"Кто? -- подумал я, -Армян или милиционер?" Вопрос отпал сам собой, когда Армян с расквашенным носом и громким нецензурным воплем скатился прямо к моим ногам. При этом он умудрился не хуже заправского акробата сделать сальто над ступеньками и "с мясом" вырвать кусок деревянных перил вместе с гайками и болтами. Я вовремя увернулся от этого куска, он просвистел над моей головой, словно пикирующий бомбардировщик, и, схватив Армяна под мышки, поволок вниз.
Вот два случая, немного проясняющие персону Армяна. Причем всякого рода приключения он воспроизводил пачками каждый день и описывать их все не хватит ни времени ни бумаги. Теперь вы понимаете, почему увидев Армяна у входа на стадион, теннис на сегодня накрылся. В это роковое время Армян поднял голову и увидел меня. Теннисные корты, проглядывающие сквозь ворота стадиона, поднялись вверх и, покружившись стаей над тополями, унеслись за горизонт--Армян, засунув руки в карманы, направился ко мне. Паренек, вырвавшись из его пут, скрылся в кустах. -- Привет, Армян!--я начал первым. -- Хелло, Маэстро. Я вижу у тебя началось временное затмение рассудка? -Чего ради?
-- А вот,-- он указал на ракетку.-- Курить будешь? Мальборо.
-- Финское,-- я критически осмотрел пачку. Армян недовольно вытащил сигарету.
-- Финское; румынское, главное Мальборо. Ну ладно, хватит. Нам пора. Куда? И ты не знаешь? У Гечика паханы на Черное море умотали, в отпуск. Сегодня намечается бурный вечерок и веселая компания!
-- Опять нажраться как свинья?
-- Ты дурак, Маэстро,-- спокойно констатировал Армян и, схватив меня под руку, поволок в сторону нашего района. Я бросил прощальный взгляд на стадион, тот крутанулся в воздухе и исчез вслед за кортами, змий-искуситель тащил меня в свое логово.
Вот так и началась эта история, в нее я вляпался опять же из-за Армяна -- панацеи всех бед и несчастий, царя и бога нашего района. Около 23.00 я понял, что мне хватит и, преодолевая сильную бортовую качку квартиры и держась за стену, выбрался в прихожую. Посоветовав, не помню кому, как надо целовать девчонку (они там стояли и целовались) и получив, не помню от кого, невразумительный ответ нехорошими словами, я вывалился за дверь, чудом не забыв прихватить ракетку и теннисные мячи. Пoдoждaв немного, пока подъезд не выровняется после очередной крупной волны и решив, что за крупной должны следовать мелкие, я быстро прогрохотал по лестнице, почему-то все же на заднице и, проследив взглядом за скользящей вниз ракеткой, попытался подняться. Я почти встал, держась за перила, когда очередная волна захлестнула меня с головой. Ступеньки с радостным скрипом понеслись вверх, лампочка на стене описала немыслимой сложности вираж, исчезла далеко под ногами, а я оказался лежащим на одной из лестничных площадок. При этом мою голову приятно холодил один из приквартирных ковриков, видимо только что смоченный набежавшей волной. Встав на четыре точки опоры, я сделал круг по площадке и, найдя ракетку и пару непонятно как тут оказавшихся мячей, продолжил свой путь к выходу. Высказав по пути бабуле, поднимавшейся вверх, все, что я о ней думаю и встретив ее удивленно-радостный взгляд, я словно ракета промчался мимо нее, не переставая изумляться, как я при такой скорости мог так долго изъясняться с бабулей. В самом низу мне не понравилась лампочка, то ли светившая слишком ярко, то ли показавшая мне язык, точно не скажу. Лампочка перестала существовать в тот момент, когда стала напоминать теннисный мяч, который я ловко подрезал на встречном подлете. Плюнув на последок в светящийся в темноте глазок и решив что попал, я покинул полный чудес подъезд и, стряхивая с головы хрустящие остатки лампочки, постарался определять азимут своего дома. Сориентировавшись по звездам, фонарю и гаражам я, как мне казалось, довольно уверенно стал пробираться в нужном направлении.
Тут вздрогнула и подпрыгнула земля, видимо испытав толчок баллов эдак семь по шкале Рихтера, я подпрыгнул вместе с ней, хотя и не вздрогнул и оказался в палисаднике, определив через материал джинсов, что его недавно поливали и довольно усердно. Пошарив вокруг я понял, что сижу в помидорах и стал тщательно искать спелый. Но помидоры были величиной со сливу и спелые не находились. Потом открылось окно где-то наверху и хозяин палисадника стал поливать меня нехорошими словами. Я тоже выразил, ему свое недовольство неспелыми помидорами и сыростью земли и предложил ему спуститься, дабы вместе со мной отыскать хоть один зрелый овощ. В ответ на меня вылилось литров десять холодной воды, произведшей поразительно отрезвляющее действие. Я быстро вскочил и, сообразив, что азимут выбран с ошибкой на 120 градусов, вприпрыжку, ловко угадывая момент очередного крена асфальта и усиленно помогая себе ракеткой, затрусил к парку.
Между домом Гечика и моим домом лежал парк. Не очень большой, но порядком запущенный. По крайней мере из фонарей там горела едва ли половина, но парк находился в нашем районе и следовательно опасаться чего-либо мне не стоило. Преодолев почти половину пути, я сильно притомился и решил присесть на одну из немногочисленных целых скамеек. Кое-как умостившись на двух обглоданных досках, я сунул руку в карман и, нащупав там полупустую сигарету марки "Прима", извлек ее на свет. Скручивание ее с обоих концов заняло у меня минут двадцать. Вообще-то я бросал курить, но после такой порции спиртного мог позволить себе пару затяжек. Прикурив наконец, я с наслаждением откинулся на спинку скамейки и затянулся. В голове приятно шумело, клумба напротив делала слабые попытки опрокинуться и, следовательно, сбросить меня с лавочки, но превысить критический угол ей пока не удавалось Я сделав вторую, более глубокую затяжку. Никотин начал действовать, крен клумбы с каждой попыткой увеличивался. Я усмехнулся и, решив вступить в единоборство, затянулся третий раз. И тут моя уши уловили слабый, но все нарастающий цокот. Посмотрев вдоль аллеи, я аж присвистнул от удивления и героическим усилием воли заставил клумбу принять почти горизонтальное положение. По аллее свободно и независимо шла стройная девушка в легком летнем платье, по мере ее приближения я удивлялся все больше. Она шла чуть приподняв голову, словно надсмехаясь над всем окружающим, ее стройные ножки, открытые чуть выше колен и обутые в маленькие туфельки с тонкими каблучками ступали уверенно и как мне показалось нагло, она имела тонкую талию и гладкие темные волосы, ровно подстриженные по линии ее плеч. Не соображая, что я делаю, я встал и развязной походкой вышел на центр аллеи. "Если она начнет убегать, мне придется нелегко"-- подумал я, но девчонка упорно шла мне на встречу. "О, наглость!"-- решил я и выплюнул окурок.
Я стоял, она приближалась и когда поравнялась со мной, я быстрым движением схватил ее за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Вот два случая, немного проясняющие персону Армяна. Причем всякого рода приключения он воспроизводил пачками каждый день и описывать их все не хватит ни времени ни бумаги. Теперь вы понимаете, почему увидев Армяна у входа на стадион, теннис на сегодня накрылся. В это роковое время Армян поднял голову и увидел меня. Теннисные корты, проглядывающие сквозь ворота стадиона, поднялись вверх и, покружившись стаей над тополями, унеслись за горизонт--Армян, засунув руки в карманы, направился ко мне. Паренек, вырвавшись из его пут, скрылся в кустах. -- Привет, Армян!--я начал первым. -- Хелло, Маэстро. Я вижу у тебя началось временное затмение рассудка? -Чего ради?
-- А вот,-- он указал на ракетку.-- Курить будешь? Мальборо.
-- Финское,-- я критически осмотрел пачку. Армян недовольно вытащил сигарету.
-- Финское; румынское, главное Мальборо. Ну ладно, хватит. Нам пора. Куда? И ты не знаешь? У Гечика паханы на Черное море умотали, в отпуск. Сегодня намечается бурный вечерок и веселая компания!
-- Опять нажраться как свинья?
-- Ты дурак, Маэстро,-- спокойно констатировал Армян и, схватив меня под руку, поволок в сторону нашего района. Я бросил прощальный взгляд на стадион, тот крутанулся в воздухе и исчез вслед за кортами, змий-искуситель тащил меня в свое логово.
Вот так и началась эта история, в нее я вляпался опять же из-за Армяна -- панацеи всех бед и несчастий, царя и бога нашего района. Около 23.00 я понял, что мне хватит и, преодолевая сильную бортовую качку квартиры и держась за стену, выбрался в прихожую. Посоветовав, не помню кому, как надо целовать девчонку (они там стояли и целовались) и получив, не помню от кого, невразумительный ответ нехорошими словами, я вывалился за дверь, чудом не забыв прихватить ракетку и теннисные мячи. Пoдoждaв немного, пока подъезд не выровняется после очередной крупной волны и решив, что за крупной должны следовать мелкие, я быстро прогрохотал по лестнице, почему-то все же на заднице и, проследив взглядом за скользящей вниз ракеткой, попытался подняться. Я почти встал, держась за перила, когда очередная волна захлестнула меня с головой. Ступеньки с радостным скрипом понеслись вверх, лампочка на стене описала немыслимой сложности вираж, исчезла далеко под ногами, а я оказался лежащим на одной из лестничных площадок. При этом мою голову приятно холодил один из приквартирных ковриков, видимо только что смоченный набежавшей волной. Встав на четыре точки опоры, я сделал круг по площадке и, найдя ракетку и пару непонятно как тут оказавшихся мячей, продолжил свой путь к выходу. Высказав по пути бабуле, поднимавшейся вверх, все, что я о ней думаю и встретив ее удивленно-радостный взгляд, я словно ракета промчался мимо нее, не переставая изумляться, как я при такой скорости мог так долго изъясняться с бабулей. В самом низу мне не понравилась лампочка, то ли светившая слишком ярко, то ли показавшая мне язык, точно не скажу. Лампочка перестала существовать в тот момент, когда стала напоминать теннисный мяч, который я ловко подрезал на встречном подлете. Плюнув на последок в светящийся в темноте глазок и решив что попал, я покинул полный чудес подъезд и, стряхивая с головы хрустящие остатки лампочки, постарался определять азимут своего дома. Сориентировавшись по звездам, фонарю и гаражам я, как мне казалось, довольно уверенно стал пробираться в нужном направлении.
Тут вздрогнула и подпрыгнула земля, видимо испытав толчок баллов эдак семь по шкале Рихтера, я подпрыгнул вместе с ней, хотя и не вздрогнул и оказался в палисаднике, определив через материал джинсов, что его недавно поливали и довольно усердно. Пошарив вокруг я понял, что сижу в помидорах и стал тщательно искать спелый. Но помидоры были величиной со сливу и спелые не находились. Потом открылось окно где-то наверху и хозяин палисадника стал поливать меня нехорошими словами. Я тоже выразил, ему свое недовольство неспелыми помидорами и сыростью земли и предложил ему спуститься, дабы вместе со мной отыскать хоть один зрелый овощ. В ответ на меня вылилось литров десять холодной воды, произведшей поразительно отрезвляющее действие. Я быстро вскочил и, сообразив, что азимут выбран с ошибкой на 120 градусов, вприпрыжку, ловко угадывая момент очередного крена асфальта и усиленно помогая себе ракеткой, затрусил к парку.
Между домом Гечика и моим домом лежал парк. Не очень большой, но порядком запущенный. По крайней мере из фонарей там горела едва ли половина, но парк находился в нашем районе и следовательно опасаться чего-либо мне не стоило. Преодолев почти половину пути, я сильно притомился и решил присесть на одну из немногочисленных целых скамеек. Кое-как умостившись на двух обглоданных досках, я сунул руку в карман и, нащупав там полупустую сигарету марки "Прима", извлек ее на свет. Скручивание ее с обоих концов заняло у меня минут двадцать. Вообще-то я бросал курить, но после такой порции спиртного мог позволить себе пару затяжек. Прикурив наконец, я с наслаждением откинулся на спинку скамейки и затянулся. В голове приятно шумело, клумба напротив делала слабые попытки опрокинуться и, следовательно, сбросить меня с лавочки, но превысить критический угол ей пока не удавалось Я сделав вторую, более глубокую затяжку. Никотин начал действовать, крен клумбы с каждой попыткой увеличивался. Я усмехнулся и, решив вступить в единоборство, затянулся третий раз. И тут моя уши уловили слабый, но все нарастающий цокот. Посмотрев вдоль аллеи, я аж присвистнул от удивления и героическим усилием воли заставил клумбу принять почти горизонтальное положение. По аллее свободно и независимо шла стройная девушка в легком летнем платье, по мере ее приближения я удивлялся все больше. Она шла чуть приподняв голову, словно надсмехаясь над всем окружающим, ее стройные ножки, открытые чуть выше колен и обутые в маленькие туфельки с тонкими каблучками ступали уверенно и как мне показалось нагло, она имела тонкую талию и гладкие темные волосы, ровно подстриженные по линии ее плеч. Не соображая, что я делаю, я встал и развязной походкой вышел на центр аллеи. "Если она начнет убегать, мне придется нелегко"-- подумал я, но девчонка упорно шла мне на встречу. "О, наглость!"-- решил я и выплюнул окурок.
Я стоял, она приближалась и когда поравнялась со мной, я быстрым движением схватил ее за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54