«Что она делает? Ее могут там обидеть ребята, мужики… Вот чудная какая! Зачем это она? Надо пойти и предупредить ее», – но Кирилл не мог оторваться от ее головы, от того, как эта голова то выныривала, то уходила под воду, и тогда на глади Волги рябилось пятно.
Стешку несло течением. Она уже была почти на середине Волги, когда с обрыва спрыгнул Яшка.
5
Яшка не просто вошел в Волгу, он разбежался, взлетел вверх (так иногда на озере выскакивает рыба) и бултыхнулся вниз, разом уйдя под водой далеко от берега.
«Замечательный прыжок!» – мелькнуло у Кирилла, и он закружился, точно загнанный зверь в клетке, стараясь не смотреть на Волгу, на то, как Яшка, отфыркиваясь, взбивая воду, настигал Стешку. «Муж и жена – одна сатана», – пришла ему на ум нелепая поговорка. – Повздорили, поспорили, а теперь… Уйти надо…»
Вначале он хотел только посмотреть, как и где Яшка настигнет Стешку, и присел на старый сосновый пень, уже сожалея о том, что до сих пор так бережно относился к Стешке. Однажды ночью они столкнулись в парке и неожиданно попали друг другу в объятья… и тогда он почувствовал, как она вся обмякла и тихо застонала. А он, легонько поддерживая ее за плечи, довел до крыльца избушки и, успокаивая, сказал:
– Перепугал я тебя… прости, пожалуйста.
– Убирайся! Чего ты тут трешься? Думаешь – не вижу? – вырвалось у нее, и она скрылась в избушке.
Кирилл не обиделся, знал, что это она не от сердца, а оттого, что он, Кирилл, не хочет понять, старается не понять ее волнения, оттого, что он не увел ее в парк. А теперь он раскаивался. Надо было скрутить ее в первую же минуту, и то, что совершилось бы тогда, в ночь, теперь сказалось бы по-другому: она непременно оттолкнула бы Яшку и принадлежала бы ему – Кириллу.
«Вот и кусай локоть, – подумал он и покраснел. – Ай-яй-яй!» – пожурил он себя и посмотрел на Волгу уже как безбилетник, которого не пустили в театр и которому приходится смотреть на сцену в щелку.
Стешка плыла совсем далеко. По тому, как иногда от нее летели брызги, Кирилл определил: она плывет вверх животом, плывет спокойно, наслаждаясь и своим одиночеством, и изобилием солнечных лучей, и прохладой Волги. Она плывет к песчаной косе и, очевидно, там выйдет на песок, передохнет, а затем уйдет на мыс и оттуда ударится обратно. Коса врезается далеко вверх, разбивает там Волгу на два рукава, и если плыть оттуда, то непременно попадешь к крутому обрыву, где лежит кучечкой Стешкино белье.
А где же Яшка?
Кирилл увлекся Стешкой и потерял Яшку. Он его долго искал и только под конец заметил и удивился: Яшка плывет почти весь под водой. Он не плывет, он крадется, точно собака за подстреленной уткой. И Кирилл поднялся, вцепился руками в сосну и, держась за нее, повис над обрывом, пристально всматриваясь в Яшку. Странным было уже то, что Яшка сумел отплыть по течению ниже Стешки и идет ей наперерез. Может быть, о «хочет удивить ее своим неожиданным появлением, хочет поиграть с ней? Нет, нет, так ведь можно перепугать ее насмерть… Ну да. Вот и она перевернулась со спины на живот и часто заработала руками. Она плывет обратно, она словно перепугалась Яшки… И Яшка выскочил из воды, он уже не прячется, он отрезает ей обратный путь, он загоняет ее на песчаную косу. Он несется по воде, как хороший баркас… а Стешка мечется, ныряет, как утка, и бежит от Яшки под водой… Вот она у косы и, разгребая воду руками, цепляясь за нее, выскочила на песок, кинулась берегом… и Яшка на берегу… Он совсем недалеко от нее… Какие они оба твердые, выточенные… и тела их блещут бронзой на раскаленном желтоватом песке.
Хорошо! Кириллу стало даже приятно оттого, что он видит двух нагих людей, там, на песчаной косе… Вот сейчас они поймают друг друга, обнимутся, и тогда весь мир для них будет в их объятии. Они не хотят этого делать сразу. Они играют, гоняются друг за другом, как вскормленные, зрелые жеребята…
И в памяти Кирилла всплыла совершенно другая картина. Весной на лугу он видел, как серый молодой жеребчик гонялся за такой же молодой, упитанной гнедой маткой. Матка носилась от жеребчика, прижав уши, била его задними ногами, увертывалась, а жеребчик не отставал, забегал сбоку и, ощерив зубы, кусал ее упругий живот… Они носились по лугу несколько часов и под конец, обессиленные, взмыленные, сдались у березовой опушки, чуть в стороне от табуна лошадей – хладнокровных, голодных и усталых. И эта беготня там, на песчаной косе, – как она похожа на игру молодых, сильных и зрелых жеребят. Стешка носится, вскрикивает, у нее распускались мокрые волосы, они бьют ее по спине, по плечам, она на бегу хочет свернуть их в клубок и не может – волосы вырываются и как змейки раскидываются на спине. Стешка мечется то в одну, то в другую сторону, хочет пробраться к воде, а Яшка, согнувшись, весь напряженный, теснит ее в мелкий кустарник на середину острова, прочь от посторонних человеческих глаз. Он пытается поймать ее за пряди мокрых волос, но она увертывается, бежит в противоположную сторону острова, затем круто поворачивает и несется к воде.
Яшка прыгает – и вот он около нее, его руки касаются ее спины, еще миг – и Стешка попадет в его крепкие объятия, тогда он уволочит ее в кустарник или, может быть, просто положит в ямочку за песчаную дюну.
И вдруг все перед Кириллом перевернулось. Стешка схватила горсть песку и изо всех сил влепила в лицо Яшке. Яшка завыл, присел, потом вскочил и кинулся на то место, где стояла Стешка. А она уже барахталась в воде, плыла, не замечая, что течением несет ее в водоворот, к узкому месту – в «Чертову прорву». Вот и Яшка кинулся в Волгу, поплыл, не видя, что плывет не в ту сторону, куда понесло Стешку.
И Кирилл из простого зрителя немедленно превратился в участника. Он соскочил с обрыва, расцарапав себе в кровь колени, – прыгнул в лодку и с силой (у него как будто никогда и не было такой силы), налегая на весла, понесся на песчаную косу…
Первым он выволок из воды обезумевшего Яшку. Стешка не давалась. Она плыла вниз, к водовороту. Кирилл кричал, предупреждая ее об опасности, – ставил ей наперерез лодку. Стешка ныряла под лодку и, всплыв по другую сторону, снова упрямо и намеренно кидалась к крутящейся воронке… И Кирилл решился: он ударил ее веслом в спину и тут же сунул его ей в руки. Стешка вскрикнула и, захлебываясь, в бессилии инстинктивно вцепилась в весло. Кирилл на весле подтянул ее к себе, подхватил под мышки и, выволакивая, почувстовал, как в нем все зашаталось, а в глазах помутнело.
Он быстро оправился. Уложив Стешку на дно, хотел отвернуться от нее и не мог. Она, нагая, лежала на дне лодки и билась, как выброшенная на берег рыба…
6
Так, на дне лодки, он узнал от нее все: она заставила первым выйти на берег Яшку, и пока он там одевался, она, нагая, лежала перед Кириллом, не стыдясь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71