- Надо спрятаться... Быстро... за мной!
Они повиновались, не задавая ему никаких вопросов, и вскоре выскочили на ту самую эспланаду, куда их занесло в ночь прибытия в Рок-Сити.
Ковач быстро вел их к зданию филармонии, которое, судя по всему, было единственным надежным укрытием в этом месте. Ворвавшись туда, они немедленно заблокировали все двери. К этому моменту на эспланаду уже высыпало не менее сотни хорелий.
Показались и другие группы, пополняя ряды противника. Спустя несколько минут все члены группы поняли, что чудовищные создания окружили здание концерт-холла. Снова они очутились в ловушке.
Глава 15
Послышался звон разбиваемого стекла. Перкинс и его товарищи вздрогнули, поняв, что эти грозные растения пошли на штурм их убежища.
Семена-пули с легкостью крушили широкие стекла окон, и угадать намерения врага не составляло никакого труда.
Но Ковач устремился к большому концертному залу, где все было по-прежнему.
Сбросив на ходу скафандр, он вспрыгнул на сцену и сел за рояль, крикнув друзьям:
- Открывайте все окна... все-все... быстро...
Перкинс в нерешительности остановился, но Ковач умоляюще закричал:
- Говорю же вам: поспешите... Это - последнее, что нам осталось.
Пальцы старика уже пробежали по клавишам, и раздались первые аккорды "Венгерской рапсодии" Листа. Ее богатейшие, скачущие ритмы вмиг заполнили зал, взорвав господствовавшую там до этого мирную тишину.
До Перкинса и Круппа наконец-то дошел замысел Ковача. Не переставая играть, тот прокричал им:
- Да бегите же... обо мне не беспокойтесь...
Появившиеся в окнах хорелии разом застыли, а затем конвульсивно затрепетали под гипнотическим для них воздействием музыки.
С десяток прорвавшихся в зал хорелий тоже задергались в беспорядочных движениях.
- Быстрее уходите отсюда... у меня может не хватить сил доиграть до конца...
Ковач и впрямь совсем вымотался. Было ясно, что он крепится из последних сил.
- Так чего мы тут ждем? - воскликнул Крупп.
Не обращая внимания на его возглас, Перкинс подбежал к Ковачу и мягко положил ему руку на плечо. Старику незачем было оборачиваться, чтобы понять, что по лицу командира киборгов медленно текут слезы.
- Спасибо, - тихо вымолвил Перкинс. - Я никогда этого не забуду.
И он почувствовал, как произведение Листа обрело новую мощь под искусными пальцами Ковача, повинуясь охватившему того мощнейшему внутреннему импульсу.
Ученый уже не принадлежал этому миру. Он вновь обрел свою прежнюю вселенную и всей душой и сердцем слился со своей наверняка последней в жизни интерпретацией произведения гениального композитора.
Перкинс присоединился к стоявшему на краю сцены Круппу, и они оба, не опасаясь хорелий, ставших для них совершенно безопасными, выскочили на эспланаду.
Быстро сориентировавшись, они направились в сторону озера. До них все ещё доносились звуки "Венгерской рапсодии".
Чувствовалось, что пальцы Ковача все меньше и меньше повиновались ему, деревенели.
Они миновали заслон из хорелий и ускорили шаг.
Музыка постепенно стихала, становилась все более и более отрывистой, бессвязной, то и дело прерывалась мучительными паузами. Наконец мелодия оборвалась на хрупких, еле слышных аккордах.
Киборги на секунду остановились, переводя дыхание.
Перкинс вынужден был мобилизовать всю силу своей воли, чтобы отогнать рисуемую его воображением ужасную сцену, что разыгрывалась в этот момент в концертном зале между Ковачем и порождениями дьявола - мерзкими хорелиями.
Перкинс и Крупп уже собирались пуститься вплавь, как внезапно гигантские языки пламени потянулись вдоль берега по направлению к докам.
Видно, взорвалось второе нефтехранилище. Вылившиеся из него нефтепродукты стекли в озеро, покрыв его поверхность голубовато-серой пленкой, быстро расползавшейся во все стороны.
Первая же искра воспламенила её, и огненная стена поднялась на несколько метров в высоту, окутанная едким, густым и черным дымом, затмившим небо.
Пламя и дым, гонимые ветром, вскоре покрыли всю поверхность озера, превратившегося в невиданных размеров костер, скрывавший противоположный берег.
Киборги вложили оружие в специальные защитные чехлы на спине и плюхнулись в это пекло.
Перкинс все же успел перед этим послать краткое сообщение Смиту, готовившемуся встретить их на другом берегу. Если им хоть чуточку повезет, то, как рассчитывал Перкинс, понадобится примерно полчаса, чтобы добраться до него.
Они отрегулировали сердечно-сосудистую систему и механизмы регенерации кислорода в крови, зная, что после этого смогут продержаться с час, не нуждаясь в нормальном дыхании.
Крупп плыл всего в нескольких метрах от Перкинса, но вскоре они были вынуждены замедлить свое продвижение вперед, чтобы получше сориентироваться в этом море огня.
Они были уже на середине озера, когда Перкинс почувствовал, что его тело слегка задели водоросли, стлавшиеся всего в нескольких сантиметрах под поверхностью. Судя по тому, что Крупп резко взял влево, то же самое произошло и с ним.
Перкинс попытался последовать его примеру, но не смог: что-то не пускало его ногу. Стараясь держаться на поверхности, он позвал Круппа, сразу же повернувшегося в его сторону.
- Я застрял, - крикнул он ему, - что-то с ногой... правой... Быстро... помогите мне...
Одновременно Перкинс вытащил из ножен на поясе нож. Крупп, однако, не двигался с места.
У Перкинса возникло впечатление, что тот раздумывал, стоит ли ему выполнять просьбу командира. Тогда он что было сил вновь крикнул, что попал в беду, но механик вдруг исчез в бесновавшемся вокруг хороводе рыжеватого пламени.
Перкинс понял, что ждать помощи от Круппа, столь подло оставившего его в критическую минуту, бесполезно.
В нем всколыхнулась волна гнева. Собрав все силы, он свернулся калачиком, крепко сжимая рукоятку ножа.
Погрузившись в воду, он сразу же увидел густую чащобу водорослей, протянувшихся почти к самой поверхности с песчаного дна. Именно в этот клубок тесно переплетенных между собой растений и попала его нога.
Видно, безысходное отчаяние придало командиру сил, и он начал кромсать направо и налево жилистые и неподатливые отростки, прочно удерживавшие его в плену. Он не жалел себя в этой борьбе и вскоре изнемог, чувствуя, как бешено колотится его сердце.
Такая активность с его стороны привела к повышенному потреблению кислорода, компенсацию которого не могли обеспечить искусственные органы. Но Перкинс, превозмогая себя, продолжал эту схватку не на жизнь, а на смерть и в конце концов сумел, обрубив последнюю из удерживавших его гибких плетей, всплыть на поверхность.
Кровь молоточками стучала в висках, он был на грани потери сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30