– Странно. Интересно, они…
– Это грубое оскорбление! – Лицо Фаруха приблизилось к его лицу.
– А израильтяне сообщили вам об этом? – Разак понизил голос почти до шепота: – Нет. И я этого не допущу.
Разак глубоко вздохнул. Не по душе ему была идея позволить этому Бартону – скорее всего, человеку израильских властей – соваться в расследование такого деликатного дела. В конце концов, СБИ и израильская полиция уже потратили двое суток на осмотр места происшествия, не получив очевидных результатов. А теперь вдруг решили прислать непрофессионала и чужака? Вполне возможно, Бартон послан не просто для того, чтобы имитировать расследование. Никто не знает, каковы мотивы Израиля. Однако время работает не на Разака, к тому же его знание археологии и древностей, мягко говоря, ограниченно.
Фарух прошипел ему в ухо:
– Что скажете?
– У нас не так много времени. Поскольку Бартон утверждает, что является экспертом…
– И что?..
– Мне кажется, что израильтяне уже в курсе того, что здесь стряслось. Возможно, он предоставит нам кое-какую информацию. Хоть какую-то зацепку. В интересах всех сторон разрешить эту проблему как можно скорее.
– Разак… Доверие надо заслужить. – Фарух смотрел в пол. – Вы достойный человек. Но не все любят вас. Мы с вами – мы доверяем друг другу. Однако с этим Бартоном мы должны быть предельно осторожны. – Желая придать весомости последним словам, он воздел кверху указательный палец.
– Разумеется, но разве у нас есть выбор?
Фарух выдержал его взгляд.
– Вероятно, вы правы, – наконец уступил он, выразительно вздохнув. – Просто мне очень хотелось бы, чтоб он не был англичанином. – Хранитель выдавил улыбку. – Заберите у него рекомендательное письмо и проверьте его личность в полиции. Делайте, что сочтете необходимым. Я ухожу.
Выбравшись в мечеть, Разак взял письмо и велел англичанину дожидаться его возвращения, затем проводил Фаруха до лестницы.
– Глаз с него не спускайте, – напомнил Фарух, украдкой оглянувшись на Бартона.
Разак снял с себя пиджак и протянул его Фаруху, попросив забросить в офис. Он проследил взглядом за тем, как хранитель поднялся по лестнице и растворился в солнечном свете.
Закатав рукава рубашки, Разак достал мобильный телефон и набрал номер сотрудника полиции Израиля, подписавшего рекомендательное письмо. Два раза его переадресовывали, затем попросили подождать, заставив слушать какую-то песенку из израильской попсы. Наблюдая за тем, как Бартон меряет шагами пол мечети Марвани, Разак покачивался с пяток на носки, держа телефон на вытянутой руке как можно дальше, чтобы от техноритма этой песенки у него не разболелась голова. Через минуту раздались два отчетливых щелчка, за ними последовал гудок.
– Генерал Тополь слушает, – произнес гнусавый голос.
Разак приложил все усилия, чтобы в его почти безупречном английском не проскальзывал арабский акцент:
– Мое имя Разак бен Ахмед аль-Тахини. Я уполномоченный ВАКФ по надзору за расследованием происшествия на Храмовой горе.
– Так и знал, что вы позвоните, – без всякого выражения проговорил Тополь. – Я так понимаю, с мистером Бартоном вы уже познакомились?
Такая прямота ошарашила Разака:
– Познакомились…
– Хороший спец. Я как-то с ним работал. Весьма объективен.
Разак воздержался от комментариев:
– Вынужден сообщить вам, что его присутствие вызвало не слишком одобрительную реакцию ВАКФ. Мы понимаем необходимость участия вашего департамента, однако мистер Бартон переступил порог мечети без соответствующего разрешения.
– Приношу извинения, что не успели вам сообщить, – ответил Тополь, подавив зевок. – Но Грэм Бартон уполномочен действовать от нашего имени. В письме, которое у него с собой, все указано. Уверен, вы понимаете, что характер преступления вынуждает нас с вами играть две главные роли в расследовании.
– Но ведь он не следователь, а археолог, – возразил Разак. – К тому же израильская полиция уже осматривала место преступления.
– Ну да, наши люди были там, – согласился Тополь. – Однако целью преступления, похоже, был какой-то артефакт. Мы полицейские. Угон автомобилей. Квартирные кражи со взломом, убийства – это мы понимаем. А вот артефакты для нас – темный лес. Потому и решили, что следствию пригодятся познания Бартона в археологии.
Разак воздержался от ответа, по обыкновению предпочтя молчание конфронтации. Во время переговоров противная сторона частенько выбалтывала важную информацию только для того, чтобы заполнить паузу или избежать молчания. Пауза позволяла ему обдумать возражения.
Полицейский понизил голос, перейдя на заговорщический тон:
– Я так думаю, нам обоим следует на время забыть о наших разногласиях ради исполнения правосудия.
– Мои коллеги и я лично разделяем ваше беспокойство. Можем ли мы быть уверены в том, что информация будет храниться в тайне до завершения расследования?
– Даю вам честное слово. Мы ищем скорого и мирного разрешения проблемы. Сплетни разносятся, как пожар. Нюхом чую, скоро на нас свалится куча неприятностей.
– Понимаю.
– Удачи вам!
Отбой.
Разак повернулся к англичанину – тот стоял, сложив руки за спиной, и, насвистывая, любовался впечатляющим интерьером мечети.
– Все в порядке? – поинтересовался Бартон.
Разак кивнул и протянул руку:
– Добро пожаловать, мистер Бартон. Меня зовут Разак.
6
Ватикан
В конце тускло освещенного коридора располагалась лестница. Шарлотта Хеннеси и отец Донован спустились на два пролета по крутым ступеням и очутились в современном фойе дома Святой Марфы. Пройдя по мраморным плитам пола мимо бронзового бюста Папы Иоанна Павла II, они вышли на яркое полуденное солнце.
Шарлотта привыкла к сухому континентальному зною Финикса. Римская жара угнетала ее своей влажностью. К тому же приходилось подчиняться строгим требованиям ватиканского дресс-кода: руки, ноги и плечи должны быть постоянно прикрыты. Никаких шортов и блузок с короткими рукавами. Как в школе – никаких топов или блузок на бретельках. На следующие несколько дней запланированы брюки хаки и рубашки с длинными рукавами из плотной ткани. Дома она обычно заканчивала день, лежа в бикини на берегу пруда на заднем дворе своего ранчо в испанском стиле. По крайней мере, когда чувствовала себя достаточно хорошо. Шарлотта с прискорбием осознала, что здесь ей это не светит.
– Уверен, вы сейчас гадаете, для чего вас попросили приехать сюда, – заговорил отец Донован.
– Да, эта мысль приходила мне в голову, – вежливо ответила она.
– Ватикан искушен в вопросах теологии и веры, – начал объяснять падре. – Однако вы не слишком удивитесь, услыхав, что и в области естественных наук существуют некие пробелы, восполнить которые способны только мы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93