Крассман славился своим навязчиво-агрессивным остроумием и софистикой, всегда с легкой склонностью к гротескно-банальному. К примеру, садясь в такси, он порой ждал, пока шофер спросит «Куда?», после чего отвечал: «Ладно, блин, давай к тебе домой поедем!» И хрипло гоготал. Или, входя в переполненную кабину лифта, Сид мог с колоссальной властностью в голосе произнести: «Полагаю, вам небезынтересно, зачем я вас всех здесь собрал».
– Ну вот, порядок, Царь, так ты к этому готов? – спросил Сид, раскрывая дипломат, который вытащил из-под своего стула. Затем он достал большую белую папку, развязал тесемки и начал через стол передавать Борису цветные снимки одиннадцать на четырнадцать. Почти на всех фотографиях были скорее места, чем люди; городские площади, булыжные улицы, сельские тропки, луга, лесные просеки, речки, озера, хижины, церкви, замки – все явно в европейском стиле, и большинство на впечатляющем фоне снежных гор. Борис молча просматривал снимки, на лице его играла слегка озадаченная улыбка.
– Итак, деточка, вот наша натура! – воскликнул Сид с радостью, которая, как он отчаянно надеялся, станет заразной.
– Откуда ты их взял? – спросил Борис, переворачивая один из снимков, чтобы взглянуть на обратную сторону. Там было напечатано: «Собственность „Крассман Энтерпрайзис Лимитед". Несанкционированное воспроизведение строго запрещено».
Сид взмахнул сигарой, поймал взгляд официантки и жестом потребовал еще коньяку.
– Морти Кановиц слетал на разведку, – непринужденно ответил он.
Борис вернулся к фотографиям.
– Разве ты не говорил мне прошлой ночью, что разорен?
Сид закашлялся и с неловкостью оглядел помещение, а затем решил попробовать уклончивую тактику.
– Скажем так – я просто увидел, как в соседнюю комнату Дик Занук проходит…
Борис устало улыбнулся и продолжил рассматривать снимки.
– Моя тысяча?
Сид испытал огромное облегчение от того, что обман наконец раскрылся и что Бориса это, похоже, не слишком раздражает. Он откинулся на спинку стула и перекатил сигару из одного уголка рта в другой.
– Черт возьми, Б., – с ухмылкой сказал он, – чтобы делать деньги, нужны деньги – разве я не прав?
– Симпатичные картинки, – произнес Борис, отдавая назад снимки.
– Идеальная натура, правда?
– Натура для чего? У меня еще даже сценария нет.
– Сценарий сам к тебе придет, Б., деточка, – самым что ни на есть умоляющим тоном заверил его Сид. – Он к тебе придет – от Голубой Феи Вдохновения!
Общеизвестным фактом было то, что два последних фильма, завоевавшие всевозможные награды, Борис снял на основе «сценариев» не более содержательных, чем пара этикеток со спичечных коробков.
– А деньги? – сухо спросил Б. – Тоже от Голубой Феи?
Сид сунул руку в нагрудный карман пиджака и извлек оттуда что-то вроде сложенной телеграммы.
– Три больших, деточка! И главный приз!
– Три миллиона? Ты шутишь.
– Не-а, – Сид с серьезным видом помотал головой. – Я прошлой ночью с Элом разговаривал – знаешь, он чертовскую промоутерскую работенку там провернул. Просил его телеграфировать подтверждение сделки. И вот оно. – Говоря все это, он продолжал держать листок перед собой.
– А вот это уже колоссально, Сид. – Борис протянул руку за телеграммой.
– Еще только одно, Б., – сказал Сид, не отдавая ее. – Я хотел только объяснить тебе еще одну вещь. Просто техническая деталь – ты сам увидишь в телеграмме, но я хотел тебе сперва про нее сказать, чтобы она особо не портила впечатления. Понимаешь, о чем я?
Борис взглянул на Сида без всякого выражения и медленно опустил руку.
– Не-а. Не понимаю.
– Правительство Лихтенштейна, – серьезным и размеренным голосом произнес Сид, – готово нас финансировать – как в форме кредита, так и наличными – вплоть до суммы в три миллиона долларов…
Тут он замялся, а Борис поспешно выхватил у него телеграмму. Развернув ее, он принялся читать, местами бормоча вслух, почти дословно повторяя сказанное Сидом, пока в самом конце не начал читать вполне внятно и разборчиво:
– «…В комбинированной аккредитации и национальной валюте до максимального эквивалента в три, повторяем, в три миллиона долларов (США) – при условии того, что указанная сумма должным и равным образом будет обеспечена инвестором или инвесторами второй стороны. Точка. Письмо с подробным описанием предложения прилагается. С уважением, Макс фон Данкин, министр финансов, Лихтенштейн».
Борис аккуратно сложил телеграмму и положил ее на стол.
– Где моя тысяча? – холодно осведомился он.
– Брось, Б., погоди минутку, – с подлинной серьезностью отозвался Сид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69