Чтобы избавиться от психологических атавизмов, люди вознесли над собой Канон. Канон - это свод правил, единогласно принятый воодушевленными переселением в низину нездешнегородцами. Он объявлял предосудительной всякую излишнюю активность в жизненных проявлениях, а также излишнюю пассивность в оных. Измученные бесконечными ветрами люди считали свой Канон великим даром свыше. Здесь позволю себе привести еще один анекдот. Один бывалый нездешнегородец рассказал землякам, что где-то очень далеко, за морями, горами и пустынями, есть удивительная страна. Ее жители проводят свободное время в рассматривании какого-либо незначительного предмета, например, камня или собственной ноги. Даже глаза у них с годами становятся уже от сосредоточенности. "Люди эти достигают невиданных успехов в своей общественной и хозяйственной жизни", - утверждал рассказчик. Послушав его, нездешнегородцы сдержанно покачали головами, не особо доверяя образу жизни иноземцев после происшествия с французскими булочками. Но в глубинах их душ незаметно для них самих родилась искренняя симпатия к далеким узкоглазым людям. На короткий период у нездешнегородских женщин даже появилась мода носить маленькие прищепочки у краешка глаза. Но эта мода не прижилась, поскольку ходить с проколотыми ушами и защемленной кожей было неприятно.
Коротко о современном положении. В настоящее время Нездешний город процветает под сенью Канона. Ни одно движение воздуха не просачивается на его мирные улицы. Есть, правда, некоторые неудобства в обволакивающей город духоте, но горожане считают ее необходимой и сносной данью, уплачиваемой за благоденствие. Вера людей в незыблемость Канона безгранична, что, впрочем, не мешает им вносить в его текст сообразные с течением жизни дополнения. Так, например, запрещены любые устройства, вызывающие колебания воздуха.
Мироощущение среднестатистического горожанина оптимистично. У Нездешнего города есть одна особенность. Обычная жизнь города вследствие неподвижности атмосферы переплетается с жизнью иной, нездешней, как сам город. Ночью горожанам снятся сны. В этом нет ничего удивительного, они снились им и раньше, но тогда на рассвете сны обычно уносились ветром. Сейчас ветра нет, и сны остаются. Они плавают над городом и создают свой особый мир сновидений. И чем дальше, тем теснее срастается этот мир с городом, образуя невиданный реально-иллюзорный мегаполис. В нем явь становится сном, а бывает и так, что сны становятся явью. Действительность перетекает из одного состояния в другое, и как-то постепенно случилось так, что Канон материализовался. Это произошло лет десять или сорок тому назад. Канон принял форму чего-то огромного и человекоподобного, завис над городом в прозрачном океане сновидений, тараща выпуклый мутный глаз. Впрочем, материализация идей случается в Нездешнем городе крайне редко, поскольку запрещена Каноном.
Таковы основные черты истории и современности Нездешнего города на тот момент, с которого начинается наш рассказ. Возможно, я упустил из виду какие-то детали и нюансы, поэтому оставляю за собой право вносить некоторые дополнения по ходу дела. Ну, а теперь самое время перейти к сути.
2
Переулок был кривой, обшарпанный и носил название "проспект Великого Переселения". Впрочем, здесь было тепло, тихо, и уютная кривизна создавала впечатление патриархальности быта. Приземистые двухэтажные домишки, крытые черепицей, ласково смотрели друг другу в окна и почти соприкасались открытыми дверями. В плане переулок имел форму буквы "Г" с приделанной снизу бессмысленной закорючкой, создававшей ужасные трудности при передвижении. Зато верхняя палочка фактически была отделена от переулочной неразберихи. Здесь стояли три двухэтажных домика.
Надо сказать, что жители проспекта Великого Переселения очень гордились названием своего переулка. Они считали, что название превращает их в узелки всеобщей связи времен, а шутники прибавляли: и народов. Прибавляли шепотом и с улыбкой; шепотом, потому что Канон не позволял шутить такими вещами, а с улыбкой оттого, что горожане сильно сомневались в существовании других народов, кроме народа, населявшего Нездешний город. Возможно, где-то существовали иные племена, но они жили так далеко отсюда, что их как бы и вовсе не было. Сами горожане назывались двояко: в просторечии - нездешнегородцы и официально - канониры (то есть следующие великому и справедливому Канону). Канониры-нездешнегородцы наделяли друг друга латинскими именами, из чего я заключаю, что на самом деле они были римлянами. Однако говорили они по-русски; это наводит меня на мысль, что я ничего не понял в их этногенезе.
Итак, на короткой палочке буквы "Г" жили: Циркулус, Симплициссимус, Табулус, Квипроквокус и Лапсус с женами и детьми. Нет, виноват, ко времени начала нашей истории Квипроквокус жил уже без жены. Но о каждом по порядку.
Циркулус был кругл и добродушен. Может быть, даже более добродушен, чем кругл. Одним словом, он был добродушен беспредельно. Это добродушие очень мешало ему в жизни. Он занимался садоводством и огородничеством, выращивал вкусные огурцы и красивые тюльпаны. Огурцы он продавал на рынке, а тюльпанами усыпал свои сновидения. Я уже говорил о том, что сновидения занимали очень важное место в жизни Нездешнего города, но для Циркулуса они были важны вдвойне. Дело в том, что Циркулус был женат. Женат на женщине из своих снов. Да, не удивляйтесь, брак был официально зарегистрирован в городском магистрате. Циркулус встретился со своей будущей женой во сне. Он видел ее недолго и успел только узнать, что зовут ее Дормия. Сон настолько понравился ему, что на следующую ночь встреча повторилась. Прошло какое-то время, и Циркулус понял, что это судьба. Ради своей судьбы он и занялся разведением тюльпанов. Судьба благоволила ему, но, когда он впервые заикнулся о женитьбе, она пришла в ужас.
- Твои родители никогда не благословят этот брак, - сказала Дормия.
Но у Циркулуса не было родителей, и, узнав об этом, она согласилась. Циркулус был рад безмерно, ведь, чтобы подольше видеться со своей избранницей, он готов был спать целыми сутками и не представлял, как он будет жить, если Дормия не согласится стать его женой. Но, к счастью, брак был заключен, и медовый месяц Циркулус провел в летаргическом сне. В положенный срок Дормия родила ему очаровательных двойняшек, и не было на земле отца и мужа, более счастливого, чем Циркулус.
Когда дети немножко подросли, они полюбили игру в прятки. Но, сыграв с ними несколько конов, Циркулус стал избегать этой игры. Он постоянно проигрывал, и ему было обидно. Он придумал для своих детей другую игру. Игра называлась "путешествие".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Коротко о современном положении. В настоящее время Нездешний город процветает под сенью Канона. Ни одно движение воздуха не просачивается на его мирные улицы. Есть, правда, некоторые неудобства в обволакивающей город духоте, но горожане считают ее необходимой и сносной данью, уплачиваемой за благоденствие. Вера людей в незыблемость Канона безгранична, что, впрочем, не мешает им вносить в его текст сообразные с течением жизни дополнения. Так, например, запрещены любые устройства, вызывающие колебания воздуха.
Мироощущение среднестатистического горожанина оптимистично. У Нездешнего города есть одна особенность. Обычная жизнь города вследствие неподвижности атмосферы переплетается с жизнью иной, нездешней, как сам город. Ночью горожанам снятся сны. В этом нет ничего удивительного, они снились им и раньше, но тогда на рассвете сны обычно уносились ветром. Сейчас ветра нет, и сны остаются. Они плавают над городом и создают свой особый мир сновидений. И чем дальше, тем теснее срастается этот мир с городом, образуя невиданный реально-иллюзорный мегаполис. В нем явь становится сном, а бывает и так, что сны становятся явью. Действительность перетекает из одного состояния в другое, и как-то постепенно случилось так, что Канон материализовался. Это произошло лет десять или сорок тому назад. Канон принял форму чего-то огромного и человекоподобного, завис над городом в прозрачном океане сновидений, тараща выпуклый мутный глаз. Впрочем, материализация идей случается в Нездешнем городе крайне редко, поскольку запрещена Каноном.
Таковы основные черты истории и современности Нездешнего города на тот момент, с которого начинается наш рассказ. Возможно, я упустил из виду какие-то детали и нюансы, поэтому оставляю за собой право вносить некоторые дополнения по ходу дела. Ну, а теперь самое время перейти к сути.
2
Переулок был кривой, обшарпанный и носил название "проспект Великого Переселения". Впрочем, здесь было тепло, тихо, и уютная кривизна создавала впечатление патриархальности быта. Приземистые двухэтажные домишки, крытые черепицей, ласково смотрели друг другу в окна и почти соприкасались открытыми дверями. В плане переулок имел форму буквы "Г" с приделанной снизу бессмысленной закорючкой, создававшей ужасные трудности при передвижении. Зато верхняя палочка фактически была отделена от переулочной неразберихи. Здесь стояли три двухэтажных домика.
Надо сказать, что жители проспекта Великого Переселения очень гордились названием своего переулка. Они считали, что название превращает их в узелки всеобщей связи времен, а шутники прибавляли: и народов. Прибавляли шепотом и с улыбкой; шепотом, потому что Канон не позволял шутить такими вещами, а с улыбкой оттого, что горожане сильно сомневались в существовании других народов, кроме народа, населявшего Нездешний город. Возможно, где-то существовали иные племена, но они жили так далеко отсюда, что их как бы и вовсе не было. Сами горожане назывались двояко: в просторечии - нездешнегородцы и официально - канониры (то есть следующие великому и справедливому Канону). Канониры-нездешнегородцы наделяли друг друга латинскими именами, из чего я заключаю, что на самом деле они были римлянами. Однако говорили они по-русски; это наводит меня на мысль, что я ничего не понял в их этногенезе.
Итак, на короткой палочке буквы "Г" жили: Циркулус, Симплициссимус, Табулус, Квипроквокус и Лапсус с женами и детьми. Нет, виноват, ко времени начала нашей истории Квипроквокус жил уже без жены. Но о каждом по порядку.
Циркулус был кругл и добродушен. Может быть, даже более добродушен, чем кругл. Одним словом, он был добродушен беспредельно. Это добродушие очень мешало ему в жизни. Он занимался садоводством и огородничеством, выращивал вкусные огурцы и красивые тюльпаны. Огурцы он продавал на рынке, а тюльпанами усыпал свои сновидения. Я уже говорил о том, что сновидения занимали очень важное место в жизни Нездешнего города, но для Циркулуса они были важны вдвойне. Дело в том, что Циркулус был женат. Женат на женщине из своих снов. Да, не удивляйтесь, брак был официально зарегистрирован в городском магистрате. Циркулус встретился со своей будущей женой во сне. Он видел ее недолго и успел только узнать, что зовут ее Дормия. Сон настолько понравился ему, что на следующую ночь встреча повторилась. Прошло какое-то время, и Циркулус понял, что это судьба. Ради своей судьбы он и занялся разведением тюльпанов. Судьба благоволила ему, но, когда он впервые заикнулся о женитьбе, она пришла в ужас.
- Твои родители никогда не благословят этот брак, - сказала Дормия.
Но у Циркулуса не было родителей, и, узнав об этом, она согласилась. Циркулус был рад безмерно, ведь, чтобы подольше видеться со своей избранницей, он готов был спать целыми сутками и не представлял, как он будет жить, если Дормия не согласится стать его женой. Но, к счастью, брак был заключен, и медовый месяц Циркулус провел в летаргическом сне. В положенный срок Дормия родила ему очаровательных двойняшек, и не было на земле отца и мужа, более счастливого, чем Циркулус.
Когда дети немножко подросли, они полюбили игру в прятки. Но, сыграв с ними несколько конов, Циркулус стал избегать этой игры. Он постоянно проигрывал, и ему было обидно. Он придумал для своих детей другую игру. Игра называлась "путешествие".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14