Там вообще не Миша – там Марио, загорелый, курчавый, пьющий, полузащитник, тенор, любимец мафии, с надписью на могиле: «Марио от безутешной жены Джулии».
Судьба от географии, а география – как получится. И получилось, что не ниже, не выше, и не правее, а именно здесь – в центре. Ибо где мы, там центр. И действует у нас именно наша география: север сверху, восток справа, запад – там, куда плевали. Ну, в целом, конечно, недоплевывали, но направление угадывали: Европа там, Америка… Но как-то незаметно парадоксы пошли. Как-то по-тихому Япония вдруг стала – Запад, а она же справа и чуть ниже! Потом Корея с Сингапуром. Теперь турки – тоже Запад, хотя эти вообще уже под брюхом… И поляки, и бра-тушки болгарские – и те Запад. Короче: Запад окружил нас со всех сторон! На Востоке остались мы и раздраженная нами Куба.
И многие тут же набросились на партию – якобы это все из-за них. Оставьте, не надо их трогать, они сейчас в таком состоянии… Не из-за них оторвались от всеобщего Запада, а по особенностям самой географии. Очень уж большая территория. Из-за наших расстояний до нас все слишком долго доходит. Отсюда трудности взаимопонимания с остальным миром.
Вот они там удивляются:
– На хрена вам столько танков? Мы отвечаем:
– А сколько?! Они говорят:
– А зачем вы умных людей – в психушки? Мы говорим:
– А куда?
Они нам соболезнуют:
– Как же вы без собственности живете?
Мы их утешаем:
– А мы и не живем!
Так и бормотали, пока наконец через просторы наши и до нас не дошло. Теперь сами друг друга за грудки: «Зачем умных сажали?!», «Как же мы без собственности?»
Депутаты на генералов наскакивают:
– Зачем столько танков наделали? Генералы орут:
– Мы наделали, сколько вы наголосовали!..
Эх, география наша! Эти там, которые мелкие, густонаселенные, иззавидовались: «Какая территория! Сколько возможностей!» Наивно. По нашей географии так: чем больше территория, тем больше возможностей для неприятностей. Поэтому все время там – одно, тут – другое плюс повсеместно тревожное ожидание: вдруг опять урожай?
Которые не разбираются в географии, конечно, опять на партию. Кричат: «Куда вы нас завели?» А те отвечают: «А чего ж вы шли, если такие умные?!»
Для тупых повторяю: не в них дело! Климат, рельеф, осадки – вот что влияло на организмы поколений и сместило наши мозжечки относительно земной оси.
Побочный эффект: мы понимаем то, чего никто в мире больше не понимает. Сидит в телевизоре заместитель, или там заседатель, и при нем корреспондент, и задушевно общаются. Этот, с микрофоном, говорит:
– Насчет остального нашим зрителям уже все ясно, но вот тут товарищ Семенюк из Краснодара интересуется: яиц-то почему нет? Он нам буквально так и пишет: «Ну уж яиц-то?» А заседатель:
– Действительно. Этот вопрос по яйцу вы ставите правильно. У нас сейчас как раз создана комиссия по яйцу (они там так и говорят: «по яйцу», видимо, по одному), и вот она уже разобралась, что в этом году яйца даже на четыре десятых продукта больше!
А этот ему:
– Так товарищ Семенюк понимает, что больше. Но его интересует – где? А тот ему:
– Это вы правильно ставите вопрос…
При другой географии такой разговор вне больничных стен был бы невозможен. А мы исхитряемся понимать…
Конечно, многие уже от этой уникальной географии изнурены. Многие уже ерзают, пихаются локтями и желают выскочить в систему нормальных географических координат. Но уже по первым рывкам и телодвижениям ясно, что, пока начнем по одному отсоединяться, угробим друг друга окончательно.
Есть другой выход: надо всем куда-нибудь присоединиться. Лично я предлагаю Англию. Конечно, англичан жалко… Они к такой радости пока не готовы. Тогда промежуточный вариант. Забрать у них на время Тэтчер нашу любимую. Это и раньше предлагали, но раньше она была занята, а теперь и мы уже дошли. Стране нужен все-таки хоть один толковый специалист с временной пропиской. Тем более она все время повторяет: ей нравится работать с Михаилом Сергеевичем. И он подтверждал: у них контакт…
… А вообще у меня еще много разнообразных географических соображений. Но о них – в другой раз. Если, разумеется, она, география наша, позволит нам еще встретиться в той же точке наших пространств…
1991
Нормальный ход
Значит, задача такая. Дано: родители – ненормальные. Требуется: чтобы у них выросли нормальные дети. При этом у задачи такое условие, что решать ее сами ненормальные и должны.
В общем, наша задача.
И как решать? Когда не то что у нас – у дальних предков наших о нормальной норме и понятия не было. Жили от подвига к подвигу. Раз в сто лет учиняли подвиг, после чего забирались на печь, где и дремали под гусли Бояна, воспевавшего подвиг. Слезали с печи только для эпохальных свершений. Остановить Орду. Спасти Европу. Разбить шведа. Прорубить в ту же Европу окно. Через которое до сих пор и карабкаемся, изумляя тех, кто привык через дверь.
Изумлять – это наше! Чтоб на весь мир, чтоб в легенду. Раззудиться, размахнуться и – хрряссь! Такую канаву прокопать, чтоб через нее из морей вся вода вытекла! Ахнуть, ухнуть, засандалить такую магистраль, чтоб весь глобус – в столбняке! И чтоб самим тоже ошалеть – сперва от гордости за эту дикую дорожищу, потом от мысли: зачем она?!
А затем, что подвиг! Мы всем миром жилы порвем, полысеем от натуги, но вырвемся вперед других по космосу лет на пять – путем отставания по всему остальному на тридцать пять. Хотя по молоку на сорок. А потому что космос – это всесветно-историческое, это никакому Бояну и за сто лет не обславить. А молоко – это же скукота, это каждый день корову уговаривать, а она тупая, без еды не соглашается. Ее норма – жевать каждый день. А наша норма – подвиг!
Чем и отличаемся от коровы. И от всяких мелких европ. Подумаешь, Бельгия в кармане у Голландии, обе под мышкой у Люксембурга. Тюкают чего-то там в своей мелкоте по миллиметру. Но каждый день. Но по миллиметру. Размаха нашего нет у них. Удали! У нас тут не на миллиметры счет – мы верстами меряем! И на каждой версте – подвиг идет, и на каждой – матерей вспоминают. И его, и твою, и нашу общую… А как не вспомнить, когда уже не раз в сто лет, а уже беспрерывно, повсеместно, с ускоренным ускорением! Когда уже куда ни плюнь – всюду штурм, борьба, страда, битва! Горячая пора! Нормальной поры вообще не бывает, всюду горячая – у монтажников, у химиков, у хлебопеков… Приезжие, правда, удивляются: почему в столовой пора горячая, но щи холодные? Почему у молодежи горячая пора, но в аптеке одни горчичники? И вообще, почему у нас каждый второй подвиг – ликвидация последствий первого?
Ну, на то они и приезжие, чтоб удивляться. Они так со своим удивлением и уезжают. Встречая на обратном пути других приезжающих, но уже наших, которые теперь все чаще выпрыгивают через то самое окно, но, к удивлению ОВИРа, многие возвращаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Судьба от географии, а география – как получится. И получилось, что не ниже, не выше, и не правее, а именно здесь – в центре. Ибо где мы, там центр. И действует у нас именно наша география: север сверху, восток справа, запад – там, куда плевали. Ну, в целом, конечно, недоплевывали, но направление угадывали: Европа там, Америка… Но как-то незаметно парадоксы пошли. Как-то по-тихому Япония вдруг стала – Запад, а она же справа и чуть ниже! Потом Корея с Сингапуром. Теперь турки – тоже Запад, хотя эти вообще уже под брюхом… И поляки, и бра-тушки болгарские – и те Запад. Короче: Запад окружил нас со всех сторон! На Востоке остались мы и раздраженная нами Куба.
И многие тут же набросились на партию – якобы это все из-за них. Оставьте, не надо их трогать, они сейчас в таком состоянии… Не из-за них оторвались от всеобщего Запада, а по особенностям самой географии. Очень уж большая территория. Из-за наших расстояний до нас все слишком долго доходит. Отсюда трудности взаимопонимания с остальным миром.
Вот они там удивляются:
– На хрена вам столько танков? Мы отвечаем:
– А сколько?! Они говорят:
– А зачем вы умных людей – в психушки? Мы говорим:
– А куда?
Они нам соболезнуют:
– Как же вы без собственности живете?
Мы их утешаем:
– А мы и не живем!
Так и бормотали, пока наконец через просторы наши и до нас не дошло. Теперь сами друг друга за грудки: «Зачем умных сажали?!», «Как же мы без собственности?»
Депутаты на генералов наскакивают:
– Зачем столько танков наделали? Генералы орут:
– Мы наделали, сколько вы наголосовали!..
Эх, география наша! Эти там, которые мелкие, густонаселенные, иззавидовались: «Какая территория! Сколько возможностей!» Наивно. По нашей географии так: чем больше территория, тем больше возможностей для неприятностей. Поэтому все время там – одно, тут – другое плюс повсеместно тревожное ожидание: вдруг опять урожай?
Которые не разбираются в географии, конечно, опять на партию. Кричат: «Куда вы нас завели?» А те отвечают: «А чего ж вы шли, если такие умные?!»
Для тупых повторяю: не в них дело! Климат, рельеф, осадки – вот что влияло на организмы поколений и сместило наши мозжечки относительно земной оси.
Побочный эффект: мы понимаем то, чего никто в мире больше не понимает. Сидит в телевизоре заместитель, или там заседатель, и при нем корреспондент, и задушевно общаются. Этот, с микрофоном, говорит:
– Насчет остального нашим зрителям уже все ясно, но вот тут товарищ Семенюк из Краснодара интересуется: яиц-то почему нет? Он нам буквально так и пишет: «Ну уж яиц-то?» А заседатель:
– Действительно. Этот вопрос по яйцу вы ставите правильно. У нас сейчас как раз создана комиссия по яйцу (они там так и говорят: «по яйцу», видимо, по одному), и вот она уже разобралась, что в этом году яйца даже на четыре десятых продукта больше!
А этот ему:
– Так товарищ Семенюк понимает, что больше. Но его интересует – где? А тот ему:
– Это вы правильно ставите вопрос…
При другой географии такой разговор вне больничных стен был бы невозможен. А мы исхитряемся понимать…
Конечно, многие уже от этой уникальной географии изнурены. Многие уже ерзают, пихаются локтями и желают выскочить в систему нормальных географических координат. Но уже по первым рывкам и телодвижениям ясно, что, пока начнем по одному отсоединяться, угробим друг друга окончательно.
Есть другой выход: надо всем куда-нибудь присоединиться. Лично я предлагаю Англию. Конечно, англичан жалко… Они к такой радости пока не готовы. Тогда промежуточный вариант. Забрать у них на время Тэтчер нашу любимую. Это и раньше предлагали, но раньше она была занята, а теперь и мы уже дошли. Стране нужен все-таки хоть один толковый специалист с временной пропиской. Тем более она все время повторяет: ей нравится работать с Михаилом Сергеевичем. И он подтверждал: у них контакт…
… А вообще у меня еще много разнообразных географических соображений. Но о них – в другой раз. Если, разумеется, она, география наша, позволит нам еще встретиться в той же точке наших пространств…
1991
Нормальный ход
Значит, задача такая. Дано: родители – ненормальные. Требуется: чтобы у них выросли нормальные дети. При этом у задачи такое условие, что решать ее сами ненормальные и должны.
В общем, наша задача.
И как решать? Когда не то что у нас – у дальних предков наших о нормальной норме и понятия не было. Жили от подвига к подвигу. Раз в сто лет учиняли подвиг, после чего забирались на печь, где и дремали под гусли Бояна, воспевавшего подвиг. Слезали с печи только для эпохальных свершений. Остановить Орду. Спасти Европу. Разбить шведа. Прорубить в ту же Европу окно. Через которое до сих пор и карабкаемся, изумляя тех, кто привык через дверь.
Изумлять – это наше! Чтоб на весь мир, чтоб в легенду. Раззудиться, размахнуться и – хрряссь! Такую канаву прокопать, чтоб через нее из морей вся вода вытекла! Ахнуть, ухнуть, засандалить такую магистраль, чтоб весь глобус – в столбняке! И чтоб самим тоже ошалеть – сперва от гордости за эту дикую дорожищу, потом от мысли: зачем она?!
А затем, что подвиг! Мы всем миром жилы порвем, полысеем от натуги, но вырвемся вперед других по космосу лет на пять – путем отставания по всему остальному на тридцать пять. Хотя по молоку на сорок. А потому что космос – это всесветно-историческое, это никакому Бояну и за сто лет не обславить. А молоко – это же скукота, это каждый день корову уговаривать, а она тупая, без еды не соглашается. Ее норма – жевать каждый день. А наша норма – подвиг!
Чем и отличаемся от коровы. И от всяких мелких европ. Подумаешь, Бельгия в кармане у Голландии, обе под мышкой у Люксембурга. Тюкают чего-то там в своей мелкоте по миллиметру. Но каждый день. Но по миллиметру. Размаха нашего нет у них. Удали! У нас тут не на миллиметры счет – мы верстами меряем! И на каждой версте – подвиг идет, и на каждой – матерей вспоминают. И его, и твою, и нашу общую… А как не вспомнить, когда уже не раз в сто лет, а уже беспрерывно, повсеместно, с ускоренным ускорением! Когда уже куда ни плюнь – всюду штурм, борьба, страда, битва! Горячая пора! Нормальной поры вообще не бывает, всюду горячая – у монтажников, у химиков, у хлебопеков… Приезжие, правда, удивляются: почему в столовой пора горячая, но щи холодные? Почему у молодежи горячая пора, но в аптеке одни горчичники? И вообще, почему у нас каждый второй подвиг – ликвидация последствий первого?
Ну, на то они и приезжие, чтоб удивляться. Они так со своим удивлением и уезжают. Встречая на обратном пути других приезжающих, но уже наших, которые теперь все чаще выпрыгивают через то самое окно, но, к удивлению ОВИРа, многие возвращаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35