Когда Перри ушел из палаты, он нагнал на главной лестнице Уорнера Бельмонта, тоже уходящего из больницы.
– Вы уезжаете в Спайрхэмптон? – спросил Уорнер.
– Да, к себе в гостиницу.
– Тогда я могу подвезти вас. Я сам туда еду.
Перри поблагодарил его и принял предложение, хотя и без особой радости; в продолжение всего их недолгого знакомства он виновато чувствовал, что этот человек знает все о его помолвке с Лин и презирает его.
По дороге они обменивались тривиальными фразами, но неспокойная совесть Перри сослужила ему плохую службу, заставив сказать:
– Знаете, я не мог бы желать большей удачи, чем то, что Герда, моя жена, попала после крушения в палату к Лин. Как жаль, что у нее грипп! Они с самого начала понравились друг другу!
– Весьма удачно для вас, – сухо ответил Уорнер.
– То есть?.. – Перри заерзал в замешательстве. – Я хочу сказать, что в сложившихся обстоятельствах это очень хорошо.
– В сложившихся обстоятельствах? – произнес Уорнер, жестко подчеркивая слова. – Едва ли вы могли надеяться, что Лин Эсолл поведет себя по отношению к любому из вас с таким великодушием. О миссис Гарстон говорить не будем, но я думаю, что вы простите меня, если я скажу, что, по-моему, вы не имели никакого права ожидать подобного отношения к себе.
Уорнер как раз взглянул на своего спутника и заметил сердитый румянец на лице Перри. Тот угрожающе сказал ему:
– Послушайте, если вы предложили подвезти меня для того, чтобы делать мне выговоры…
– Я предложил подвезти вас потому, что ехал в том же направлении. Мы прекрасно могли поболтать о пустяках, это вы заговорили на личные темы, – напомнил ему Уорнер.
– Да, раз мы оба, по-видимому, друзья Лин, я полагал, что мог заговорить с вами о ней без того, чтобы вы пришли в ярость, – мрачно ответил Перри. Потом добавил, как бы впервые подумав об этом: – Вы ее друг или как?
– Надеюсь, что да.
– И вы знаете, что я был обручен с ней?
– Да, я знаю это.
– Тогда, наверное, вы знаете и то, что, хотя я ей принес немало огорчений тогда, – продолжал Перри, желая оставить за собой последнее слово, – она все время вела себя… ну, просто безупречно. Я точно знаю, что у нее давно все прошло и она ни о чем не жалеет. Ни о чем, уверяю вас!
– Это должно приносить вам огромное удовлетворение, – ровно заметил Уорнер.
– Да, и приносит! Думайте, что вам угодно, но я никогда не хотел, чтобы она переживала из-за меня. И теперь все в прошлом, я знаю это от Герды. Лин сказала ей, когда они увиделись.
– То же самое она сказала и мне – некоторое время назад, – сказал Уорнер несколько жестоко. – Очень рад услышать подтверждение. А кстати, где я могу вас высадить?
Они уже въехали в пригород Спайрхэмптона.
– У «Кларендона», это в…
– Я знаю.
Любой другой человек, более чуткий, чем Перри, давно бы понял, что ему намекнули о необходимости переменить тему. Но не таков был Перри. Он продолжал гнуть свое:
– Значит, она вам многое доверяет, верно? В таком случае вы должны знать, что она уже настолько глубоко забыла меня, что полюбила другого человека. Одного из докторов здесь, в Бродфилде. Она так сказала Герде, хотя и не назвала его имени. Я-то думаю, что это вполне может быть тот ирландец, Дринан. Она раза два упоминала о нем в письмах, еще когда мы были помолвлены. А вы что-нибудь об этом знаете?
Ответа не было. Уорнер вел машину по узким улочкам, лавируя среди густеющих толп народа. Он остановился у «Кларендона», сказав:
– Вот ваша гостиница.
– Огромное спасибо. – Перри вышел. – Не зайдете ли ко мне что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Я еду прямо домой, и меня могут еще вызвать на операцию. – Уорнер помолчал и потом добавил: – Удовлетворю ваше любопытство: фамилия его действительно Дринан.
Перри захлопнул дверцу и выпрямился.
– Что же, счастливый конец… – начал он. Но говорить было некому. Уорнер воспользовался случаем, отъехав задним ходом от обочины, и был уже далеко.
У своего дома он с удивлением увидел Тома Дринана, звонящего ему в квартиру.
– Вы ко мне?
– Да, сэр. Хотел попросить вашего совета.
– Совета? Тогда лучше вам войти.
Тому было тяжко искать помощи у человека, безнадежно любимого Лин… Но по здравом размышлении он решил, что Уорнер тут не виноват, а в том, что касалось его профессиональной репутации, для Тома не было большего авторитета. Он начал:
– Я знаю, что вы были так любезны, что дали ценные советы многим нашим врачам относительно будущей работы. Я хотел спросить, что вы думаете о работе медика в Африке?
– О работе для вас, вы хотите сказать? Тут многое зависит от того, куда вы собираетесь ехать. У вас уже есть что-нибудь на примете?
– Есть. – Том достал из кармана бумаги. – Вот здесь все документы для оформления на место представителя ВОЗ. Это в Адани, в Нигерии.
Уорнер взял бумаги.
– Далековато от Бродфилда, – заметил он.
– Я как раз и хочу этого, – открыто сказал Том. На мгновение их глаза встретились.
– Что ж, – Уорнер просматривал бумаги, – насколько я могу судить, у вас есть все требуемые качества, и, говоря в общем, я бы на вашем месте воспользовался этой возможностью и согласился, если возьмут. И еще опять-таки говорю вообще: если вы там проработаете хотя бы несколько лет, то почувствуете, как там нужна ваша работа, и вы получите опыт, который потом можно будет использовать, скажем, для специализации по тропическим болезням, если это будет вам интересно. Мой совет вам, Дринан: если можете, поезжайте. – Уорнер замолчал, закуривая сигарету. – Правда, прежде чем принять окончательное решение, вы должны подумать и о более конкретных вещах, например – о личных вопросах. Вам нужно четко представить себе, каково будет вам уехать из Англии – это во-первых; оставить здесь друзей и близких – это во-вторых.
– Собственно, по личным причинам я и стал думать об отъезде, – тихо сказал Том. – Я думаю, что взвесил все аспекты этого.
– Ага, так? Но ведь возникает еще и вопрос личного одиночества, когда вы там обоснуетесь. – Уорнер опять взял документы. – Тут написано, что предпочтение отдается неженатым мужчинам. Но я думал, что у вас есть какие-то планы в этом отношении? – Он не смотрел на Тома, задавая свой вопрос.
– Таких планов у меня нет, сэр, – ответил Том.
– Нет? Значит, вы не думали о женитьбе, прежде чем решиться на отъезд?
– Нет.
Наступило молчание. Потом Уорнер осторожно произнес:
– Пожалуйста, извините меня, но разве такое длительное отсутствие – предполагается ведь пять лет?.. – не будет ли это непомерным требованием к девушке, которая будет ждать вас?
– Конечно было бы, – Том наклонился вперед, гася сигарету в пепельнице, – если бы у меня была такая. Но у меня ее нет. – Он поднял глаза, и снова они встретились с глазами Уорнера, на этот раз сказав все, что не было произнесено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50