- Заходите, следующий.
Он ушел. Девушка, сидевшая рядом с Супониным, встала и вошла в каби-
нет. Дверь закрылась.
- Медицина, - сказал Супонин, - уже до всего дошла.
- Ага, - кивнул Брикетов, - уже до всего.
- Вот ты бы хотел врачом быть? - спросил Супонин.
- Я бы, Коля, - сказал Брикетов, - очень хотел быть врачом. Потому
что это самое благородное дело - кого-нибудь лечить.
- Я бы тоже мечтал быть врачом, - сказал Супонин. - Вот сидишь ты в
своем кабинете, к тебе больной приходит. Ты ему температуру смерил - и
он уже здоровый уходит.
- В Австралии одному чудаку сердце пересадили, - рассказал Брикетов.
- У него самого уже еле стукало, а там в это время как раз помер один
банкир. Помер он от желудка, а сердце у него было здоровое. И тому чуда-
ку его сердце пришили.
- Да, - сказал Супонин. - Только это не в Австралии было. Это было в
другой стране. Вроде в Парагвае.
- Не в этом дело, Коля, - сказал Брикетов. - Главное в том, что меди-
цина уже взобралась на самую вершину.
- Это-то конечно, - согласился Супонин. - Вот у моей свояченицы в
прошлом году на спине жировик образовался. Так его в два счета вырезали.
- Что делается! - сказал Брикетов.
- Это еще что, - продолжил Супонин. - Врачи уже детей в колбе выращи-
вать могут.
- Иди ты!
- Я тебе говорю. Только, конечно, не каждый это себе может позволить.
Большие деньги нужны.
- Колбы, наверное, дорогие, - сказал Брикетов.
- И колбы, и вообще весь материал, - ответил Супонин. - Это только
миллионеры могут себе позволить. Приходит он, вынимает миллион и, пожа-
луйста, получает из колбы мальчика.
- Хорошо, - вздохнул Брикетов. - А девочку могут образовать?
- Пожалуйста, - сказал Супонии. - Восемьсот тысяч.
- Тоже недешево, - прикинул Брикетов. - А как же у нас? У нас миллио-
неров нету.
- У нас - не знаю, - сказал Супонин. - Наверное, бесплатно.
- Да. - сказал Брикетов. - Хорошее изобретение.
- Конечно, - сказал Супонин. - Теперь врачи могут любому помочь.
- Это их святой долг, - сказал Брикетов. - Они за это деньги получа-
ют.
Открылась дверь кабинета. Вышла девушка.
- Следующий, - сказала она.
Супонин встал и пошел в кабинет.
Брикетов принялся разглядывать повешенный на стенку плакат про кишеч-
ных микробов. Он не успел все хорошенько рассмотреть, потому что из ка-
бинета вышел Супонин.
- Ну? - спросил Брикетов.
- Плохо, - сказал Супонин.
- Температуру смерила? - спросил Брикетов.
- Нет, - сказал Супонин. - Она сказала, что ей запах не нравится. Я
говорю: "Доктор, я у друга на рождении был".
- А она что? - спросил Брикетов.
- А ничего, - сказал Супонин. - Говорит, пришел не по адресу.
- Да, - сказал Брикетов, - совсем дошла медицина. Людям вон сердце
пришивают, а ей бюллетеня жалко. "Не по адресу"! Ну и черт с ней!
- Правильно! - сказал Супонин. - Не заплачем.
Оба вышли на улицу и, посовещавшись, направились к зубной поликлини-
ке.
Древняя игра
- Двери закрываются, - просипел вагонный динамик.
Электричка пошла.
- Поехали, - сказал Брикетов, глядя в окно. - На лоно природы.
Супонин кивнул и стал разворачивать эскимо.
Брикетов тоже развернул мороженое.
- Ты сыграть-то взял? - спросил Супонин. - Почти час ехать.
- Взял, - сказал Брикетов. - В сумке лежит.
Супонин поднял голову и поглядел на металлическую полку над окном,
где стояла сумка. Из сумки торчал край деревянной шахматной доски. Потом
он опустил голову и откусил от мороженого.
Некоторое время оба смотрели в окно.
- И все-таки я его не одобряю, - вздохнул Брикетов. - Не одобряю.
- Кого? - спросил Супонин.
- Фишера, - пояснил Брикетов. - Совсем уже зарвался Бобби.
- А-а, - сказал Супонин. - Бобби-то, точно, зарвался. Он, я слыхал,
за каждую партию миллион требует. Это если белыми играть, а если черны-
ми, то еще больше. Десять партий сыграть - вот и десять миллионов. И все
в валюте.
- Это само собой, - сказал Брикетов, комкая бумажку от эскимо и пряча
ее под сиденье. - Но не в этом дело. Он, Коля, в дебютной теории отстал,
потому что не следит за новинками, вот он до чего зазнался.
- Не может быть, чтобы в дебютной, - сказал Супонин с сомнением. -
Неужели до этого дошло дело?
- Ты что ж, мне не веришь? - спросил Брикетов. - Ведь ты пойми, Коля,
ведь дебют - это ж самое начало. А уж как начал, так и кончил.
- Это точно, - сказал Супонин, выбрасывая свою бумажку в окно. - Кон-
чил дело - гуляй смело.
- А знаешь ты, сколько на свете всевозможных дебютов? - спросил Бри-
кетов. - Их тыщи. Всяких там испанских гамбитов.
- Я королевский гамбит знаю, - сказал Супонин. - Пешкой от королевы.
- Королевы нету, - сказал Брикетов. - Королева - это ферзь. А тура -
это ладья.
- Ну да, - согласился Супонин. - Ладья - это тура, а офицер - это
слон.
- Ну что, - спросил Брикетов, - сыграем?
- Давай доставай, - сказал Супонин. - А то не успеем оглянуться -
приедем.
Брикетов снял с полки сумку и достал шахматную доску.
- Прямо на коленях? - спросил он, раскрывая доску-коробку.
- А где же? - сказал Супонин, глядя на действия Брикетова.
- Жаль, третьего нет, - сказал Брикетов.
- Будний день, - сказал Супонин, оглядывая почти пустой вагон.
- Пики - козыри! - объявил Брикетов, кончив сдавать. - Я хожу, у меня
шестерка.
- Ходи! - сказал Супонин, разворачивая карты веером. - Это тебе не
"е-два е-три"!
На черно-белую доску шлепнулась первая карта.
Электричка подъезжала к первой остановке.
Закон сосудов
- Дела! - сказал Супонин, складывая газету. - Дела-а! Слышь, физики
новую частицу нашли!
- Иди ты! - обрадовался Брикетов.
- Вот если хочешь знать, кого я по-настоящему уважаю, - сказал Супо-
нин, - так это я тебе скажу кого.
- Мясников? - предположил Брикетов.
- Это-то да, - сказал Супонин. - Это само собой. А помимо мясников я
еще уважаю научных деятелей, в том числе и ученых. Математиков там, хи-
миков, физиков...
- Физика - это да! - сказал Брикетов. - Физика - это... - он поискал
слова, - царица полей!
- Царица полей - это пехота, - возразил Супонин. - И еще кукуруза. А
физика - это царица наук. Я это прочитал в журнале "Наука и жизнь".
- Правильно написано, - определил Брикетов. - Я тебе больше скажу: я
об этом сам думал. И выходит, что все великие люди были физиками. Ломо-
носов - раз, Архимед - два, и потом этот, ну как его?.. Альфред, что ли?
- Альберт Эйнштейн, - важно сказал Супонин.
- Во-во! - сказал Брикетов. - Только что он изобрел, я забыл.
- Он то изобрел, что все относительно, - сказал Супонин.
- Постой, - сказал Брикетов. - Разве это он, а не Циолковский?
- Ты все спутал, - сказал Супонин. - Циолковский - он не по этому де-
лу. Он все открыл насчет космоса. Он, если хочешь знать, самый был вели-
кий гений, хотя и глухой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89