Он… – Она глубоко вдохнула. – Он пытался… Он пришел ко мне в спальню и заявил, что я все эти месяцы поощряла его ухаживания. Когда я начала уверять его, что это было не так, он попытался меня изнасиловать.
Это были самые кошмарные минуты в ее жизни. Тоби всегда производил на нее впечатление спокойного и очаровательного молодого человека, но в тот день его словно подменили. Не вмешайся Джеймс, произошло бы самое ужасное..
С тех пор она избегала Тоби.
– У вас был роман, но ты утверждаешь, что в тот день Тоби пытался тебя изнасиловать? – недоверчиво спросил Руфус.
– Между мной и Тоби никогда ничего не было! – неистово возразила она. – Если хочешь знать, в тот день он до смерти меня напугал.
– Почему-то мне в это не верится, – насмешливо произнес он.
Потому что ты никогда мне не верил, печально подумала Габриэлла. Ни единому моему слову.
– Твой отец положил этому конец и выгнал его из своего дома, – настаивала она.
– И вычеркнул из своего завещания, – протянул Руфус – Знаешь, что ты сделала, Габриэлла? Ты подняла ложную тревогу, чтобы избавиться от одного из конкурентов? Возможно, следующим буду я?
– Неужели ты и вправду так думаешь?
– А почему нет? – Он пожал плечами. – Как оказалось, мой отец поверил в то, что ты была несчастной, беззащитной девочкой, и привязал меня к тебе. Наверное, ты сама подкинула ему эту идею, чтобы отомстить мне за то, что я всегда оставался равнодушным к твоим чарам.
Габриэлла резко выпрямилась, раздосадованная тем, что он отказывался верить правде.
– Не всегда!
– Да, не всегда, – неохотно согласился он. – У нас был отличный секс, не так ли, Габриэлла?
Она тяжело сглотнула, зная, что было бы нелепо это отрицать или утверждать, что этого больше не повторится. Их влечение друг к другу было сильным и непредсказуемым.
– Да, – хрипло произнесла она.
Руфус кивнул.
– Возможно, когда я вернусь из Нью-Йорка, я снова захочу изучить эту сторону нашего брака, – презрительно усмехнулся он. – Я бы посоветовал тебе в мое отсутствие держаться подальше от Тоби.
Как будто это было так уж трудно сделать!
Если она когда-нибудь снова заговорит с Тоби, то лишь для того, чтобы высказать этому мерзавцу все, что о нем думает.
– Мне пора возвращаться к работе, – протянул Руфус, направляясь к выходу. – Я должен перед отъездом уладить кое-какие дела.
Габриэлла почувствовала себя глубоко несчастной из-за того, что они попрощались таким образом. Было очевидно, что он не поверил ни един ее слову о Тоби. То, что она все ему рассказала, лишь усложнило ситуацию и усилило его подозрения относительно изменений в завещании Джеймса.
Нью-Йорка. Несколько дней – расплывчатое понятие. Оно может означать два дня, а может и целую неделю.
Господи, как же она ненавидела себя за свою слабость. За то, что любила его так, как он ее никогда не полюбит!
– Что мне сказать Холли? – спросила она.
Руфус обернулся.
– Я не хочу, чтобы ты что-то ей говорила, – отрезал он. – Я сам способен поговорить со своей дочерью.
Другими словами, это была еще одна часть его жизни, в которой ей не было места!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вернувшись ближе к вечеру в Грешем-Хаус, Габриэлла стала невольным свидетелем того, как плохо удавалось Руфусу найти общий язык со своей дочерью.
– Ты обещал мне, что возьмешь меня с собой, когда в следующий раз поедешь в Нью-Йорк! – возмутилась Холли.
– Потому что я думал, что поеду туда в следующем месяце, когда у тебя будут каникулы, – нетерпеливо отрезал Руфус.
Они разговаривали достаточно громко, и Габриэлла, проходившая мимо гостиной, все слышала.
– Тогда почему ты не можешь поехать в следующем месяце? – сердито бросила Холли.
– Потому что не могу! – непреклонно заявил Руфус.
Следует ли ей войти и вмешаться, думала Габриэлла, или пусть сами разбираются?
Она знала, что послужило причиной плохого настроения Руфуса. Немного поостыв, он будет жалеть, что накричал на дочь. Наверное, ей было все же лучше вмешаться.
С другой стороны, если она это сделает, то они выместят всю свою злость на ней.
Разве ей к этому привыкать?
Открыв дверь, она увидела Руфуса и Холли, которые смотрели друг на друга как два заклятых врага. В этот момент они были так похожи, что у нее защемило сердце. Для своего возраста Холли была очень высокой. У нее были такие же светлые волосы и бледно-зеленые глаза, как у отца. Ее щеки горели от гнева.
Как и ожидала Габриэлла, на нее уставились две пары сверкающих от ярости зеленых глаз.
– Я могу чем-нибудь помочь? – беспечно спросила она.
– Нет! – неистово возразила Холли.
– Не груби Габриэлле, Холли, – осадил Руфус дочь.
– Почему? Ты же грубишь ей! – с вызовом бросила девочка.
Габриэлла насмешливо подняла темные брови, то время как Руфус поморщился от критики в свой адрес.
Он не мог припомнить, когда грубил Габриэлле в присутствии Холли. Наверное, все дело было в том, что он провел прошлые выходные вне дома, и его дочь подумала, что он избегает молодую жену.
Его рот сжался в твердую линию.
– То, что делаем мы с Габриэллой, тебя не касается, Холли.
– Ты нарушил свое обещание взять меня с собой в Нью-Йорк! – снова пожаловалась Холли.
– Нет, не нарушил, – возразил Руфус.
Их спор продолжался уже десять минут, но они так ни к чему и не пришли. Женщины, даже семилетние, очень неблагоразумны, решил он.
– Я уверена, что существует веская причина, по которой папа не может взять тебя с собой, Холли, – сказала Габриэлла.
Руфус настороженно посмотрел на нее. После того, что он наговорил ей при прощании, было удивительно, что она встала на его защиту.
– По крайней мере, тебя он тоже не берет! – яростно выпалила девочка.
– Холли…
– Ты права, он меня не берет, – спокойно согласилась Габриэлла. – И это означает, что у нас есть несколько дней, чтобы лучше узнать друг друга.
– Но я не хочу лучше тебя узнавать, – возразила Холли.
– Холли, немедленно извинись! – приказал Руфус.
– Не буду, – бросила в ответ его дочь.
– Ты сделаешь это, черт побери, – твердо произнес он.
Холли обиженно посмотрела на Габриэллу, очевидно, поняв, что зашла слишком далеко.
– Извини, – неискренне пробормотала девочка. – Но она не может приказывать мне, что я могу делать, а что нет…
– Холли, прекрати!
Его терпению подошел конец. Судя по неодобрительному взгляду Габриэллы, он вел себя с дочерью неправильно.
Но Холли всегда была его уязвимым местом. Мать бросила ее, когда она была совсем маленькой, и он пытался это компенсировать. Возможно, он слишком переусердствовал, потому что дал понять дочери, что она была его слабостью.
– Габриэлла пытается быть к тебе добра, но ты этого не заслуживаешь, когда так себя ведешь, – сердито произнес Руфус. – Что скажешь, если я привезу тебе из Нью-Йорка подарок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Это были самые кошмарные минуты в ее жизни. Тоби всегда производил на нее впечатление спокойного и очаровательного молодого человека, но в тот день его словно подменили. Не вмешайся Джеймс, произошло бы самое ужасное..
С тех пор она избегала Тоби.
– У вас был роман, но ты утверждаешь, что в тот день Тоби пытался тебя изнасиловать? – недоверчиво спросил Руфус.
– Между мной и Тоби никогда ничего не было! – неистово возразила она. – Если хочешь знать, в тот день он до смерти меня напугал.
– Почему-то мне в это не верится, – насмешливо произнес он.
Потому что ты никогда мне не верил, печально подумала Габриэлла. Ни единому моему слову.
– Твой отец положил этому конец и выгнал его из своего дома, – настаивала она.
– И вычеркнул из своего завещания, – протянул Руфус – Знаешь, что ты сделала, Габриэлла? Ты подняла ложную тревогу, чтобы избавиться от одного из конкурентов? Возможно, следующим буду я?
– Неужели ты и вправду так думаешь?
– А почему нет? – Он пожал плечами. – Как оказалось, мой отец поверил в то, что ты была несчастной, беззащитной девочкой, и привязал меня к тебе. Наверное, ты сама подкинула ему эту идею, чтобы отомстить мне за то, что я всегда оставался равнодушным к твоим чарам.
Габриэлла резко выпрямилась, раздосадованная тем, что он отказывался верить правде.
– Не всегда!
– Да, не всегда, – неохотно согласился он. – У нас был отличный секс, не так ли, Габриэлла?
Она тяжело сглотнула, зная, что было бы нелепо это отрицать или утверждать, что этого больше не повторится. Их влечение друг к другу было сильным и непредсказуемым.
– Да, – хрипло произнесла она.
Руфус кивнул.
– Возможно, когда я вернусь из Нью-Йорка, я снова захочу изучить эту сторону нашего брака, – презрительно усмехнулся он. – Я бы посоветовал тебе в мое отсутствие держаться подальше от Тоби.
Как будто это было так уж трудно сделать!
Если она когда-нибудь снова заговорит с Тоби, то лишь для того, чтобы высказать этому мерзавцу все, что о нем думает.
– Мне пора возвращаться к работе, – протянул Руфус, направляясь к выходу. – Я должен перед отъездом уладить кое-какие дела.
Габриэлла почувствовала себя глубоко несчастной из-за того, что они попрощались таким образом. Было очевидно, что он не поверил ни един ее слову о Тоби. То, что она все ему рассказала, лишь усложнило ситуацию и усилило его подозрения относительно изменений в завещании Джеймса.
Нью-Йорка. Несколько дней – расплывчатое понятие. Оно может означать два дня, а может и целую неделю.
Господи, как же она ненавидела себя за свою слабость. За то, что любила его так, как он ее никогда не полюбит!
– Что мне сказать Холли? – спросила она.
Руфус обернулся.
– Я не хочу, чтобы ты что-то ей говорила, – отрезал он. – Я сам способен поговорить со своей дочерью.
Другими словами, это была еще одна часть его жизни, в которой ей не было места!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вернувшись ближе к вечеру в Грешем-Хаус, Габриэлла стала невольным свидетелем того, как плохо удавалось Руфусу найти общий язык со своей дочерью.
– Ты обещал мне, что возьмешь меня с собой, когда в следующий раз поедешь в Нью-Йорк! – возмутилась Холли.
– Потому что я думал, что поеду туда в следующем месяце, когда у тебя будут каникулы, – нетерпеливо отрезал Руфус.
Они разговаривали достаточно громко, и Габриэлла, проходившая мимо гостиной, все слышала.
– Тогда почему ты не можешь поехать в следующем месяце? – сердито бросила Холли.
– Потому что не могу! – непреклонно заявил Руфус.
Следует ли ей войти и вмешаться, думала Габриэлла, или пусть сами разбираются?
Она знала, что послужило причиной плохого настроения Руфуса. Немного поостыв, он будет жалеть, что накричал на дочь. Наверное, ей было все же лучше вмешаться.
С другой стороны, если она это сделает, то они выместят всю свою злость на ней.
Разве ей к этому привыкать?
Открыв дверь, она увидела Руфуса и Холли, которые смотрели друг на друга как два заклятых врага. В этот момент они были так похожи, что у нее защемило сердце. Для своего возраста Холли была очень высокой. У нее были такие же светлые волосы и бледно-зеленые глаза, как у отца. Ее щеки горели от гнева.
Как и ожидала Габриэлла, на нее уставились две пары сверкающих от ярости зеленых глаз.
– Я могу чем-нибудь помочь? – беспечно спросила она.
– Нет! – неистово возразила Холли.
– Не груби Габриэлле, Холли, – осадил Руфус дочь.
– Почему? Ты же грубишь ей! – с вызовом бросила девочка.
Габриэлла насмешливо подняла темные брови, то время как Руфус поморщился от критики в свой адрес.
Он не мог припомнить, когда грубил Габриэлле в присутствии Холли. Наверное, все дело было в том, что он провел прошлые выходные вне дома, и его дочь подумала, что он избегает молодую жену.
Его рот сжался в твердую линию.
– То, что делаем мы с Габриэллой, тебя не касается, Холли.
– Ты нарушил свое обещание взять меня с собой в Нью-Йорк! – снова пожаловалась Холли.
– Нет, не нарушил, – возразил Руфус.
Их спор продолжался уже десять минут, но они так ни к чему и не пришли. Женщины, даже семилетние, очень неблагоразумны, решил он.
– Я уверена, что существует веская причина, по которой папа не может взять тебя с собой, Холли, – сказала Габриэлла.
Руфус настороженно посмотрел на нее. После того, что он наговорил ей при прощании, было удивительно, что она встала на его защиту.
– По крайней мере, тебя он тоже не берет! – яростно выпалила девочка.
– Холли…
– Ты права, он меня не берет, – спокойно согласилась Габриэлла. – И это означает, что у нас есть несколько дней, чтобы лучше узнать друг друга.
– Но я не хочу лучше тебя узнавать, – возразила Холли.
– Холли, немедленно извинись! – приказал Руфус.
– Не буду, – бросила в ответ его дочь.
– Ты сделаешь это, черт побери, – твердо произнес он.
Холли обиженно посмотрела на Габриэллу, очевидно, поняв, что зашла слишком далеко.
– Извини, – неискренне пробормотала девочка. – Но она не может приказывать мне, что я могу делать, а что нет…
– Холли, прекрати!
Его терпению подошел конец. Судя по неодобрительному взгляду Габриэллы, он вел себя с дочерью неправильно.
Но Холли всегда была его уязвимым местом. Мать бросила ее, когда она была совсем маленькой, и он пытался это компенсировать. Возможно, он слишком переусердствовал, потому что дал понять дочери, что она была его слабостью.
– Габриэлла пытается быть к тебе добра, но ты этого не заслуживаешь, когда так себя ведешь, – сердито произнес Руфус. – Что скажешь, если я привезу тебе из Нью-Йорка подарок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27