Анза как мог позаботился о топливе, и даже сумел разыскать пару мелких жуков на ужин, но костра развести не удалось: Сойла не нашла сухой древесины. Степь предоставляла ее в неограниченном количестве, в горах же все было сырым. Питти негромко выругался -оказывается, у него имелся специальные шаманские приспособления для добычи огня, но он потерял их при бегстве от раскрашенных воинов. Набив рты сырым мясом, все кое-как устроились на ночлег.
Но на этом приготовленные для них горами сюрпризы не закончились: ночью пошел снег. Перепугавшиеся степняки вскочили и принялись бешено отмахиваться от летящих на них холодных белых мошек - Питти и Элоиз едва удалось их успокоить.
Сгрудившись вместе, ежась под порывами холодного ветра, люди и паук с нетерпением ждали восхода. Ехидный шаман обрадовал всех сообщением, что ждать солнца придется довольно долго, потому что они находятся на западном склоне горы. Не услышав в ответ ничего, кроме ругани, Питти недовольно заворчал и отвернулся. Наступила тишина, люди стали впадать в забытье.
Странные сны привиделись им этой ночью. То ли паук потерял контроль над своим сознанием и отпустил его в бесцельное странствие по разумам спящих друзей, то ли обилие среди путешественников способных к взаимопроникновению людей сыграло свою роль, но они были вместе не только физически. Элю снилась Элоиз, которая хотела только его, и охотника совсем не страшили ядовитые клыки, торчащие из-под жадных губ девушки. Но, поднимая голову, она оказывалась Сойлой, и в глазах ее была мука, а сам он становился братом, только черноволосым и высоким.
Сойла в этом сне обнимала не только братьев, но и девушку-паука, и любила ее, и прощала той все. И Клас, и Питти слились в этом сне друг с другом, и даже малыш Стэфи был там один общий ребенок, один плод этой странной всеобщей любви. Паук сливался с ними, и он любил Сойлу и Элоиз, как человек, и знал это, и был счастлив.
Элоиз проснулась первой и смахнула с лица снег. Чудо, что они не замерзли - их совсем занесло! «Не странный ли сон нас согревал», - подумала девушка, растирая синие руки и расталкивая остальных.
Степь уже заливало солнцем, но место их ночевки, как и предсказывал Питти, все еще находилось в тени. Снега выпало не так уж много, однако он покрыл все вокруг ровным слоем, и степнякам казалось, что они перенеслись в царство холодной смерти. Паук почти не мог двигаться и попросил подождать с выходом до того момента, когда светило выглянет из-за горы и согреет их.
Как ни странно, никто не заболел, лишь Элоиз несколько раз чихнула, после чего Питти заботливо укутал девушку собственным пончо. При этом шаман проклинал себя, что не догадался
сделать этого раньше. Странный, очень странный сон... Он изменил что-то во всех. - Если там, куда мы идем, так же холодно, - проворчал Эль, - то лучше бы вернуться.
- Анза может сплести нам одеяла, - почти выкрикнул Стэфи. - Он сам мне сказал, только что! Тогда нам будут не страшны морозы!
- Одеяла - это хорошо... Но думаю, в Крепости не должно быть холодно, - размышлял Питти. - Там ведь жили люди...
- Жили, да вымерли, - улыбнулась Элоиз и погладила шамана по руке. - Вымерзли, может быть, а?
- Возможно, - с обезоруживающим бессилием улыбнулся лесной человек. - Откуда мне знать?.. Надеюсь, сегодня переберемся через хребет и спустимся пониже, а там найдем какие- нибудь следы этих людей.
Когда первые лучи солнца наконец-то упали на их продрогшие тела, путешественники тронулись в путь, оставив смертоносца согреваться. Впрочем, вскоре шестилапый нагнал основной отряд. Анза передвигался в горах удивительно легко, ничуть не затрудняясь ни подъемами, ни спусками. Стэфи, верный наездник, тут же отправился с ним, без конца надоедая вопросами. Мальчик так наловчился вступать в контакт сознаний, что спастись от него стало совершенно невозможно.
Скоро снег начал стаивать, под ним всюду росла короткая мягкая травка. Широкий путь между двух сияющих белизной вершин вскоре выровнялся, а к тому времени, когда паук и мальчик догнали отряд, и вовсе пошел под уклон. Солнце теперь оказалось почти над самой головой, все полностью согрелись и только подсмеивались над своим ночным приключением.
- А я не прочь еще раз увидеть такой сон, - сказала Элоиз и обняла Сойлу. - Получаешь все что нужно, и никакой усталости!
- Чего-то все-таки не хватило, - заметил Эль и простодушно показал девушкам свою торчащую плоть. - Все-таки сон сном, а иногда хочется и чего-нибудь еще.
Все рассмеялись, и даже паук, казалось, улыбнулся. Никто не обращал внимания на пролетающих высоко в небе полосатых насекомых, издающих ровное гудение.
В середине дня им пришлось повернуть, потому что впереди оказалась еще одна гора. Продолжая спускаться, они замечали по сторонам все больше деревьев и надеялись, что очень скоро смогут наконец развести костер. Местность становилась все суше, теплее, трава стала выше, в ней зашуршала живность. Анза первый обратил внимание остальных на усиливающееся ровное гудение, привычно передав мысль через Стэфи.
- Мой друг говорит, - важно произнес мальчик, - что мы приближаемся к пчелиному гнезду. И я вижу этих летучих полосатиков, их тут полно вверху.
Все приостановились, разглядывая снующих в вышине пчел. Их действительно стало очень много. Степняки редко видели этих насекомых, но знали, что они не опасны, как и все травоядные. Но только теперь, от Питти и Элоиз, они услышали об огромных сообществах этих крылатых тварей, которые умеют жестко защищаться.
- Думаю, ничего страшного не будет, если мы тихо пройдем внизу, - предположил Питти. - У нас в Лесу они часто строят такие гнезда где-нибудь на заросшем холме. В само гнездо не сунешься - иногда даже приходилось деревни переносить, когда семьи разрастались, - но рядом мы ходили. Главное, медленно двигаться, без резких жестов.
- Давайте подойдем ближе и там решим, - сказал Клас. - Наверное, за тем поворотом уже все будет видно.
Так и поступили. Картина, открывшаяся им за поворотом, заставила всех остановиться, зачарованно глядя вверх. Кишмя кишащие насекомых ползали по нависшей над ущельем скале и сновали вокруг нее. Вся поверхность камня была изрезана ходами, терпеливо прогрызенными неисчислимым количеством могучих челюстей. Вокруг были прилеплены восковые переходы, соты, балкончики, создавая удивительное впечатление хаотического совершенства конструкции. Гудение стояло такое, что казалось, вибрировала земля.
- Я боюсь, - твердо сказала Сойла. - Я боюсь и лучше пойду ночевать в снег. Ма говорила, от их укуса страшная боль. - Если они нападут, болью дело не ограничится, - приобнял ее Питти. - Но, будем надеяться, - пчелки поймут, что мы их друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Но на этом приготовленные для них горами сюрпризы не закончились: ночью пошел снег. Перепугавшиеся степняки вскочили и принялись бешено отмахиваться от летящих на них холодных белых мошек - Питти и Элоиз едва удалось их успокоить.
Сгрудившись вместе, ежась под порывами холодного ветра, люди и паук с нетерпением ждали восхода. Ехидный шаман обрадовал всех сообщением, что ждать солнца придется довольно долго, потому что они находятся на западном склоне горы. Не услышав в ответ ничего, кроме ругани, Питти недовольно заворчал и отвернулся. Наступила тишина, люди стали впадать в забытье.
Странные сны привиделись им этой ночью. То ли паук потерял контроль над своим сознанием и отпустил его в бесцельное странствие по разумам спящих друзей, то ли обилие среди путешественников способных к взаимопроникновению людей сыграло свою роль, но они были вместе не только физически. Элю снилась Элоиз, которая хотела только его, и охотника совсем не страшили ядовитые клыки, торчащие из-под жадных губ девушки. Но, поднимая голову, она оказывалась Сойлой, и в глазах ее была мука, а сам он становился братом, только черноволосым и высоким.
Сойла в этом сне обнимала не только братьев, но и девушку-паука, и любила ее, и прощала той все. И Клас, и Питти слились в этом сне друг с другом, и даже малыш Стэфи был там один общий ребенок, один плод этой странной всеобщей любви. Паук сливался с ними, и он любил Сойлу и Элоиз, как человек, и знал это, и был счастлив.
Элоиз проснулась первой и смахнула с лица снег. Чудо, что они не замерзли - их совсем занесло! «Не странный ли сон нас согревал», - подумала девушка, растирая синие руки и расталкивая остальных.
Степь уже заливало солнцем, но место их ночевки, как и предсказывал Питти, все еще находилось в тени. Снега выпало не так уж много, однако он покрыл все вокруг ровным слоем, и степнякам казалось, что они перенеслись в царство холодной смерти. Паук почти не мог двигаться и попросил подождать с выходом до того момента, когда светило выглянет из-за горы и согреет их.
Как ни странно, никто не заболел, лишь Элоиз несколько раз чихнула, после чего Питти заботливо укутал девушку собственным пончо. При этом шаман проклинал себя, что не догадался
сделать этого раньше. Странный, очень странный сон... Он изменил что-то во всех. - Если там, куда мы идем, так же холодно, - проворчал Эль, - то лучше бы вернуться.
- Анза может сплести нам одеяла, - почти выкрикнул Стэфи. - Он сам мне сказал, только что! Тогда нам будут не страшны морозы!
- Одеяла - это хорошо... Но думаю, в Крепости не должно быть холодно, - размышлял Питти. - Там ведь жили люди...
- Жили, да вымерли, - улыбнулась Элоиз и погладила шамана по руке. - Вымерзли, может быть, а?
- Возможно, - с обезоруживающим бессилием улыбнулся лесной человек. - Откуда мне знать?.. Надеюсь, сегодня переберемся через хребет и спустимся пониже, а там найдем какие- нибудь следы этих людей.
Когда первые лучи солнца наконец-то упали на их продрогшие тела, путешественники тронулись в путь, оставив смертоносца согреваться. Впрочем, вскоре шестилапый нагнал основной отряд. Анза передвигался в горах удивительно легко, ничуть не затрудняясь ни подъемами, ни спусками. Стэфи, верный наездник, тут же отправился с ним, без конца надоедая вопросами. Мальчик так наловчился вступать в контакт сознаний, что спастись от него стало совершенно невозможно.
Скоро снег начал стаивать, под ним всюду росла короткая мягкая травка. Широкий путь между двух сияющих белизной вершин вскоре выровнялся, а к тому времени, когда паук и мальчик догнали отряд, и вовсе пошел под уклон. Солнце теперь оказалось почти над самой головой, все полностью согрелись и только подсмеивались над своим ночным приключением.
- А я не прочь еще раз увидеть такой сон, - сказала Элоиз и обняла Сойлу. - Получаешь все что нужно, и никакой усталости!
- Чего-то все-таки не хватило, - заметил Эль и простодушно показал девушкам свою торчащую плоть. - Все-таки сон сном, а иногда хочется и чего-нибудь еще.
Все рассмеялись, и даже паук, казалось, улыбнулся. Никто не обращал внимания на пролетающих высоко в небе полосатых насекомых, издающих ровное гудение.
В середине дня им пришлось повернуть, потому что впереди оказалась еще одна гора. Продолжая спускаться, они замечали по сторонам все больше деревьев и надеялись, что очень скоро смогут наконец развести костер. Местность становилась все суше, теплее, трава стала выше, в ней зашуршала живность. Анза первый обратил внимание остальных на усиливающееся ровное гудение, привычно передав мысль через Стэфи.
- Мой друг говорит, - важно произнес мальчик, - что мы приближаемся к пчелиному гнезду. И я вижу этих летучих полосатиков, их тут полно вверху.
Все приостановились, разглядывая снующих в вышине пчел. Их действительно стало очень много. Степняки редко видели этих насекомых, но знали, что они не опасны, как и все травоядные. Но только теперь, от Питти и Элоиз, они услышали об огромных сообществах этих крылатых тварей, которые умеют жестко защищаться.
- Думаю, ничего страшного не будет, если мы тихо пройдем внизу, - предположил Питти. - У нас в Лесу они часто строят такие гнезда где-нибудь на заросшем холме. В само гнездо не сунешься - иногда даже приходилось деревни переносить, когда семьи разрастались, - но рядом мы ходили. Главное, медленно двигаться, без резких жестов.
- Давайте подойдем ближе и там решим, - сказал Клас. - Наверное, за тем поворотом уже все будет видно.
Так и поступили. Картина, открывшаяся им за поворотом, заставила всех остановиться, зачарованно глядя вверх. Кишмя кишащие насекомых ползали по нависшей над ущельем скале и сновали вокруг нее. Вся поверхность камня была изрезана ходами, терпеливо прогрызенными неисчислимым количеством могучих челюстей. Вокруг были прилеплены восковые переходы, соты, балкончики, создавая удивительное впечатление хаотического совершенства конструкции. Гудение стояло такое, что казалось, вибрировала земля.
- Я боюсь, - твердо сказала Сойла. - Я боюсь и лучше пойду ночевать в снег. Ма говорила, от их укуса страшная боль. - Если они нападут, болью дело не ограничится, - приобнял ее Питти. - Но, будем надеяться, - пчелки поймут, что мы их друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74