А потом просто налетим и... Нет, сначала надо еще узнать, где находится эта яма, чтобы быстрее его найти. Потом опять а ладью.
- Ты мог бы сначала все продумать, а уж потом мне все рассказать, - зевнул сотник. - Можно так сделать. Одно плохо в твоем плане.
- Долго, да? Думаешь, не успеем?
- Может, и успеем, если к западному берегу пойдем и там окажется ладья. Но есть еще одна сторона, нехорошая.
- Какая же? - задумался стражник. - Сильда? Думаешь, он без нее не захочет уходить? Так я ему дам разок по голове, и на руках перенесу в лодку.
- Да нет, - вздохнул Олаф, - по голове и я могу дать. Дело в том, что пока перебьем команду ладьи, пока будем штурмовать Джемму - потеряем несколько десятков людей. Ради одного.
Люсьен встал, обошел сотника и сел к нему лицом.
- Но разве это неправильно - выручать своих? Повелитель ведь послал отряд за нами, и многие погибли. Зижду ведь никто не обвинит, верно?
- Никто. Для смертоносцев честь прежде всего, они своих не бросают. Любые потери оправданы. С джетами Повелитель только начал еще, он будет мстить и дальше. Это война... Но разумна ли месть? Мертвых не вернешь, а живых потеряешь. Со Стасом примерно такая же история... - сотник рассеянно сорвал покрытый инеем стебелек и понюхал его. - Вот, скажем, если бы на Джемме сидел я... Да ты вспомни, чего мы больше всего боялись! Что Зижда вернется раньше и поплывет к островам на плотах. А мы бы с берега смотрели, как их убивают.
- Стас про это не думал, - возразил Люсьен. - Он же мало что понимает, этот парень. Темный совсем. Жалко его.
- А тех, кто погибнет его выручая - не жалко?
Стражник помолчал. Олаф все внимательнее принюхивался к стебельку.
- Все равно нельзя его там оставлять, - изрек наконец Люсьен. - Если даже живым не застанем - хоть отомстим. А иначе ведь всю жизнь корить себя будешь, что друга не выручил! Олаф, скажи мне, что ты думаешь так же!
- Я думаю так же, - машинально проговорил сотник. - Еще думаю, что нашел новый вид наса. Он есть степной, а есть горький, горный. Этот, получается, будет лесным.
- Да я давно их заметил, эти кустики-недоростки, - пожал плечами Люсьен. - Зачем они нам? Ими только повстанцы обкуриваются, чтобы Фольша своего увидеть.
- Да я не буду обкуриваться, - пообещал сотник. - Я только перед сном немного подышу дымком, чтобы королева Тулпан приснилась, и все.
"Олаф-сотник!"
- Я здесь, мой Повелитель! - Олаф подскочил и бегом кинулся к Старику, который медленно поворачивал своего огромное тело.
Очень давно Смертоносец Повелитель Чивья не покидал Дворца. Туда приходили помощники, самки, люди, приносили пищу и очень редко - воду. Широкие залы были вдоль и поперек перетянуты тенетами, старыми, прочными. Часто в раздумьи старый паук ткал паутину, порой наоборот, съедал ее. И вот теперь он снова оказался на ветру, под снегом, в чужой земле.
- Я могу развести костер! - сказал сотник, прерывая молчание. - Только прикажи!
"Ты всегда был чутким, Олаф-сотник. Самым чутким из известных мне людей. Ты привел когда-то в Чивья этого человека по имени Барук. Кажется, я узнал от него все. Боюсь, скоро он умрет, человеческое сознание слишком слабо. Поручаю его тебе."
- Мне?.. - Олаф растерянно посмотрел на сидящего в траве Барука, бессмысленно пускающего слюни после очередного вторжения в свое сознание. - Но я думал... Он же пленный. Пленный враг!
"Барук - не повстанец. Стрекозы похитили его еще юношей. Он не нарушил Договор, он лишь предал своего Повелителя. Мы не станем казнить его. Если Барук сможет жить - пусть живет. Больше он не изменит."
- Но что с ним сделаю я?
"Другие просто убьют. Тебе он может пригодиться. Пока ничего с ним не делай. Я думал о тех новостях, что ты принес."
Старик замолчал. Олаф замер, глядя в холодные умные глаза. Он и не подозревал, что когда-то эти глаза рассматривали огромных людей из угла, из крохотной паутины.
"Завтра мы должны прийти в Тчалка, или Темьен, как называли его твои джеты. Нам нужно захватить город, хотя бы один из трех. Ты пойдешь с нами, у меня будет поручение к тебе. Но не смей ввязываться в бой, ты понадобишься своему Повелителю и потом."
- Твоя воля - закон! - Олаф припал на колено, полагая, что разговор завершен.
"Хажец хочет узнать о судьбе морского человека Стаса. Скажи ему, что Повелитель помнит о нем. Но у нас слишком мало сил, чтобы послать большой отряд на Джемму. Весь Иткан придет воевать с нами этой зимой. Скажи ему, что я надеюсь на Олафа-сотника. Пусть он придумает, как помочь морскому человеку и скажет мне. Так и передай хажцу."
- Твоя воля - закон... - пробормотал обескураженный сотник.
"Иди. Но не кури много наса, от этого у двуногих случаются болезни. Желаю увидеть хороший сон."
- Твоя воля - закон... - Олаф уходил спиной вперед и едва не споткнулся.
Повелитель Чивья отвернулся от него, но добавил:
"Передай мои наилучшие пожелания королеве Тулпан. И не забудь о Баруке."
Сотник будто во сне остановился, покачнулся, снова пошел вперед. Барук все так же сидел на траве. Олаф взял его под мышки, приподнял и оттащил к Люсьену, сам тяжело опустился рядом.
- Ну что? - спросил хажец. - И зачем ты его принес? Чтобы я ему шею свернул?
- Дай отдышаться, - попросил Олаф.
Повелитель шутил! Возможно ли такое? Весь опыт общения с пауками говорил сотнику: нет. Значит, всерьез просил передать королеве Тулпан свои пожелания? Во сне? Олаф не был уверен, что смертоносцы хорошо себе представляют, что такое человеческие сны. А еще он... Кажется, Старик издевался над Олафом!
- Так что сказал Смертоносец Повелитель? - не терпелось узнать Люсьену.
- Просил тебе... Приказал тебе передать, что он помнит о Стасе. Но отряд на Джемму послать не может, потому что у нас мало сил для той войны, которую мы ведем со смертоносцами.
- А что же делать?
- А это, как считает Старик, должен придумать Олаф-сотник. Что скажешь?
- Скажу: думай, раз приказали, - ехидно усмехнулся Люсьен.
Хажец мало общался со смертоносцами и в отличии от Олафа был склонен их очеловечивать. Он не знал, что часто пауки просто имитируют людские поступки, чтобы сделать двуногим приятное, а точнее - оказать уважение. Так восьмилапый Иржа, Око Повелителя Ужжутака в Горном Уделе Хаж часто гладил принцессу Тулпан по голове лапой, но думал в это время только о том, чтобы не оторвать ей ухо когтями. Просто умный паук заметил, что после этого девушка становится откровеннее в своих мыслях.
- Думаю, - вздохнул Олаф, - уже думаю. Подожди, разыщу у кого-нибудь трубочку, подсушу нас и буду думать. Идем искать мою сотню, а там - местечко у костра, до утра не тронемся.
- Скажи, - на ходу поинтересовался Люсьен, - а смертоносцы берут пленных? Я как-то ни разу об этом не думал.
- Ты считаешь, что они - люди на восьми ногах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Ты мог бы сначала все продумать, а уж потом мне все рассказать, - зевнул сотник. - Можно так сделать. Одно плохо в твоем плане.
- Долго, да? Думаешь, не успеем?
- Может, и успеем, если к западному берегу пойдем и там окажется ладья. Но есть еще одна сторона, нехорошая.
- Какая же? - задумался стражник. - Сильда? Думаешь, он без нее не захочет уходить? Так я ему дам разок по голове, и на руках перенесу в лодку.
- Да нет, - вздохнул Олаф, - по голове и я могу дать. Дело в том, что пока перебьем команду ладьи, пока будем штурмовать Джемму - потеряем несколько десятков людей. Ради одного.
Люсьен встал, обошел сотника и сел к нему лицом.
- Но разве это неправильно - выручать своих? Повелитель ведь послал отряд за нами, и многие погибли. Зижду ведь никто не обвинит, верно?
- Никто. Для смертоносцев честь прежде всего, они своих не бросают. Любые потери оправданы. С джетами Повелитель только начал еще, он будет мстить и дальше. Это война... Но разумна ли месть? Мертвых не вернешь, а живых потеряешь. Со Стасом примерно такая же история... - сотник рассеянно сорвал покрытый инеем стебелек и понюхал его. - Вот, скажем, если бы на Джемме сидел я... Да ты вспомни, чего мы больше всего боялись! Что Зижда вернется раньше и поплывет к островам на плотах. А мы бы с берега смотрели, как их убивают.
- Стас про это не думал, - возразил Люсьен. - Он же мало что понимает, этот парень. Темный совсем. Жалко его.
- А тех, кто погибнет его выручая - не жалко?
Стражник помолчал. Олаф все внимательнее принюхивался к стебельку.
- Все равно нельзя его там оставлять, - изрек наконец Люсьен. - Если даже живым не застанем - хоть отомстим. А иначе ведь всю жизнь корить себя будешь, что друга не выручил! Олаф, скажи мне, что ты думаешь так же!
- Я думаю так же, - машинально проговорил сотник. - Еще думаю, что нашел новый вид наса. Он есть степной, а есть горький, горный. Этот, получается, будет лесным.
- Да я давно их заметил, эти кустики-недоростки, - пожал плечами Люсьен. - Зачем они нам? Ими только повстанцы обкуриваются, чтобы Фольша своего увидеть.
- Да я не буду обкуриваться, - пообещал сотник. - Я только перед сном немного подышу дымком, чтобы королева Тулпан приснилась, и все.
"Олаф-сотник!"
- Я здесь, мой Повелитель! - Олаф подскочил и бегом кинулся к Старику, который медленно поворачивал своего огромное тело.
Очень давно Смертоносец Повелитель Чивья не покидал Дворца. Туда приходили помощники, самки, люди, приносили пищу и очень редко - воду. Широкие залы были вдоль и поперек перетянуты тенетами, старыми, прочными. Часто в раздумьи старый паук ткал паутину, порой наоборот, съедал ее. И вот теперь он снова оказался на ветру, под снегом, в чужой земле.
- Я могу развести костер! - сказал сотник, прерывая молчание. - Только прикажи!
"Ты всегда был чутким, Олаф-сотник. Самым чутким из известных мне людей. Ты привел когда-то в Чивья этого человека по имени Барук. Кажется, я узнал от него все. Боюсь, скоро он умрет, человеческое сознание слишком слабо. Поручаю его тебе."
- Мне?.. - Олаф растерянно посмотрел на сидящего в траве Барука, бессмысленно пускающего слюни после очередного вторжения в свое сознание. - Но я думал... Он же пленный. Пленный враг!
"Барук - не повстанец. Стрекозы похитили его еще юношей. Он не нарушил Договор, он лишь предал своего Повелителя. Мы не станем казнить его. Если Барук сможет жить - пусть живет. Больше он не изменит."
- Но что с ним сделаю я?
"Другие просто убьют. Тебе он может пригодиться. Пока ничего с ним не делай. Я думал о тех новостях, что ты принес."
Старик замолчал. Олаф замер, глядя в холодные умные глаза. Он и не подозревал, что когда-то эти глаза рассматривали огромных людей из угла, из крохотной паутины.
"Завтра мы должны прийти в Тчалка, или Темьен, как называли его твои джеты. Нам нужно захватить город, хотя бы один из трех. Ты пойдешь с нами, у меня будет поручение к тебе. Но не смей ввязываться в бой, ты понадобишься своему Повелителю и потом."
- Твоя воля - закон! - Олаф припал на колено, полагая, что разговор завершен.
"Хажец хочет узнать о судьбе морского человека Стаса. Скажи ему, что Повелитель помнит о нем. Но у нас слишком мало сил, чтобы послать большой отряд на Джемму. Весь Иткан придет воевать с нами этой зимой. Скажи ему, что я надеюсь на Олафа-сотника. Пусть он придумает, как помочь морскому человеку и скажет мне. Так и передай хажцу."
- Твоя воля - закон... - пробормотал обескураженный сотник.
"Иди. Но не кури много наса, от этого у двуногих случаются болезни. Желаю увидеть хороший сон."
- Твоя воля - закон... - Олаф уходил спиной вперед и едва не споткнулся.
Повелитель Чивья отвернулся от него, но добавил:
"Передай мои наилучшие пожелания королеве Тулпан. И не забудь о Баруке."
Сотник будто во сне остановился, покачнулся, снова пошел вперед. Барук все так же сидел на траве. Олаф взял его под мышки, приподнял и оттащил к Люсьену, сам тяжело опустился рядом.
- Ну что? - спросил хажец. - И зачем ты его принес? Чтобы я ему шею свернул?
- Дай отдышаться, - попросил Олаф.
Повелитель шутил! Возможно ли такое? Весь опыт общения с пауками говорил сотнику: нет. Значит, всерьез просил передать королеве Тулпан свои пожелания? Во сне? Олаф не был уверен, что смертоносцы хорошо себе представляют, что такое человеческие сны. А еще он... Кажется, Старик издевался над Олафом!
- Так что сказал Смертоносец Повелитель? - не терпелось узнать Люсьену.
- Просил тебе... Приказал тебе передать, что он помнит о Стасе. Но отряд на Джемму послать не может, потому что у нас мало сил для той войны, которую мы ведем со смертоносцами.
- А что же делать?
- А это, как считает Старик, должен придумать Олаф-сотник. Что скажешь?
- Скажу: думай, раз приказали, - ехидно усмехнулся Люсьен.
Хажец мало общался со смертоносцами и в отличии от Олафа был склонен их очеловечивать. Он не знал, что часто пауки просто имитируют людские поступки, чтобы сделать двуногим приятное, а точнее - оказать уважение. Так восьмилапый Иржа, Око Повелителя Ужжутака в Горном Уделе Хаж часто гладил принцессу Тулпан по голове лапой, но думал в это время только о том, чтобы не оторвать ей ухо когтями. Просто умный паук заметил, что после этого девушка становится откровеннее в своих мыслях.
- Думаю, - вздохнул Олаф, - уже думаю. Подожди, разыщу у кого-нибудь трубочку, подсушу нас и буду думать. Идем искать мою сотню, а там - местечко у костра, до утра не тронемся.
- Скажи, - на ходу поинтересовался Люсьен, - а смертоносцы берут пленных? Я как-то ни разу об этом не думал.
- Ты считаешь, что они - люди на восьми ногах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74